Другая точка...зрения
Шрифт:
– Вот и помогите ему! Отблагодарите хоть раз! Ему это очень нужно, а сейчас – особенно!
– Ты так думаешь?
– Да, я так думаю!
– Как тебя звать-то? – усмехнулся он, вопросительно посмотрел на меня.
Я назвалась.
– Ух, ты! Старинное имечко! Давненько я не слыхал. А я – Сергей Глухарёв, будем знакомы! – он протянул мне свою узкую ладонь. Я поручкалась с ним, уже миролюбиво на него глядя. Моя непримиримость к нему постепенно таяла.
«Может, он совсем и не сволочь, этот Глухарёв?» - подумала я…
– Слышь, а ты Карпову кто? – улыбнувшись, спросил он.
– Да какая Вам разница? Скажем так: подруга.
Он пожал плечом:
– Ну, подруга, так подруга! Я в его личную жизнь влезать
– Что, он не человек, по-Вашему? – я надула губы.
Сергей усмехнулся:
– Слишком часто он убеждал нас в обратном! Если и человек, то жёсткий, циничный, до денег жадный. Правда, по-своему справедливый. И, пожалуй, слово с делом у него не расходилось. Только методы работы у него всегда были свои. Это я сейчас пытаюсь объективно о нём судить.
– Не судите, да не судимы будете! – колко выдала я, смерив его с головы до ног ледяным взглядом.
– Да я смотрю, ты не подруга, а его адвокат!
– рассмеялся Глухарёв, - Ладно, подруга. Раз уж познакомились, давай на «ты»!
Я вздохнула:
– Давай, - немного замявшись, спросила, - Сергей, так ты сможешь Карпову помочь?
Он задумался, наморщил лоб, поскрёб чисто выбритый подбородок, потом выдал:
– Знаешь, Глафира, я же после того, что в Инет выложил, уходить из полиции собирался. Уже решил всё для себя окончательно. Уехать к отцу в Питер хотел.
– А … может, подождёшь ещё немного, поработаешь? – я вопросительно посмотрела в его задумчивые глаза.
– Ради чего? – невесело усмехнулся он.
– Ну, ты же не просто так эту речь свою толкнул? Призвал, так сказать, внимание общественности к этой проблеме. А теперь в кусты, как заяц, прячешься? По-моему, обозначил проблему – нужно её решать! Хотя бы, в своём Пятницком порядок навести. Разве не так? А то: «Устал, ухожу! Хоть, трава не расти!» - я с вызовом смотрела на него.
Он хмыкнул, покачал головой, глубоко вздохнул. Потом в его глазах зажёгся какой-то озорной, упрямый огонёк. Улыбка начала расползаться по лицу. Он уже весело на меня посмотрел и выдал:
– Знаешь, подруга! А ведь это, пожалуй, тоже выход из создавшейся ситуации! Ирке, заодно, помогу, - уже тише добавил он. Шагнул к палате Стаса, решительно взялся за ручку двери. Потом оглянулся на меня, - Ты идёшь?
Я улыбнулась, ринулась следом, но у самой палаты притормозила:
– Серёж, вам же наедине поговорить надо будет?
Он спохватился, кивнул:
– Ладно, здесь пока побудь, - зашёл.
Я осталась у двери, заглянула через стекло в палату. Та рыжая Ирина всё ещё сидела около кровати моего Карпова. Блин, да что я всё время оговариваюсь-то?! «Моего». Ишь, присвоила! Но, мне очень хотелось, чтобы именно так и было. Мало ли, что про него говорят! Меня тянуло к нему с непреодолимой силой…
========== Часть 5 ==========
Дверь осталась приоткрытой. Мне пришлось чуть-чуть отодвинуться от стекла, чтоб не обнаруживать своего присутствия. Но, мне было видно и слышно всё.
Я увидела, как мгновенно потемнели глаза Стаса, как исказилось от пережитой боли его лицо, когда он увидел Сергея. Ирина удивлённо обернулась на вторжение нежданного визитёра:
– Глухарёв?! Ты здесь каким ветром? – немного досадно поморщилась она.
