Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Известно, что и у мужчин и у женщин в норме присутствуют в крови обе группы гормонов — и мужские и женские, только в разных пропорциях (Те-тер 1968). У мужчин яички и кора надпочечников вырабатывают мужские гормоны — андрогены, в частности тестостерон. У женщин яичек (тестикул) нет. Но и у них кора надпочечников вырабатывает мужские гормоны. Когда функция коры гипертрофирована (например вследствие опухоли), женщины становятся мужеподобными. Л. Бресте, наблюдавший 26 таких больных, у 8 отметил явления гомосексуальности, которые исчезли после удаления опухоли. К. Фройнд лечил рак грудной железы у женщин большими дозами мужских половых гормонов. У некоторых женщин возникали гомосексуальные влечения.
П. Дёрр с сотрудниками проверили содержание мужских и женских гормонов в семенной жидкости 32 гомосексуалов и 46 гетеросексуальных мужчин. Тестостерона (мужского
Ярым сторонником этой гипотезы был датский профессор судебной медицины Кнуд Санд. Раз всё зло исходит от неправильной выработки гормонов, нужно просто удалить те железы, которые эти гормоны вырабатывают. Задержанным гомосексуалам предлагали «добровольную» кастрацию как альтернативу судебного процесса и тюремного заключения. За несколько десятилетий (30-е — 60-е годы) в маленькой Дании было кастрировано 1012 человек (Graugaard 1993).
Но эта гипотеза продержалась в таком виде недолго.
Во-первых, введение больших доз женских половых гормонов мужчинам не делало их гомосексуальными, а вообще отнимало у них всякую половую способность. Они оказывались неспособны ни к эрекции, ни к эякуляции. У некоторых появлялись женские груди, переставала расти борода. Аналогичным образом и кастрация не превращала гомосексуалов в гетеросексуалов, а только лишала их всякой способности к сношениям.
Во-вторых, нет гормонов избирательного действия на психику и только на нее. Каждый гормон является агентом многообразного действия. Половые гормоны формируют весь физический и физиологический облик человека. Если женщине дают мужские гормоны, она не только изменяет поведение — у нее начинают расти усы и борода. Если мужчине дают женские гормоны, у него появляются жировые отложения по женскому типу, вырастают женские грудные железы, и т. д., а рост усов и бороды подавляется. Так что гормоны могут определить, появится ли на свет мальчик или девочка, или гермафродит, будет ли у мужчины женственный облик, а у женщины мужеподобный, но вряд ли можно тем же объяснить не связанное с обликом поведение.
В-третьих, всё более становилось ясно, что телесные изменения обычно не совпадают с психическими (Beach 1948/1961; 1977а). Несчастные, у которых нарушилась эндокринная система, — женщины, у которых выросла борода, и мужчины, приобретшие груди, — были в ужасе и умоляли врачей вернуть их к прежней норме. Они отнюдь не спешили воспользоваться новыми возможностями и изменить свои сексуальные вкусы. Вообще половая дифференциация в разных сферах не обязательно совпадает. Сферы эти — как половое самосознание, так и соответствующее полу поведение, специфические интеллектуальные способности и сексуальная ориентация — в большой мере автономны, не очень зависят одна от другой (Ehrhardt and Meyer-Bahlburg 1981).
В-четвертых, проводившиеся с 20-х годов анализы в большинстве показали, что у гетеро- и гомосексуалов соотношения гормонов (андрогенов и эстрогенов) абсолютно одинаковы (Glass et al., 1940; Evans 1972)! В приведенных выше примерах доля гомосексуальных проявлений действия гормонов слишком незначительна. Наблюдавшееся превышение эстрадиола у гомосексуалов может быть следствием каких-то побочных особенностей данной группы — некоторой конституционной женственности наблюдавшейся выборки или малой сексуальной активности собранных гомосексуалов и т. п. Обычно в моче гомосексуалов нет увеличения женских гормонов по сравнению с нормой. Есть ли у гомосексуальных людей эндокринные аномалии — неправильная секреция желез, искаженные пропорции гормонов в крови? И наоборот, есть ли у людей с такими аномалиями повышенная склонность к гомосексуальному поведению? Изменяет ли сексуальную ориентацию гормонотерапия — искусственное впрыскивание гормонов? На все эти вопросы пришлось ответить: нет (Meyer-Bahlburg, 1984). Гормоны действуют не на направленность сексуального возбуждения, а только на его силу, на уровень сексуальной активности человека (Мейнуоринг 1979), и даже такое воздействие гормонов не всегда подтверждалось (Raboch and Starka 1972; Brown et al. 1979).
