Дрожь
Шрифт:
Дейл прыгает со стула, поворачиваясь в одну и другую стороны во время полета.
– Нет, – говорит Кертис. – Нужно сделать поворот, по крайней мере, на сто восемьдесят градусов, иначе это просто шифти [17] .
Дейл гневно смотрит на него.
– Дай я попробую, – говорит Брент, залезает на стул и спрыгивает.
Я испытываю радостное возбуждение. Я встаю.
– Моя очередь.
Хизер закатывает глаза, а я снова чувствую себя двадцатилетней. Стул вибрирует, когда я на него забираюсь. Я прыгаю в воздух. Приземление получается жестким. На протяжении многих лет я не прыгала ни
17
Шифти – один из самых простых трюков. При его выполнении происходит скручивание тела: верхняя часть тела вращается в одну сторону, а нижняя с доской в другую, потом тело возвращается в нормальное положение. – Прим. пер.
18
StairMaster – американская компания и тренажер (здесь) производства этой компании. – Прим. пер.
– С такой высоты недостаточно времени в воздухе, – объявляет Дейл.
Его взгляд останавливается на остатках ствола дерева, которое спилили, чтобы получился стол. Он поднимает на него еще один стол, меньшего размера, а наверх ставит еще и стул. Эта пирамида опасно покачивается, когда он на нее забирается. Брент успевает как раз вовремя, чтобы не дать ей упасть. Дейл высоко подпрыгивает, а приземлившись, шатается, врезается в наш стол, потом растягивается на полу.
– Достаточно, – говорит Кертис. – Хватит дурить.
Дейл поднимается с пола, потирая плечо.
– Чего ты такой хмурый?
– Кто-то украл мой телефон и мой компьютер. Вот поэтому.
– Выше нос! Расслабься хоть немного.
Кертис откидывается на спинку стула.
– Верни мне мои вещи, и я это сделаю.
Они с Дейлом сверлят друг друга взглядом. Я вижу пустой стакан из-под виски рядом с тарелкой Кертиса. Я не заметила, что он пил.
– Ты нисколько не изменился, да? – говорит Дейл. – Все такой же вредный и противный. Я знал, что не следует сюда ехать.
– Так зачем же ты приехал? – спрашивает Кертис.
Дейл кивает на Хизер.
– Она хотела.
– Серьезно? – Я бросаю взгляд на Хизер. А почему она хотела? У меня всегда было ощущение, что она терпеть не может это место.
– А если ты хочешь получить ответ на вопрос, который ты задавал раньше, то отвечаю: нет, я не спал с твоей сукой-сестрой, – заявляет Дейл.
Кертис поднимается на ноги.
– Есть только один человек, которому дозволено обзывать мою сестру, и это я. Но я этого не делаю, потому что, в отличие от тебя, мне знакомо чувство уважения, черт побери.
Напряженное молчание.
Кажется, настроение здесь может меняться так же быстро, как и погода.
Глава 10
Десять лет назад
Брент и Кертис сидят напротив меня в «пузыре». Ветер здорово усилился, и наша маленькая кабинка раскачивается из стороны в сторону. Я издаю стон и хватаюсь за живот.
– Только не блевани на мои новые штаны. Мне в них еще кататься, – предупреждает Брент со своим лондонским акцентом.
– Да, нужно быть очень внимательным, если она находится рядом с твоими штанами, – говорит Кертис. – Вчера она порвала мои.
Я смотрю на нижнюю часть ноги Кертиса. Там ничего не порвано. Значит, это новые штаны. Напряжение спало, соревнования закончились,
поэтому Кертис с Брентом широко улыбаются. На них больше ничего не давит. И у них есть основания улыбаться. Кертис занял третье место, а Брент пятое. Британские парни хорошо себя показали.Еще один порыв ветра подхватывает нашу кабинку, ее сильно качает, и от этого у меня что-то словно перемещается в животе. Я чувствую, что меня сейчас вывернет наизнанку. Запах старого сигаретного дыма не помогает – тот, кто ехал в этой кабинке до нас, плевать хотел на предупреждения «Не курить».
Я забралась сюда, чтобы сделать несколько заездов и выпустить всю свою ярость. Вероятно, это хорошо, что парни запрыгнули в кабинку вместе со мной, потому что они не дают мне думать о моем провале. И вообще, когда Кертис смотрит на меня своими голубыми глазами, мне трудно о чем-либо думать.
– Я считала, что вы двое будете праздновать – там, внизу, в долине, – говорю я.
– Я всегда делаю пару заездов после соревнований, чтобы успокоиться. – Кертис бросает взгляд на Брента. – А Брента преследует одна швейцарка, с которой он провел прошлый вечер. Ему требовалось быстро от нее сбежать.
Я улыбаюсь и смотрю на сноуборды, стоящие у окна. Доска Брента вся заклеена стикерами его спонсоров, и я с трудом понимаю, какая это модель. Что-то от Burton. Предполагаю, что это профессиональная модель, которую рекламирует Шон Уайт. Если Брент и дальше будет кататься так, как сейчас, то на следующий год Burton вполне может продвигать модель «Брент Бакши».
Я киваю на стикер «Смэш».
– Ты на самом деле пьешь это дерьмо?
– А что? Хочешь баночку?
Брент роется в своем рюкзаке и достает оттуда ярко-оранжевую банку, с треском открывает и протягивает мне.
– Нет, – качаю головой я. – Хотя давай. Я его никогда не пробовала. – Я делаю небольшой глоток. – Фу! Похоже на жидкость для полоскания рта. – Я отдаю банку назад. – Слышала, что в нем кофеина, как в трех чашках кофе.
– Как в пяти.
Брент встает, его темные волосы касаются потолка кабинки. Он открывает окно, и в кабинку врывается холодный воздух. Брент выливает содержимое банки вниз.
– Что ты делаешь? – кричу я. – Сурки в этом году не смогут заснуть.
– Я терпеть не могу эту дрянь. – Брент закрывает окно и убирает пустую банку в рюкзак. – Только никому не говори, потому что они оплачивают мне весь этот сезон.
Мне нравится Брент. Он напоминает мне одного из друзей моего брата, Барнси.
– Они платят тебе больше, чем Burton? – спрашиваю я.
– Они платят больше, чем все мои остальные спонсоры, вместе взятые.
– Серьезно?
Но вообще-то это имеет смысл. У Брента отличные перспективы, он может стать большим спортсменом. Идеальное лицо бренда.
– Когда они сказали мне, сколько готовы платить, я ответил, что готов сделать татуировку с их брендом у себя на заднице.
– Не может быть!
Брент приподнимает куртку, берется за резинку спортивных штанов, будто собирается их спустить.
– Хочешь посмотреть?
Я не уверена, говорит ли он серьезно, и бросаю взгляд на Кертиса.
Кертис разводит руками.
– Не смотри на меня. И с чего ты взяла, что я видел его задницу?
Брент смеется и снова садится. Он очень уверен в себе, и причина такой наглой самоуверенности – его исключительное мастерство в спорте, причем не любом виде, а в том, в котором требуется летать по воздуху на большой высоте. Но при этом он забавный. И это не говоря о том, что он симпатичный, часто улыбается, и у него невероятные темные глаза.