Дремлющая жизнь

Прежде чем Бейкер успел что-то сказать, Вексфорд ответил:

– Мистер Уэст не поехал во Францию, он до сих пор в Англии. Вы случайно не знаете, где он может быть?

Вивиан присвистнул, словно капитан скаутской команды из детского журнала.

– Да ну? Поправьте меня, если я ошибаюсь. Выходит, если я правильно уловил смысл, все очень серьезно, да? Послушайте, я ведь не вчера родился!

Судя по внешности Вивиана, против этого было не поспорить. Что же до его умственных способностей, здесь не все было так определенно. Уже не в первый раз Вексфорд задался мыслью, зачем такому человеку, как Уэст, добровольно проводить в компании Виктора Вивиана больше двух минут? Что он в нем нашел? А что он нашел в неряшливой, жалкой Полли Флиндерс? Или в неуклюжей, невзрачной Роде Комфри?

– Вы намекаете, наш старина Грен в бегах?

Девушка принесла два салата, корзинку с булочками и два бокала вина.

– Мистер Вивиан, – начал Вексфорд, – вы говорили, что Уэст живет здесь уже четырнадцать лет. А откуда он приехал?

– Ой, даже не знаю, что вам ответить! Я сам переехал сюда только пять лет назад, а Грен уже здесь давно жил. Понимаете?

– И вы никогда не разговаривали с ним на эту тему? О его прошлом?

Вивиан затряс бородкой.

– Нет-нет, я себе такого не позволяю. В смысле, лезть, куда меня не просят. Грен никогда ничего не болтал о своей семье. То есть вроде бы он говорил, что родители умерли, да-да, сейчас я припоминаю что-то такое.

– А он не упоминал, где родился?

Бейкер, похоже, начал терять терпение. Наверное, до него никому еще не удавалось поедать помидоры и ветчину с таким трагическим видом, храня скорбное молчание.

– Ну, – издалека начал Вивиан, – люди редко это делают, понимаете? Например, я полагаю, что Рита родилась на Ямайке, но на самом-то деле я этого не знаю, верно? И сам я не пристаю ни к кому с разговорами о том, где появился на свет. А может быть, Гренвиль родился во Франции? Меня бы это нисколько не удивило.

Он ткнул пальцем себя в грудь.

– Знаете, старина Грен привез мне эту футболку оттуда, когда ездил во Францию в последний раз. Он никогда не забывает о подарках своим друзьям, хотя я терпеть не могу доставлять людям хлопоты, знаете ли. Очень не люблю.

– Вы видели, как он уезжал? Я имею в виду… – Вексфорд запнулся. Тьфу ты, пропасть! Как бы не подцепить тут эту дурацкую манеру разговаривать. – Вы виделись с ним в воскресенье, седьмого августа?

– А то! Он заглянул ко мне в бар. Где-то в полседьмого, знаете ли. Сказал, что уезжает. Пить не стал, ведь ему нужно было вести машину, и все такое. Я имею в виду, что машина была припаркована на улице. Я еще вышел его проводить, он крикнул мне: «Увидимся четвертого сентября, Вик!» – и уехал. Я почему это запомнил? Его день рожденья примерно в это время. Все забываю, восьмого или девятого. Сами знаете, как это бывает. Вот и я подумал тогда, что надо бы припасти бутылочку шампанского для такого случая.

– Вы не помните, во что он был одет?

– Ну, Грена трудно назвать щеголем. Я имею в виду, он постоянно ходит во всяких свитерах, похоже, они ему очень нравятся. Ни разу не видел его в костюме и при галстуке. Так вот, на нем была старая желтая водолазка, пуловер и какие-то брюки, темные такие. В общем, довольно-таки мрачно он одевается, не то что я. Знаете, я бы мог поклясться, что он уехал в свою Францию, руку бы отдал на отсечение, понимаете? А теперь я уже ничего не соображаю, просто голова кругом. Как подумаю, что он тогда мне сказал своим смешным таким фальцетом: «Уже в полдень я буду в Париже, Вик!» А сам туда так и не приехал… В общем, я совершенно сбит с толку, не знаю, что и думать.

– Тогда принесите счет, пожалуйста, – не выдержал наконец Бейкер.