Правда, кажется, появилось одно подтверждение в пользу гипотезы гормональной обусловленности гомосексуальности. Оно связано со странным и, казалось бы не относящимся к делу наблюдением известных сексологов.
Когда Кинзи сравнил члены 813 гомосексуалов с членами 3147 гетеросексуалов в спокойном и возбужденном состоянии, то оказалось что половой член гомосексуалов на 1 см длиннее, чем у гетеросексуалов. О том же пишут и Мастере и Джонсон, Трипп, Кон и др. Они отказываются дать этому какое-то объяснение (цит. по Гриффин 1995: 94–95; см. также Кон 1998: 401). Чешскими сексологами заново обследовано 126 гомосексуалов и вот результат сравнения с контрольной группой 86 гетеросексуалов: у гомосексуалов средний размер пениса оказался почти на сантиметр больше: 8,44 см, а у гетеросексуалов только 7,54 см (Nedoma a Freund 1961)1 Какое объяснение можно было бы подыскать этому феномену? Возможно, что сказывается более раннее половое созревание гомосексуалов (оно установлено многократно). Возможно, что при обычной гиперсексуальности этого рода людей член чаще и дольше наполняется кровью и поэтому увеличивается (ведь это и есть обычная техника упражнений в медицинских пособиях по увеличению полового члена — см. например, Гриффин 1995).Однако Гриффин (1995: 201–203) передает по этому поводу неясные слухи о том, что в Германии открыто, но держится в тайне некое вещество (новый гормон?), выделенное у детей пубертатного возраста. Это вещество источники Грифина называют «фактором роста». Введенный взрослым, он вызывает сильное увеличение размера полового члена, но одновременно — гомосексуальные склонности. Поэтому его и засекретили. Если нечто такое подтвердится, то это могло бы объяснить подробность, выявленную Кинзи и чехами, а заодно и пролить свет на происхождение гомосексуальности: просто у юношей-гомосексуалов от природы больше этого вещества в организме.
Но это открытие остается неподтвержденным.
2. Гомосексуальность как привычка
Психологическая же гипотеза оказалась гораздо более устойчивой и авторитетной. В развитии этой гипотезы есть четыре важных этапа. Они связаны с именами четырех выдающихся ученых, сделавших свои открытия последовательно — Зигмунд Фрейд в начале века, Иван Павлов чуть позже, Конрад Лоренц в межвоенное время и Джон Мани после второй мировой войны.
Венский психиатр Фрейд лечил неврозы, проявлявшиеся истерическими приступами. Он лечил истерию, как тогда стало модно, гипнозом. Но, внимательно расспрашивая больных, чтобы уточнить диагноз, постепенно он заметил, что само общение с больным, само побуждение его к откровенному рассказу о себе, производит целительное действие. Больной избавляется от чего-то, что его мучило, и невроз начинает проходить. Психологический анализ (психоанализ) стал средством лечения. Что же так мучило больного, давило его психику? От чего и почему было так трудно избавиться, что понадобились деликатные расспросы врача? Почему только с ним больной мог решиться на полную откровенность? Очевидно, это были подробности, о которых с другими ему было мучительно стыдно разговаривать. Фрейд пришел к выводу, что это проблемы сексуальные — это о них в пуританском и часто ханжеском обществе прошлого века люди не решались откровенничать даже с близкими друзьями, а нередко не могли признаться и самому себе. Это жило в их голове где-то под спудом.
То есть люди не сознавали, что именно их мучает, не могли это отчетливо представить в мыслях, но тем не менее держали это в голове, в памяти, высвобождая это лишь невольно — под гипнозом или в бреду, в полудремах, во снах, иногда в случайных оговорках. Так Фрейд открыл колоссальную сферу подсознания, в которое упрятано (от нас самих) многое из нашего представления о себе, особенно что касается тех наших природных инстинктов, на которые обществом налагаются ограничения. В частности инстинктов сексуальных.
Но эти ограничения, налагаемые общественной моралью, становятся нашими собственными и осознаются как наши собственные уже очень рано, в самом раннем детстве. Уже ребенок приучается ограничивать свои природные инстинкты — дефекации, уринации, пищевые, начинает укрывать свои половые органы одеждой, стесняется обнажаться при посторонних. В норме эти ограничения усваиваются гладко. Но во многих случаях возникают ситуации, когда столкновение инстинктов с ограничениями оказывается болезненным, травмирующим. То инстинкт прорывается с пугающей силой, то ограничение оказывается ужасающе жестким, ригидным, то среда порождает конфликты с ограничительной нормой или конфликты норм. Например, ребенок внезапно увидел, как взрослые (к которым нужно относиться почтительно) обнажают половые органы и делают с ними нечто неподобающее.