Древняя история Среднего Поволжья

Особенно важной находкой для датировки Майданской стоянки является янтарная подвеска, обнаруженная в верхнем культурном слое. Подвеска, в значительной степени разрушенная, относится к типу симметричных подвесок, по классификации А. Брогера и А.Я. Брюсова. Она плоская, овальной (приближающейся к каплевидной) формы, с линзовидным сечением (3,3x2,2 см) и следами коротких выемок по краю (рис. 37, 4). В верхнем конце подвески — полукруглый выем, ниже которого — сквозное отверстие для подвешивания. Аналогичные типы янтарных привесок, имеющие восточно-балтийское происхождение и обнаруженные на ряде памятников Прибалтики (стоянка Акали [315] ), датируются или концом III, или, может быть, самым началом II тысячелетия до н. э. [316] Значительное число янтарных подвесок, близких к подвеске из Майданской стоянки, обнаружено в 1963 г. И.А. Лозе и Ф.А. Загорским на поселениях Пиестине и Найниексте в бассейне Лубанского озера в Прибалтике. Оба поселения датируются авторами второй половиной III и началом II тысячелетия до н. э. Между прочим, в прибалтийских памятниках первой половины II тысячелетия до н. э. подобных янтарных привесок уже неизвестно. Там они заменяются привесками подтреугольной или подтрапециевидной форм [317] .

315

Л.Ю. Янитс

. Поселения эпохи неолита и раннего металла в приустье р. Эмайыги. Таллин, 1959, стр. 301.

316

А.Я. Брюсов. Свайное поселение на р. Модлоне. МИА, № 20, 1951, стр. 31.

317

A. Ayrapaa. Die Verbreitung des Bernstens im kammkeramischen Gebiet. SMYA. XLV. Helsinki, 1946, s. 14 usv.; Л.Ю. Янитс. Новые данные по неолиту Прибалтики. СА, XIX, 1954, стр. 199.

Таким образом, янтарная подвеска датирует основной слой Майданской стоянки концом III тысячелетия до н. э. или скорее рубежом III–II тысячелетия до н. э. Вместе с тем культура стоянки уже отличается от неолитической и по целому ряду признаков может быть названа волосовской. Действительно, в материале Майданской стоянки наблюдаются почти все основные черты, характерные для памятников волосовской культуры: соединенные полуземлянки; толстостенная глиняная посуда с примесью толченых раковин или растительности и своеобразным орнаментом; специфичные типы орудий — скребковидные ножи, угловые скребки, скобели на отщепах, желобчатые долота, подтреугольные наконечники стрел и дротиков с выделенным черешком, а также фигурные кремни.

Вместе с тем здесь еще отмечаются и архаичные, можно сказать, неолитоидные черты, которые представляют особый интерес для происхождения культуры Майданской стоянки, а вместе с ней и, очевидно, волосовской культуры.

Но с каким же неолитическим кругом могут быть увязаны эти архаичные черты культуры Майданской стоянки? Ведь в Среднем Поволжье в период, предшествовавший распространению памятников волосовского типа, размещались по крайней мере, две большие культурные группы: балахнинская — на западе и волго-камская — на востоке. Причем, район Среднего Поволжья в приустьевой части р. Ветлуги, где расположена Майданская стоянка, был занят племенами балахнинской культуры. Естественно поэтому вслед за А.Я. Брюсовым [318] и И.К. Цветковой [319] предположить, что культура волосовского типа возникла на базе предшествующей балахнинской культуры.

318

А.Я. Брюсов. См. примеч. 310, стр. 74.

319

И.К. Цветкова. См. примеч. 310.

Для того чтобы приблизиться к решению вопроса сложения волосовской культуры, нам придется произвести сопоставление материалов поздненеолитических (балахнинских и волго-камских) и ранневолосовских памятников.

