Дроны над Сталинградом

Громов стоял в центре помещения, разворачивая свёрток со схемами. Он пристально смотрел на бумаги, на которых были начертаны планы нового размещения оборудования. Техник Бойцов, разложив детали на столе, внимательно слушал команды.

— Поднимите чуть выше... Вот так. Стоп. Теперь держите, — говорил Громов. — Хорошо. Теперь поставьте вон туда.

К вечеру помещения начали обретать порядок. Станки стояли вдоль дальней стены, ящики с деталями занимали соседний зал, чертёжная комната уже наполнялась бумагами, привезёнными в аккуратных тубусах. Бойцы, которые пришли помочь, расселись у входа, потягивая из фляг воду.

— Работаем быстро, — произнёс Дурнев. — Но делаем всё качественно. От этого зависит, как скоро мы начнём.

Громов подошёл к генератору, проверил подключение кабелей, кивнул. Включился ровный, чуть приглушённый гул. Лампочки замигали, и над чертёжным столом зажглась тусклая электрическая лампочка.

— Работает, — с удовлетворением сказал Алексей. — Теперь главное, чтобы всё выдержало.

Первый запуск аппарата на новом месте оказался сложнее, чем ожидалось. Дрон, собранный наспех, немного отклонился от заданной траектории. Они вышли на оборудованный полигон: ровный участок позади склада, закрытый штакетником от случайных глаз. Алексей напряжённо следил за управлением, а Дурнев стоял у рубильника, готовый в любой момент отключить питание.

— Влево пошёл! — крикнул техник. — Корректируйте!

Дрон, облетев низкий столб, немного покачнулся, но затем выровнялся. Алексей быстро скорректировал курс, и машина благополучно приземлилась на подготовленную площадку..

— Не идеально, — произнёс Дурнев, качая головой. — Но хотя бы вернулся.

Громов кивнул. Он прекрасно понимал, что новые условия работы требуют доработок. В ближайшие дни они займутся стабилизацией двигателей, улучшением электропитания и оптимизацией управляемости. Каждый этап требовал времени, но Алексей был уверен: они справятся.

Когда всё закончилось, Громов сел на ящик у стены, вытер лоб и посмотрел на помещение. Оно уже напоминало настоящую мастерскую: станки стояли ровными рядами, ящики с деталями были аккуратно расставлены, чертёжная комната сверкала свежим светом.

— Ну что, товарищ инженер? — обратился к нему Дурнев, закуривая самокрутку. — Сработаемся в этом месте?

Алексей улыбнулся.

— Сработаемся. Давай проверим ещё раз чертежи и спланируем завтрашний день. Нам нужно наверстать упущенное время.

Сержант кивнул, затянулся и пошёл к чертёжному столу. Громов остался сидеть, глядя на потолок. Он знал: впереди ещё много работы. Но это было именно то, что он любил.

*****

В небольшом полевом блиндаже, Громов и старший лейтенант Бойко стояли напротив полковника Пичугина. Карта на столе была усыпана карандашными пометками: стрелки атак, пометки разведанных колонн, огневых позиций. Полковник, выпрямившись, провёл пальцем по одной из них — аккуратный кружок недалеко от обозначенного железнодорожного разъезда.

— Разведка доложила: немецкий танковый батальон, около сорока машин, направляется к линии прорыва. Они попытаются зайти к нам во фланг, когда мы пойдём вперёд. Нужно его уничтожить. До того, как он достигнет позиций, — произнёс Пичугин, не отрывая взгляда от карты. — Ударить быстро, точно, без лишнего шума.

Громов молчал. Старший лейтенант Бойко посмотрел на полковника, потом на Алексея.

— Это по нашей части, товарищ инженер, — кивнул Бойко. — Мы разведку дадим. Но как насчёт точности?

Громов наконец поднял глаза.

— Нам нужно поймать их в момент, когда они наиболее уязвимы. Эти машины должны дозаправляться. Когда колонна остановится на марше, она будет уязвимы. Это лучшее время для удара.

— Уверены, что сможете? — Пичугин внимательно посмотрел на Громова.

— Уверен. Ударные «Комары» способны сбросить мину с минимальным отклонением, если их траектория известна заранее. Если разведка Бойко даст точные координаты остановки колонны, мы нанесём удар в момент заправки. В идеале — вывести из строя как можно больше машин, не оставляя им шанса на манёвр.

Через два часа началась подготовка. Громов с Дурневым осмотрели укреплённые корпуса «Комаров». На подвесы прикрутили трофейные немецкие Т.Мi.35 — противотанковые мины с инерционными взрывателями. Каждый дрон проверяли по списку: балансировка, работа двигателей, исправность сбросного механизма. Это были их первые крупные ударные аппараты.

Бойко в это время со своими разведчиками уже выдвигался к назначенной точке. Они шли через лес, обходили открытые поля, чтобы не попасть на глаза противнику. Их задача была простой, но крайне важной: точно определить место, где немецкий танковый батальон остановится на дозаправку. Колонна противника состояла из сорока танков, включая «Панцеры IV», а также нескольких бронетранспортёров. Дозаправка, по расчетам, должна была начаться ближе к рассвету.

Ближе к утру Бойко передал радиограмму: «Объект на марше. Остановка в 05:15. Точка G9 по карте. Движение минимальное.» Громов принял сообщение, быстро отметил точку на своей карте и сообщил операторам.

— Слушайте меня внимательно. У нас одна попытка. Точка захода — северный склон. Высота — двести метров. Подходим по дуге, сбрасываем, уходим к точке сбора. Вопросы? — Громов обвёл взглядом собравшихся.

Операторы, почувствовав важность момента, молчали. Они знали, что на этот раз их аппараты будут не просто разведчиками. Они станут оружием.

В 05:10 группа поднялась с импровизированной стартовой площадки. Небо было серым, звёзды почти не видны. Пятнадцать «Комаров» ушли в небо, набирая высоту. Громов следил за ними через окуляр наблюдательного прибора, одновременно держа в руке рацию. Дурнев стоял рядом, глядя на приборы: напряжение, частота, уровень сигнала.

— Прямо по курсу. Три минуты до точки сброса, — сказал Дурнев, не отрывая глаз от приборной доски.

Тишина прервалась радиограммой Бойко: «Цель подтверждаю. Остановка на марше. Видим движение заправщиков. Механики работают. Время 05:14.»

В следующую минуту дроны вошли в зону сброса. Один за другим аппараты стали сбрасывать мины. Пустив груз, они разворачивались и брали курс на точку сбора. Громов через прибор наблюдал за результатом.

Первая мина упала в самый центр колонны, взрывная волна подбросила вверх два бронетранспортёра. Вторая мина попала под корму одного из Panzer IV, срезав ему гусеницы. Ещё два аппарата нанесли удары по топливным цистернам, вызвав пожар.

— Есть попадания, — сказал Дурнев. — Уничтожено не менее шести машин. Пожар.