Другая точка...зрения

– Фирочка, Станислав, я так благодарна вам, если бы вы знали! – глаза у неё стали влажными.

– Серафима Стефановна, ну Вы чего? Всё же хорошо!
– я хотела её успокоить.

– Да, Фирочка, очень хорошо! Это я от радости!
– Серафима улыбнулась, - Спасибо вам! Вы – неравнодушные, хорошие люди и, действительно, замечательная пара! До свидания! – попрощалась она. Стас ей кивнул, а я помахала ладошкой. Затем Симочка быстро скрылась за дверью подъезда.

Карпов усмехнулся, видимо, своим мыслям, круто развернул автомобиль и поехал домой. А я сидела рядом с ним на сиденье, блаженно улыбаясь, и не заметила, как уснула…

– Эй, спящая красавица! Вылезай, приехали! – не церемонился со мной Карпов. Он потряс меня за плечо. Я вышла из приятного забытья, недовольно посмотрела на него: зачем он меня потревожил? Потом опомнилась:

– Ой, мы уже приехали? Как быстро!

– Ага, приехали-приехали, - приговаривал Стас, вытаскивая меня за руку из «Фини». Он прислонил меня к машине, чтоб я таки не упала. Но, увы! Я стоять не могла, покачиваясь, сползала вниз. Карпов торопливо закрыл авто, поставил на сигналку, и, в самый последний момент , успел подхватить меня, уже почти сидящую на снегу:

– Глаш, ну, как не стыдно так напиваться! До состояния нестояния, - попенял мне он.

– Стасик, я не виновата! Это Симочка нас пригласила. А я, вообще, почти не пью! – важно заявила я, вцепившись в его плечо, чтобы удержать шаткое равновесие.

– Сама идти сможешь? – хмыкнул Стас.

– Смогу! – решительно сказала я, потом неуверенно добавила, - Наверное…

Попыталась шагнуть, но моя попытка была обречена на провал. Всё вокруг меня закачалось, закружилось. Я печально вздохнула, посмотрела на, уже вовсю ржущего, Стаса. Он открыто потешался надо мной. Мне это показалось обидным, я надула губы:

– Стасик, и чего ты ржёшь? Видишь, ведь, не могу идти! Помоги! – потом, уже мягче, слегка заискивающе посмотрела на него, добавила, - Пожалуйста.

– Ох, Глафира! Ну, вот, что с тобой делать? Не могу же я тебя здесь бросить!

Я думала, что он доведёт меня до дверей, уже протянула ему руку, но он обхватил меня и …поднял на руки.

– Ой, Стасик, тяжело ведь! У тебя же - сердце!– я искренне волновалась .

– Держись за шею! Так мне легче будет! – сказал он.

Я с радостью обхватила его, уткнулась лицом в его крепкую шею. Было так приятно находиться у него в руках! Он нёс меня так легко, будто не чувствовал ноши. А я, прямо скажу, балдела от его сильных объятий. Но, выпитое мной, клонило меня ко сну. Я расслабилась окончательно, и меня, в момент, вырубило.

Я обнимала и целовала Карпова, шептала ему о том, какой он хороший и, что я очень-очень его люблю. Находясь в блаженной дрёме, я не знала: было это в моих одурманенных алкоголем мыслях или, всё-таки, наяву…

========== Часть 22 ==========

Так хорошо, тепло и приятно. Я в крепких мужских объятьях. Проснулась, как от удара током! Села на постели, потревожив Карпова. Он во сне пробурчал:

– Глаша, детка, ты - прелесть! – и отодвинувшись от меня, опять спокойно уснул.

Так, допилась! Не только голова, но и всё тело болит, будто били. Осмотрела себя. Я - в лифчике и трусах. Вроде прилично всё. Или не всё? Меня, как говорится, терзали смутные сомнения: было что-то или нет?! Вроде, нет. В том-то и дело, что “вроде”! Не помню я ничего. Потом успокоилась. Если бы что-то было, я бы непременно почувствовала.