Возьмем жилища. Для балахнинских памятников как ранних (Саконы, V Удельно-Шумецкая), так и поздних (средний горизонт III Обсерваторской) характерны полуземлянки вытянутой прямоугольной формы с очагами, расположенными по длинной оси пола (рис. 26). Для волго-камских племен западных районов издревле были характерны подквадратные полуземлянки с шатровым перекрытием и бревенчатой обкладкой стен, укреплявшихся вертикальными столбами (II Лебединская стоянка; рис. 15). Сопоставляя подквадратные жилища Майданской стоянки (рис. 34) с жилищами неолитического времени, мы найдем гораздо больше пережиточных черт, характерных для западных памятников волго-камской культуры (подквадратная форма, крепление стен бревнами, зажатыми вертикальными столбами, расположение очагов в одной стороне дома, угловое размещение нар и т. п.), чем для балахнинского домостроительства. Между прочим, как уже неоднократно отмечалось, подквадратная форма домов является чертой, которая была присуща уральскому и западносибирскому финно-угорскому населению [320] . Подквадратной формы полуземлянки с преимущественной шатровой крышей, соединенные друг с другом переходами, были характерными почти на всем протяжении II тысячелетия до н. э. для волосовских, родственных им гаринских [321] , генетически связанных с волосовскими ранних приказанских [322] и чирковско-сейминских (см. Галанкину гору [323] ) поселений.

320

Н.Г. Харузин. Очерк истории развития жилищ у финнов. М., 1695.

321

О.Н. Бадер. См. примеч. 293.

322

Н.Ф. Калинин, А.Х. Халиков. Поселения эпохи бронзы в Приказанском Поволжье. МИА, № 42, 1954.

323

А.Х. Халиков. См. примеч. 314.

Для позднебалахнинских памятников свойственны глиняные сосуды вытянутых пропорций, с округлыми днищами и прямым горлом, иногда с намеченной шейкой, завершенным округлым краем венчика (рис. 25, 7, 9). Поверхность их почти сплошь украшена ямочно-гребенчатым орнаментом, причем ямки неглубокие, а гребенчатые оттиски широкие и короткие. Эта керамика по всем основным признакам отличается от волосовской.

Для самых поздних стоянок западной группы волго-камской культуры (II и III Старо-Мазиковские [324] ) характерны сосуды котловидной или полуяйцевидной форм с приостренным, округлым, редко уплощенным и даже плоским днищем и с венчиками, имеющими или приостренно-скошенный, или уплощенно-расширенный в стороны край. Основной примесью в тесте является песок, хотя наряду с этим отмечается редкое употребление каких-то органических примесей. Поверхность хорошо заглажена, но изнутри некоторых сосудов отмечены следы штриховой зачистки. В орнаментации, выполненной оттисками зубчатого штампа и реже — прочерченными линиями, появился ряд элементов, ставших характерными для последующего волосовского времени — отпечатки перевитого шнура, узоры в виде крупной сетки, вертикальные зоны и т. п. [325] Между прочим, в орнаментации керамики II Старо-Мазиковской стоянки совершенно отсутствуют оттиски шагающей гребенки и отступающей лопаточки [326] . Сопоставление керамики мазиковских стоянок с ранневолосовской показывает достаточно близкое их сходство.

324

Там же, стр. 47, 48.

325

Там же, табл. XIX, XX, XXV.

326

Там же, стр. 48.

Но особенно большая близость между материалами Майданской стоянки, а через нее и ранних памятников волосовского типа и поздних волго-камских стоянок, прежде всего, II и III Старо-Мазиковских, проявляется при сопоставлении кремневого инвентаря. Пожалуй, среди орудий Майданской стоянки нет ни одного предмета, аналогия или прообраз которому не имелся бы в материале поздних волго-камских стоянок. Так, для волго-камских стоянок, начиная с самого раннего времени, были весьма характерны крупные асимметричные долота с горбатой спинкой, но пока еще без желобчатого выема по лезвию. Но уже в поздних волго-камских комплексах появляются и желобчатые долота, ставшие затем одними из характерных орудий волосовской и приказанской культур. Также рано в волго-камском неолите возникают и характерные волосовские тесла с трехгранной спинкой, но пока еще без желобчатого выема по лезвию. Все типы мелких орудий (скребки, скребковидные ножи, скобели, проколки, наконечники стрел и т. п.) с Майданской стоянки представлены и в материалах II и III Старо-Мазиковских стоянок. В то же время в кремневом инвентаре позднебалахнинских стоянок отсутствуют многие предметы, характерные для Майданской и других ранневолосовских памятников (долота, скребковидные кожи, концевые скребки подтреугольной формы, дублированные скребки, ножи на плитчатом кремне, подтреугольные наконечники стрел с выраженным черешком, скобели, комбинированные орудия и т. д.).

Приведенные сопоставления позволяют считать, что культура Майданской стоянки, а посредством ее и раннего этапа северной группы волосовских племен, вырастает на базе культуры западной группы племен позднего волго-камского неолита.

