Древняя Карелия в конце I – начале II тысячелетия н. э. Происхождение, история и культура населения летописной Карельской земли
Шрифт:
Перечисленные предметы: два наконечника копий типа М, поясные накладки типа рисунков 144-145 и 241-243 по Арне (Arne, 1914: 128, 149) или рисунка 907 по Э. Кивикоски (Kivikoski 1973: 120), кольчатые удила типа V по классификации А.Н. Кирпичникова (Кирпичников 1973: 17, рис. 4) достаточно твердо датируют комплекс первой половиной XI в.
В этой же деревне был найден наконечник копья типа IV по классификации А.Н. Кирпичникова, относящийся к XI в. (Кирпичников 1966:14,15). Еще один подобный наконечник был найден в Хютинлахти (Nordman 1924:126).
В предыдущей части работы основной упор делался на погребальные памятники и отдельные находки предметов вооружения. Следует упомянуть также об отдельных находках предметов украшений. Выше уже отмечалась находка обломков восьми ладьевидных браслетов и фрагментов двух витых гривен в дер. Уннункоски. В этом же приходе Ряйсяля в дер. Хютинлахти в нижнем течении Вуоксы найдены были молоток, фрагменты замка и семь подковообразных фибул с ромбическими, гранеными снизу головками и шестигранной в сечении дугой. Подобный тип фибул характерен для памятников конца X – начала XI в. Финляндии и Прибалтики, где они находятся преимущественно в мужских погребениях.
Выше в этой работе уже упоминались литые ладьевидные браслеты, поделенные рельефным шнуровидным орнаментом на две части. Кроме упомянутых типичных экземпляров из Куркиёк (Лопотти), известны еще три подобных изделий из Ряйсяля Тиури (Васильево), Куркиёки Риеккала и Каукола Кулхамяки (Богатыри) (Kivikoski 1973: 101, Abb. 736). Датируются такие браслеты IX в. (Kivikoski 1937: 238). К этому типу браслетов примыкают браслеты с рельефным волнистым орнаментом, происхождение которых также связано со Скандинавией. Как уже отмечалось, найденные в Карелии изделия представляют местный вариант, у которого волна переходит в ломаную угловатую линию. Этот тип браслетов датируется эпохой викингов, вероятно, X – началом XI вв.
Прежде чем подвести итоги, упомянем еще два памятника, намеренно оставленные нами до этого нерассмотренными, так как они по своему облику выпадают из общей массы. Речь идет о погребении на о-ве Эссаари у Выборга и каменных курганах в Хелюля около г. Сортавалы.
Погребение на о-ве Эссаари в Выборгском заливе представляет собой трупосожжение на вымостке из небольших камней. Оно сопровождалось ланцетовидным копьем I типа по А.Н. Кирпичникову (Кирпичников 1966:9), поясными накладками, ножом, кресалом, оселком, обожженными кусочками кремня и кусочками глины. Погребальное сооружение напоминает прибалтийские могилы с оградками. Исследователь памятника А.М. Тальгрен пришел к выводу, что здесь около 900 г. был погребен скандинавский воин (Tallgren 1918: 16-24). Видимо, поэтому К.А. Нордман посчитал, что это погребение не стоит ни в какой связи с культурой карельской области железного века (Nordman 1924: 101). Нам представляется, что он в определенной степени был прав, но мы не рассматривали этот памятник на том основании, что общая масса воинских погребений этого времени на Карельском перешейке характеризуется определенным набором предметов воинского снаряжения, в который почти обязательно входят меч, копье и топор, чего нет в этом погребении. Что касается шведского происхождения погребенного, то оно не подтверждается формой погребального сооружения. Из района Выборга (Туппурансаари) происходит еще одна находка эпохи викингов – меч типа Q по Я. Петерсену (Кочкуркина 1981: 22, № 28; Uino 1997: 343, 377). При раскопках В.А. Тюленева на Замковом острове в Выборге найден меч с дисковидным навершием и надписью на клинке: …NMEFECIT, что может означать GICELINMEFECIT (Tyulenev 1984: 108). В районе дер. Перово найден наконечник копья конца эпохи викингов типа М по Я. Петерсену (Тюленев 1995: 18, рис. 3:1).