Глянула на часы – пора вставать! Собралась. На Масике ехать точно не смогу. Ой, он же у конторы на стоянке остался! Симочка нас на своей «Тойоте» в кафе везла, это я вспомнила. Ага, кафе. А что там было? Ладно, потом вспомню остальное. Девочки помогут, если что. Всегда в компании есть человек, который пьянеет меньше других, а потому помнит все подробности даже самого отчаянно проведенного застолья. Пришлось вызвать такси. По дороге купила бутылку минералки, чтобы облегчить свои «головные» страдания.

Девочки тоже были не в лучшей форме. Моя минералка пришлась очень кстати!

Ну, почему сегодня не суббота? Эта фраза словно была написана на наших лицах.

Полдня мы приходили в себя. Часа в три мне почему-то стало так нехорошо, мучила беспричинная тревога. Сердце страшно колотилось. Пришлось даже валерьянку пить. К концу рабочего дня стало лучше. Я уже хотела ехать домой, как вдруг раздался звонок мобильника.

– Мама, привет! Чего звонишь?

На том конце раздался тихий, печальный вздох. Мама, каким-то тихим, упавшим голосом , сказала:

– Дочка, в папу стреляли…

Дальше послышался её всхлип, - Из полиции позвонили. Он в больнице. Надо к нему съездить. Я так боюсь! Пожалуйста, приезжай ко мне!
– дальше я услышала, как мама плачет.

Не описать и не передать словами страх, охвативший меня! Хорошо, что я сидела, иначе, упала бы. В глазах потемнело, голова вдруг загудела, как чугунная. Руки-ноги сразу отнялись, как и онемевший язык. Я словно окаменела, так и сидела с прижатым к уху телефоном, с округлившимися от ужаса глазами. В голове лихорадочно билась лишь одна мысль: «Папочка, милый мой папочка! Лишь бы ты был жив!»

– Фира, что случилось?
– забеспокоились девочки, подбежали ко мне, стали меня теребить, приводя в чувство. Надо было срочно ехать к маме, поддержать её. Но, у меня был шок.

Симочка заглянула в кабинет, сразу поняла: что-то неладно! Она еле-еле вытащила из моей руки телефон, стала разговаривать с моей мамой…

– Хорошо, Элеонора Леонидовна, сейчас я привезу её! – она отключила телефон, сунула его мне в руки.

Я всё ещё сидела с окаменевшим лицом. Симочка залепила мне пощёчину, потом другую. Я опомнилась, вышла из ступора. Вскочила на ноги:

– Мне к маме… срочно! – взволнованно сказала я.

Бартошевская кивнула:

– Одевайся, я тебя отвезу!

Через некоторое время мы были в квартире моих родителей. Я с порога шагнула к маме, обняла её и разревелась сама. Бедная мамочка, что ей пришлось пережить!

Симочка утешала нас обеих, выпоила нам успокоительное. Надо было ехать в больницу. И только мы хотели собираться, раздался звонок в дверь. Я подошла к двери. Кто бы это мог быть: полиция? Да, точно! Я увидела в глазок форму и … расстёгнутое очень знакомое чёрное пальто. Карпов! Его я была рада видеть, Открыла дверь.

– Стасик, здравствуй! – я обняла его за шею, поцеловала в щёку.

Но, меня ждал сюрприз. Из-за его спины выглянул … папа! Он был в накинутом на плечи пальто. Его левая рука, чуть пониже плеча, была забинтована. Я кинулась к нему на шею:

– Папочка, родненький! Я так испугалась! Маме позвонили… она позвонила мне… у меня шок был… Симочка привезла меня сюда… мы так переживали… хотели в больницу ехать! – я сумбурно, сбивчиво рассказывала ему обо всём. Он улыбался, обнимая меня, а здоровой рукой постарался незаметно смахнуть выступившую слезинку.