Однако выводить целиком всю волосовскую культуру из районов казанского или казанско-марийского Поволжья было бы неправильно [327] . Вероятно, процесс формирования волосовской культуры протекал на значительно более широкой территории, хотя повсеместно основой сложения волосовских племен служили племена волго-камской культуры. Обратимся в этом плане к материалам других ранневолосовских памятников, синхронных Майданской стоянке.

327

Там же, стр. 71.

Рассмотрим вначале наиболее близкие к Майданской стоянке районы Среднего Поволжья. Изучение коллекций всех известных в настоящее время памятников позднего неолита и раннего металла этого района позволяет предполагать, что в конце III тысячелетия до н. э. бассейн р. Ветлуги уже был прочно освоен поздним волго-камским и ранневолосовским населением. В этом отношении наиболее важным памятником является стоянка «Паново городище», обнаруженная в верхнем течении р. Ветлуги у с. Рождественское бывшего Ветлужского уезда Костромской губернии и обследованная в 1925 г. экспедицией под руководством Б.С. Жукова, Стоянка в целом была датирована О.Н. Бадером второй половиной II тысячелетия до н. э. Ознакомление с коллекцией из этого памятника показало, что здесь имеются остатки по крайней мере, пяти или шести разновременных комплексов от позднего неолита до эпохи железа. Наиболее ранняя группа, состоящая из фрагментов керамики с примесью растительных остатков в тесте, по форме (закрытые или прямошейные сосуды с округлым дном) и по орнаменту, выполненному оттисками зубчатого штампа и перевитой веревочки [328] , очень близка к керамике Майданской стоянки. Возможно даже, что она немного более ранее Майданской, так как в ней еще сохранились такие волго-камские реликты, как «наплыв» с внутреннего края венчика, а также некоторые позднебалахнинские черты — неглубокая полушаровидная ямка.

328

Там же, рис. 70, 1–3.

Вероятно, в период существования Майданской стоянки население ранневолосовского типа обитало и в Вятско-Ветлужском междуречье. Здесь, как мы уже отмечали выше, в период позднего неолита в основном было распространено население с культурой волго-камского типа, если не считать Чирковскую стоянку, в культуре нижнего слоя которой усматривались позднебалахнинские черты. Но в то же время в слое и этой стоянки найдены отдельные фрагменты керамики, орнаментированные оттисками перевитой веревочки [329] , а также ряд типично ранневолосовских, или майданских, орудий — желобчатое долото, скребковидные ножи, ножи-резчики, наконечник стрелы подтреугольной формы с прямоугольным черешком и т. п. [330] Поэтому я первоначально даже был склонен датировать памятник второй четвертью II тысячелетия до н. э. Но сопоставление материалов Чирковской стоянки с майданской коллекцией убеждает в их близости и, вероятно, в их хронологической сходности. Чирковскую стоянку следует определить рубежом III–II тысячелетия до н. э. и рассматривать как памятник, свидетельствующий об ассимиляции разрозненного позднебалахнинского населения северных междуречных районов Среднего Поволжья ранневолосовскими племенами на их майданском этапе развития.

329

Там же, стр. 115, рис. 60.

330

Там же, стр. 116.

Далеко на запад от Майданской стоянки по Волге в последние годы зафиксирована еще одна весьма ранняя волосовская стоянка, которая также тесно связана по своему происхождению с волго-камской неолитической культурой — имеется в виду открытая в 1963 г. М.П. Зиминой в Боровичском районе Новгородской области стоянка Репище [331] .

Ранневолосовская керамика этой стоянки близка к майданской и, очевидно, синхронна ей. Сходные керамические комплексы, по мнению П.Н. Третьякова [332] , имеются также на Бологовской и Кончанской стоянках в этих же районах. П.Н. Третьяков относит к числу ранневолосовских памятников и Языковский могильник на Верхней Волге.

331

Пользуюсь случаем выразить М.П. Зиминой благодарность за представленную возможность ознакомиться с материалами этой стоянки.

332

П.Н. Третьяков. См. примеч. 313, стр. 54 и сл.

Описанные материалы позволяют предполагать, что уже с самого начала своего развития волосовские племена, сформировавшие свою культуру на основе волго-камской неолитической, заселяли отдельные районы верховий Волги, а может быть, и проникали западнее.

Особенно насыщенными в ранневолосовское время, очевидно, были районы нижнего течения р. Свияги, Казанского Поволжья и прилегающих к нему участков Нижней Камы (рис. 33). В бассейне Свияги за послевоенные годы было открыто несколько интересных памятников, в том числе Петропавловское и Состринское поселения и Мало-Кокузинское поселение с погребением.