Второй памятник – каменные курганы близ пос. Хелюля, исследованные Э. Кивикоски в 1939 г. (Kivikoski 1944: 5-6). Из трех курганов, расположенных на северных склонах холма Хернемяки, один (нижний) был разрушен при строительных работах. В нем найдены многочисленные кальцинированные кости, равноплечная фибула и обломок другой такой же, подковообразная фибула с низкими воронкообразными головками, три массивных литых бронзовых браслета с полой средней частью, две бронзовые подвески, топор, многочисленные бусы из сердолика, глины и стекловидной пасты, два фрагмента костяного гребня, фрагменты различных бронзовых и железных предметов (Kivikoski 1944:5). Оба оставшиеся нетронутыми кургана располагались выше по склону и в обоих в каменной кладке находились большие камни. Подобная конструкция отличается от бытовавших в Западной Финляндии, но напоминает конструкцию кургана в Кюхкюля у г. Миккели в восточно-финской области Саво. Так как в курганах не были встречены кальцинированные кости, то Э. Кивикоски предположила, что речь здесь может идти о трупоположении под камнями на древней дневной поверхности, которое не сохранилось. В верхнем кургане найдены фрагмент втульчатого копья, навершие плети, удила и три частично оплавленные пастовые бусины. В среднем кургане найден лишь фрагмент цепедержателя или подвески из бронзы.
Рассмотрим подробнее инвентарь погребений. Найденная в нижнем кургане равноплечная фибула относится к скандинавской форме группы 2 по Э. Кивикоски (Kivikoski 1938: 29; 1973: 93, Abb. 674) и датируется X в. Фрагмент второй относится к чисто финской форме группы 7 и датируется концом X – XI вв. (Kivikoski 1938: 26; 1973: 93, Abb. 579). Литые браслеты с полой средней частью по праву можно назвать местным типом, так как все находки (14 экз.), за исключением одного экземпляра из Юго-Восточного Приладожья, локализуются на северном берегу Ладожского озера и в прилегающих районах области Саво (Kivikoski 1973, 103, Abb. 752). Подковообразные фибулы с воронкообразными головками – широко распространенный в Финляндии тип застежки (найдено около 70 экз. (Kivikoski 1951: 52, 57; 1973: 95, Abb. 701).
Датируются они временем около 1000 г. – XI веком. Подвески относятся к чуждым для памятников Финляндии типам. Одна из них представляет собой спиральную трубочку с колечками, на которых подвешены колбовидные привески. Такие изделия характерны для восточнофинских областей, найдены такие и в Юго-Восточном Приладожье (Kivikoski 1973: 109, Abb. 800). Вторая подвеска состоит из шести соединенных в месте крепления «пальцев». Прототип этой формы также следует искать в восточно-финских областях. Не исключено, что это фрагмент какого-либо более крупного изделия. К сожалению, формы топора и бус неизвестны. Погребение в нижнем кургане по перечисленным выше предметам можно датировать первой половиной XI в. Верхний курган, судя по найденным там вещам, тоже относится к XI в. В эту дату вписываются все находки: фрагмент наконечника копья, кольчатые удила IV типа по А.Н. Кирпичникову, навершие плети I типа. Эта дата ставит под сомнение предположение Э. Кивикоски о трупоположении. К тому же часть бус оплавлена. А кальцинированные кости также могли не сохраниться.После того, как мы ознакомились с памятником, становится очевидным, что выделение его в особую группу оправдано. Самим устройством погребального сооружения курганы отличаются от каменных вымосток Карельского перешейка. Аналогичные сооружения известны лишь западнее, в области Саво в районе Миккели. Отличается также инвентарь погребений. Существование здесь самостоятельной группы памятников подчеркивается также наличием строго локализованной группы предметов украшений – литых браслетов с полой средней частью. По отдельным категориям украшений прослеживается связь с Юго-Восточным Приладожьем.
Однако нельзя полностью исключать эти курганы из числа типичных погребений Карельского перешейка; они, несомненно, принадлежат к одному кругу древностей. Видимо, за ними стоит какая-то обособленная группа карельского населения, имеющая тесные контакты со своими юго-восточными соседями.