– Конечно, конечно, сию минуточку. Рита! Когда старина Грен найдется, если когда-нибудь он найдется, вот что я имею в виду, то, если я что-нибудь смогу сделать, если хоть как-то смогу вам помочь, обращайтесь ко мне сразу же.

Было заметно, что Бейкер мечтает только о том, чтобы представитель деревенской полиции Сассекса убрался в свою дыру раз и навсегда. Он даже исподтишка сверился с расписанием, нашел там ближайший поезд и предложил подвезти Реджа до вокзала Виктория, несмотря на то, что инспектор прибыл в Лондон на машине. Вексфорд сделал вид, что не заметил всех этих прозрачных намеков, и вернулся с Бейкером в участок, где его уже терпеливо дожидался Лоринг.

– Ну? – спросил Вексфорд.

– Я нашел его, сэр, – ответил констебль, сверяясь со своими записями. – Родился в Майрингхэме, Сассекс, 9 сентября 1940 года. Отец – Рональд Гренвиль Уэст, мать – Лилиана Уэст, урожденная Кроуфорд.

Глава 19

«Маленький Джонни. Несчастное слабоумное дитя…» Так сказала миссис Паркер. Вексфорд словно наяву услышал сочувственный голос старушки, а затем голос Лилианы – равнодушный и жесткий: «Он находится в приюте для умственно отсталых с тех пор, когда еще под стол пешком ходил».

– Я проверил и их родителей, сэр, просто чтобы убедиться, что не ошибся. Родители Рональда Уэста – Джон Гренвиль Уэст, также родившийся в Майрингхэме в 1914 году, и Мэри Энн Уэст. Лилиана Уэст родилась в Кентербери в 1917 году у Вильяма и Агнес Кроуфорд. Рональд и Лилиана поженились в Майрингхэме в 1937 году.

– Лоринг, а вы уверены, что в Майрингхэме не было других Джонов Гренвилей Уэстов, родившихся в тот самый день?

На первый взгляд предположение выглядело совершенно невероятно, но он просто обязан был спросить.

– Абсолютно уверен, сэр.

– Дело в том, что я знаю, кто этот человек. Он умственно отсталый, провел в приюте большую часть своей жизни, – принялся кому-то объяснять Вексфорд, но явно не Бейкеру, и не Лорингу, и уж тем более не Клементсу. Самому себе, наверное. – Нет, не может быть!

– Но это так, сэр! – настаивал Лоринг, озабоченный тем, что его работа поставлена под сомнение.

Но Вексфорд уже его не слушал. Он стоял, закрыв лицо руками. Пусть Берден называет это как хочет, хоть истерикой, хоть приступом мелодраматизма, но для инспектора сейчас это было единственной возможностью побыть одному. Перед его внутренним взором разворачивалась душераздирающая картина того, как нормальному ребенку ставят ошибочный диагноз, после чего мать, страстно мечтающая о новом браке, отказывается от малыша. Может быть, мальчик получил все-таки должное образование в приюте или был усыновлен приемными родителями, оставившими ему его имя? Хотя зачем тогда Лилиане делать из этого тайну? Вексфорд вздрогнул от неожиданной мысли.

– Майкл, не могу ли я от тебя позвонить?

– Разумеется, Редж.

Бейкер прекратил делать вид, будто ждет не дождется, когда инспектор уедет. Вексфорд представил, что перед Майклом сейчас лежит невидимая книга под названием: «Добрые Советы Амбициозным Полицейским. Совет номер один: удовлетворяйте любые фанаберии дядюшек своих непосредственных начальников, даже если вы совершенно уверены, что старый пень окончательно чокнулся, так как это может помочь вам в продвижении по службе».

Откуда-то издалека, с зеленых холмов Сассекса, донесся голос Бердена, как всегда здоровый, практичный и внушающий оптимизм одним своим звучанием.

– Майк, не мог бы ты сейчас отправиться в больницу Эбботс-Палмер? Нет-нет, именно поехать, а не позвонить. Позвонить я и сам могу. У них там содержится или раньше содержался Джон Гренвиль Уэст. Если представится возможность, поговори с ним.

– Я-то поеду, – ответил Берден, – но ты уверен, что с ним разрешены свидания? А если он окажется полным психом или вообще не умеет разговаривать?