Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность

«Свет не включаем. Я облизываю его шею. Славка трепещет. <…> Его кадык неустанно перекатывается вверх-вниз, мальчик не успевает сглатывать набегающую слюну. <…> Я впиваюсь в его губы. И пью их вместе с обильной слюной. Его язык робко скользит по хищным зубам и наконец-то смешивается с моим. Сильные руки сгребают меня в охапку, я не могу вывернуться, чтобы начать его раздевать. Освобождаю одну руку и с трудом расстегиваю пуговицы на его брюках. Напряженный член освобождается от заточения в тесных для него кальсонах и тяжелым камнем падает мне в ладонь. Горячий, трепещущий… Нежно перебираю пальцами. Славик вырывается, явно хочет что-то сказать. Но теперь я крепко стискиваю его другой рукой. Почти кричит в мой рот, что сейчас кончит. Едва успеваю упасть на колени… Первые брызги новогоднего шампанского падают мне на лицо. Под основную порцию подставляю пасть. <…> Славив постанывает. <…> Дышит тяжело».

Новые поцелуи взасос. «У него опять стояк, о себе и не говорю. Сосу его. Грубые руки ерошат мой затылок». Дима тянет Славика на начштабовский стол. «По дороге в несколько шагов он как бы невзначай дотрагивается до моего верного друга. Я понимаю этот жест по своему, и вот мы уже на столе. Валетом. Он не сосет — целует. Как только голова моего верного друга погружается во влажное горячее пространство, друг стреляет. Славик резко отстраняется, и я заливаю ему за воротник. Встает. Ругается. Сам виноват. Небось, когда с тёлкой валяешься, рубашку снимаешь?» Дима советует завтра сказать, что перекрахмалил подворотнички. Славик смеется. Тут уж раздевается полностью и лезет целоваться. Потом валятся на стол, Славик на Диму. «На дворе мела метель, а наши огненные тела, соединенные воедино посредством не самого маленького штыря, продолжали скользить по полировке начштабовского стола».

Наутро Славик отводил взгляд. «Батюшки, он действительно смущается!» Но это прошло. Вскоре Диме надоело быть девочкой Славика. На очередном свидании он положил Славика на стол, поднял ему ноги «и запустил в него палец. Тот лишь слегка застонал». Когда боль стихла, «приставил к входу головку. Славик сделал последнюю попытку возмутиться, и тут-то я его и проткнул. Вошел резко, неумелые створки сжались, возвращая их хозяину болезненные ощущения. После паузы, дождавшись, пока створки разомкнуться, я продолжил. <…> Я ездил в нем на всю катушку, прерываясь ненадолго, чтобы продлить кайф. Мне показалось, что Славик был недоволен внезапными перерывами». Попутное замечание: «Славик быстро научился быть девочкой. Но это ему не шло. Маленький комок напряженных мышц, дергаясь на столе с хреном в заднице, со стороны наверняка смотрелся нелепо». Дима проявил «чудеса гуттаперчивости» и сглотнул всё, что вытекало из любимого, «не переставая его нещадно драть». После разрядки застыли в немой сцене, утихомиривая дыхание. «Славик ничего больше в этот вечер не сказал. Даже не пожелал спокойной ночи…»

Сначала Славик ревновал Диму к другим солдатам, дошло до драки. Потом они стали заниматься сексом втроем и даже вчетвером — это тоже описано/ (Лычев 1998- 177 188–193,204-206,216–217,272-273,293).

Словом, Лычевские мемуары по психологической наблюдательности и панорамности не так уж уступают книгам Зилэнда, построенным на анкетировании множества солдат.

7. Cамцы из особых частей

Особую книгу Зилэнд посвятил гомоэротичности морской пехоты США — «Самцы из морской пехоты» (Zeeland 1996), писал о них и в других своих книгах. Корпус морской пехоты играет в американских вооруженных силах роль образцовых и наиболее мобильных, эффективных и привилегированных войск. Это нечто вроде того места, которое в наших вооруженных силах занимают воздушно-десантные войска или спецназовцы. Морская пехота США славится именно образцовыми, особо отобранными, могучими парнями, которые вдобавок подвергаются наиболее длительной и изматывающей тренировке в учебных лагерях. Морские пехотинцы (Marines), конечно, гордятся своей ролью особенно мужественных воинов, настоящих мужчин во всем.

Идеальное тело, о котором многие парни мечтают, у морских пехотинцев становится былью. Достигнув совершенства в тренированности, обзаведясь прекрасным телом, молодые «марины», естественно, хотят, чтобы все это видели. Как говорит капитан Эрик Зилэнду,

«…большинство морских пехотинцев любит, чтобы на них смотрели.

3: Ты думаешь, они любят, чтобы ими любовались?