Теперь, в итоге, попытаемся на основе немногочисленных сохранившихся погребений и отдельных находок определить характер и основные черты развития материальной культуры населения Карельского перешейка в эпоху викингов (IX-XI вв.)
К наиболее ранним погребениям на этой территории, как мы выяснили, принадлежат следующие: Лопотти в Куркиёках, Валкярви Уосуккала, Юля-Кууса. Для всех этих памятников характерен устойчивый набор вооружения, состоящий из мечей типа Н и Е, наконечников копий типа I и топоров типа V. К этому же времени (конец IX – X вв.) можно отнести девять случайных находок, главным образом предметов вооружения. Погребальный обряд – трупосожжение на каменной вымостке – отвечает западно-финской погребальной традиции эпохи викингов. Тем не менее, как мы выше отмечали в связи с погребением в Лопотти, захоронения Карельского перешейка и Северо-Западного Приладожья отличаются от памятников аналогичного типа в Финляндии «интернациональным» набором предметов вооружения и украшений. Карелия, таким образом, в IX-X вв. становится частью «Ладожского мира» эпохи викингов. Западно-финские «переселенцы», оставившие эти захоронения, могут рассматриваться в свете этого не как представители колонизационного потока на восток из Западной Финляндии через центральные районы страны, а как подобные отрядам скандинавских викингов вооруженные группы воинов-торговцев, взявшие под контроль водные пути и пушные ресурсы Карельского перешейка и Северо-Западного Приладожья. В свете проведенного нами исследования аналогий найденным в Приладожской Карелии вещам становится очевидным, что отправной точкой этих отрядов являлся район Турку-Лайтила-Каланти в Юго-Западной Финляндии, и поэтому естественно предположить морской путь (Сакса 2001: 97). В условиях, когда осевшие в Ладоге славяне и скандинавы были более заинтересованы в контроле и использовании ведущих на восток путей, западные финны взяли под свой контроль местные карельские и финские рынки, «привязав» их к «схеме» ладожской международной торговли. Формируется местный рынок, обслуживающий транснациональную торговлю по Волжскому (Восточному) пути. Карелия уже более не являлась глухой таежной областью с редким населением. Следует также при оценке ситуации в эпоху викингов в Карелии учитывать возможность контроля и над ведущими из карельского Приладожья на север водными путями, по которым можно было пройти вплоть до Ботнического залива и Белого моря. Сам факт наличия погребений воинов и полный набор воинского снаряжения в них говорит о вооруженных столкновениях и, косвенно, о достаточно жесткой конкуренции за контроль над этой территорией. Роль и деятельность западных финнов в первой половине эпохи викингов в Карелии сопоставима с ролью и деятельностью скандинавов в Восточной Европе. Карта распространения обнаруженных погребений и отдельных находок этого времени хорошо ложится на трассу русла Вуоксы, что указывает на военно-торговое использование этой водной системы уже в начале эпохи викингов (Saksa 1992: 468-479; 1994: 98-104; 1998: 196, 201; Сакса 1997: 95-96, 2000: 125; 2001: 97-98; 2006: 292-293).
Наряду с вышеизложенной точкой зрения на происхождение воинских захоронений начальной половины эпохи викингов не следует исключать из рассмотрения проблемы и возможность того, что они могли принадлежать местному населению, имевшему контакты с внешним миром и возможности для осуществления не только региональной, но и дальней торговли. Обнаружение мечей в карельских древностях свидетельствует о появлении в IX-X вв. вооруженных людей, располагавших дорогим современным для той эпохи клинковым оружием. В случае с рассматриваемыми погребениями можно констатировать не только использование международных по своим типам мечей, но и распространение обряда погребения, сходного с погребальными обычаями соседних народов (Кирпичников, Сакса, Томантеря 2006: 42-44).
На защите автором данной работы диссертации на соискание звания доктора исторических наук в марте 2007 г. одним из оппонентов, М.Б. Свердловым, было высказано предположение, что могилы с воинским снаряжением IX-X вв. на Карельском перешейке и в Северо-Западном Приладожье могли принадлежать кюльфингам – представителям известного по сообщениям скандинавских саг и дискуссионного этносоциального воинского образования эпохи викингов, осуществлявшим свою военно-торговую деятельность именно в Приладожье.