Дремлющий страх

— Большей частью замороженную пиццу и энергетические батончики. Да, помню.

— Если не готовишь, именно это и покупаешь, — она снова нахмурилась. — Вопрос в том, почему Тейту доставили столько продуктов? Всем этим пару недель можно кормить дюжину людей или больше.

— Я бы сказал, он ожидал компанию. И на более долгий срок, чем на один или два обеда, — Эш изучающе смотрел на нее. — У тебя какое-то видение?

— Я не пыталась. Пока, — из-за того, что Райли было настолько трудно сконцентрироваться, она более чем боялась ослабить свою защиту.

Принимая во внимание, что у нее все еще была защита, которая вероятно была спорной.

— Итак, какой у нас план? — Эш все еще смотрел на нее. — Я не много знаю о таких вещах, но полагаю в любом случае парень не оставил достаточно своей … энергии… здесь, учитывая, как мало времени он здесь провел. Уборщики приходили сюда в тот день, когда он зарегистрировался, а эксперты Джейка намного более опрятны, чем многие и убирают за собой, так что это место основательно вылизали.

Райли задавалась вопросом, он предлагал ей выход, потому что боялся, что она провалится — или боялся, что она добьется успеха.

Она была неуверенна, чего из этого она боялась.

— Где хозяйская спальня? — спросила она.

— Обычно из нее открывается самый лучший вид, так что, полагаю, наверху, — ответил Эш. Он пошел вперед, добавляя через плечо: — Не то, чтобы я хотел слоняться рядом, но я бы предпочел на всякий случай быть поближе.

— Я ценю это, — сказала Райли. Потому что она на самом деле это ценила.

Для съемного дома хозяйская спальня была просторной со смежной ванной комнатой и личной террасой с видом на океан — вдалеке.

Райли ела энергетический батончик и бродила по комнате, рассматривая, трогая, осторожно пытаясь приоткрыть чувства, которые не делали ничего, просто функционировали. Она не воспринимала ничего. Ни запахов, ни звуков, никаких существенных текстур; даже ярко обставленная комната казалась ей до странности безжизненной.

Странная завеса вернулась, слой чего-то неопределенного отрезал ее от мира. И он становился плотнее.

Райли стало холодно. Так холодно. Но она старалась не дрожать, старалась продолжать выполнять свою работу.

— Он был аккуратным, — сказала она, заглядывая в шкаф, где аккуратно висели пиджак и две рубашки.

— У него не было времени создать беспорядок, — заметил Эш.

Райли открыла выдвижной ящик в комоде и указала на аккуратно сложенные несколько пар носков и жокеев.

— Он был аккуратным.

— Хорошо, пусть будет так, — Эш замолчал, а потом сказал: — Знаешь, если между Тейтом и людьми из дома Пирсона есть связь, почему бы просто не последовать по этому следу, чтобы раздобыть информацию? Зачем тебе заставлять себя проходить через это, если в этом нет необходимости?

Она посмотрела на него, нахмурившись.

— Заставлять себя проходить через это. Тебе кажется, что для меня это напряжение?

Эш долго смотрел на нее в ответ, потом подошел к ней и повернул ее лицом к зеркалу над комодом.

— Посмотри, — сказал он.

На миг не больше доли секунды Райли показалось, что она увидела там другую женщину с Эшем позади нее, странный двойной образ, как размытое пятно на фотографии, изображающее слабые движения.

А потом оно исчезло, и Райли увидела себя. Позади нее стоял Эш, положив руки ей на плечи.

Сначала она не могла понять, что вызвало его беспокойство; странная завеса, исказившая цвета и заглушившая все остальные ее чувства, пролегла между ней и зеркалом так же, как она стояла между ней и миром.

Но затем, медленно, завеса стала тоньше, прозрачнее. И Райли почувствовала себя на удивление сильнее, более твердо стоящей на ногах. В отражении, очарованная, она увидела, как комната позади них стала светлее, цвета ярче. Ее светло-голубая блузка с короткими рукавами и джинсы, брюки хаки Эша и темная рубашка, даже его яркие зеленые глаза, все стало более ясным, более резким.

Больше не в дали.

Больше не вне пределов ее досягаемости.

Она посмотрела на его руки на своих плечах, и ее рассеянные мысли начали собираться.

«Черт, Бишоп был прав. Снова».

— Посмотри на свое лицо, — начал Эш. — Оно …

Райли протянула руку, чтобы остановить его.

— Подожди. Минуту.

Рискуя дальнейшим истощением своих запасов энергии, она сконцентрировалась на слухе, на том, чтобы услышать океан, расположенный слишком далеко от этого дома, чтобы его можно было легко услышать сквозь звукоизолированные стены и трехслойное стекло.

Почти сразу же, как если бы в нескольких ярдах от берега открылась дверь, она услышала волны, ритмичные удары воды о землю. Она почти чувствовала пенистый прибой, охватывающий ее лодыжки, ощущала солоноватый воздух с примесью рыбного запаха.

Ее чувства паука вернулись.

Она потянулась дальше, приложила усилия …

***

— Он был уже мертв к тому времени, как она добралась до абсолютно заброшенного участка.

Дым от последних тлеющих угольков костра вился вверх, запах серы и крови почти преобладал. Она не приближалась к обезглавленному телу, все еще кровоточащему, а осторожно обошла поляну с пистолетом в руке, чувства неровно трепетали.

Все ее чувства.

Она не могла увидеть больше, только слабые видения темных фигур, двигающихся здесь, танцующих здесь, обрекших свои души на проклятие. Вялое эхо песнопений, колокольчиков и заклинаний на латыни.

Но никакого чувства самосознания, и никакого настоящего ощущения жизни. Это было… странно. Будто бы привидения у нее голове были только этим, несуществующими фигурами, наколдованными как ночной кошмар из образов, наложенных на это место.

И все же тело было настоящим. Его, несомненно, пытали и убили на этом месте. Она знала, что если дотронется до него, тело все еще будет теплым.

Камни, забрызганные кровью, были настоящими. Затухающий огонь. Круг из соли, который она нашла на земле.

Чтобы освятить круг или защитить кого-то, кто бы ни стоял внутри него?

Она не знала. И чем сильнее она старалась открыть свои чувства, тем сильнее Райли ощущала… барьер. До нее доносились обычные приглушенные ночные звуки. Резкий зловонный запах серы исчезал намного быстрее, чем она ожидала, намного быстрее, чем должен был, и кровь…

Она больше не чувствовала запах крови.