Э: Да. Я думаю, это приходит с синей одежкой, тренировкой и поддержанием себя в форме».

Стеснительность отступает перед этим стремлением покрасоваться. Обычно «марины» не носят нижнего белья. Это придает им ореол грубости и большей выносливости, а также позволяет их великолепному телу быть ближе ко взорам их товарищей. Капитан продолжает: когда жарко, «марины» сидят в шортах на палубе. «Они сидят на корабле, подняв одну ногу вот так — их яйца свисают из этих шортов. Но поскольку всё кругом мужчины — всё в порядке…» (Zeeland 1996: 125).

В другой книге Зилэнд интервьюирует флотского капеллана Фила. Тот делится впечатлениями о морской пехоте.

«Это забавно, у меня множество друзей в морской пехоте, вполне натуральных (straight), но некоторые вещи, которые они проделывают, с точки зрения гея, каков и я, совершенно геевские.

<…> Многие инструкторы заставляют их брить физиономии друг друга, стоя совершенного голыми. Они мотивируют это тем, что в поле у вас не будет зеркал. Но есть ли нечто более гомоэротическое, чем это, не знаю что — две сотни голых «маринов», стоящих лицом к лицу и бреющих друг друга. У некоторых начинают вставать, или даже стоят вовсю, к их полному смущению.

Иногда марины проходят тренировку с какими-то глупыми идеями, что есть мужественность. <…> В Кемп Давиде, как ни странно, они ночью поднялись и стали дрочить в бокал для коктейля, чтобы увидеть, смогут ли они его наполнить, передавая по кругу, когда стояли в охране, просто потому что им было скучно. А потом старались заманить кого-нибудь выпить эту смесь. <…>

3: Много ли маринов эякулировало в бокал?

Ф: <…> По крайней мере двадцать.

3: Они проделывали это в присутствии друг друга?

Ф: Марины всё время дрочатся друг перед другом. Они просто стоят там и делают это. И дрочат друг друга тоже. Это очень обычно, как я это видел. На подначку или на спор или потому что пьяны» (Zeeland 1995: 250–251).

В книге Вуда содержится рассказ о том, как в море со скуки «самый младший офицер морской пехоты, лейтенант, организовал соревнование на то, кто выдержит дольше без «шлепанья обезьяны» (мастурбации). Группа ренегатов начала противоположное соревнование:

кто добьется наибольшего количества успешных «шлепаний» за двадцать четыре часа» (Wood 1994:105).

Словом, обстановка способствует развитию гомоэротических чувств.

В мае 1988 г. полиция занялась Томасом МакГратом, отставным охранником на пляже. Он наладился снимать порнофильмы с морскими пехотинцами в качестве актеров. Платил он им всего по 60 долларов за двухчасовой видеофильм, и за короткое время сделал 33 видеофильма. У него снялось 25 «маринов». Фильмы бойко расходились. Разоблачение сорвало его производство и погубило карьеры пятерых «маринов» (Zeeland 1996: 200–201).

Но это не пресекло традицию. Осенью 1993 г. полиция арестовала (потом пришлось выпустить) мексиканца Лючиано Чебаллоса Васкеза по прозвищу Бобби, 42 лет. Этот порнограф-любитель, который и раньше был не в ладах с законом, тоже снимал морских пехотинцев для видео и для фотоальбомов. За ничтожную плату у него снялись голыми по одиночке и группами в действии 800 маринов! 56 фильмов разошлось по Америке (Zeeland 1996: 101–109).

Подробно описывая и анализируя его фильмы, Зилэнд задается целью выяснить, «как он сумел побудить их делать всё это? Почему сотни молодых, мужественных «маринов» согласились, чтобы их снимали на видео за сексом — с ним или проделывающими «соло секс» для него, для эротического развлечения 42-летнего мексиканца, недавнего мошенника»? Зилэнд показывает, «как крючки и наживка Бобби распознавались и всё же проглатывались молодыми парнями, жаждавшими расслабляющей приостановки, которая бы позволила им задействовать запретные тайные желания, в то же время снимая с себя ответственность» (Zeeland 1996: 103).

Зилэнда не удивило наличие гомосексуалов в морской пехоте. Во-первых, подростки, озабоченные нехваткой мужественности и какими-то проявлениями гомосексуальности в себе, мечтают о морской пехоте, которая превратит их в настоящих мужчин, они тренируются, готовятся — и поступают в морскую пехоту. Но когда тщедушный становится богатырем, его гомосексуальность обычно не исчезает. Других гомосексуально ориентированных влечет в морскую пехоту просто возможность оказаться среди множества великолепных парней. Третьи, с неустоявшейся ориентацией, обретают гомосексуальные склонности под воздействием сексуальной напряженности в чисто мужской среде — подобно тому, как это происходит в других воинских частях.