Зимина видимо только-только попыталась «сгладить углы» после встречи Стаса и Сергея у гаражей. Глухарёв рассказал ей всё после выпуска обзора ЧП по известному телеканалу. Оказывается, о дорожном происшествии на перекрёстке стало известно. Видео попало в сводки…
– Попутным, Ира, попутным! Здравствуй, Стас!
Карпов, дёргая желваками, сердито раздувая ноздри, потемневшим взглядом буравил майора. Однако, кивнул, немного хриплым голосом спросил:
– Зачем явился?
Сергей смотрел на него решительно, но без ненависти:
– Поговорить надо, Стас!
– Говори!
– Наедине, желательно, - он выразительно взглянул
на Ирину.Она сначала ошарашенно воззрилась на него, потом смиренно кивнула и вышла из палаты.
Увидев меня, испуганно отшатнулась, держа ручку двери. Поняла, что я подслушиваю разговор, хотела уже прикрыть дверь. Я умоляюще посмотрела на неё, отрицательно мотая головой, чтоб не закрывала плотно. Она всё поняла. Дверную ручку отпустила, улыбнулась, шагнула ко мне. Теперь мы подслушивали обе…
Глухарёв присел на стульчик, взволнованно облизнул губы.
– Ну, я жду! – Стас прищурил глаза, губы сжались в узкую полоску.
– Карпов, прости! – выпалил Глухарёв.
– Че-го?!
– недоверчиво покосился на него Стас.
– Того! Если хочешь, ещё раз повторю: прости! – Сергей смотрел ему прямо в глаза.
Карпов был в смятении. Он хотел выдать какую-нибудь едкую фразочку, но почему-то промолчал, продолжая изучающе разглядывать Глухарёва. Потом усмехнулся чему-то, пожевал губами.
– Тебя Зимина прощенья просить заставила? – в глазах по-прежнему сквозило недоверие.
– Нет, не она. Стас! После нашего разговора там, у гаражей, я к Ире поехал. Про морду соврал, что с отморозками на улице подрался. А потом по НТВ мы с ней тебя в «Скорой» увидели.
Знаешь, я никогда не был, да и не стремился быть твоим другом. Боже упаси!
Карпов иронично ухмыльнулся на эти слова.
Глухарёв продолжал:
– Да, знаю: чистоплюем меня считаешь, добреньким, типа. Скажем так, методы работы у нас с тобой отличаются. Да, даже не в этом дело! К людям мы относимся и видим их по-разному. Карпов, мы с тобой уже сколько на службе - полжизни? И что? Чего добились-то? Нет, я не про звания, заслуги. Даже не про власть и влияние, связи там, нужные. Ни денег, ни семьи нет, а только одна работа, работа бесконечно. У тебя, ладно, хоть деньги есть. Только принесли они тебе счастье? Нет? Вот то-то! Не то и не так мы делаем. Обрыдло всё! Накипело, вот! – Сергей резанул себе ребром ладони под горло, - Наговорил я однажды вечером всё, что думал, да потом, спьяну, в Инет и выложил. Шорох-то поднялся! Ты думал, назло тебе? Да я сам не знаю! Назло себе, наверное! Захотел враз все мосты сжечь, оборвать всё, на хрен. Ментовскую форму носить больше не хотелось!
Карпов внимательно смотрел на него, грудь высоко вздымалась. Он молчал, не перебивая…
– Я только потом понял, что ты такой же, как я. Что и тебе так же хреново. Сестра. Если бы у меня так - не знаю, что бы я делал. Да ещё отдел разваливается. Тут у кого хочешь, крыша поедет.
– Знаешь, Глухарёв, почему я в тебя стрелять не стал? – вдруг спросил Стас.
Сергей сглотнул подступивший к горлу ком:
– Почему?
– Совсем хреново мне тогда было. Когда с Анькой всё случилось, себя виноватым считал. Потом мать с инсультом слегла, с Лёнькой, племянником, неприятности. Всё в себе держал, пружину закручивал. Раньше, хоть, алкоголем всё глушил. А начальником ОВД стал – пить нельзя. Времени бы мне побольше, я бы постарался наладить работу. И тут выходка твоя интернетная! Ты всегда был наравне со мной. Следак опытный, умный. Смелый, если надо. За это я уважаю. Да, крышу мне тогда перемкнуло: посчитал тебя крайним. Ты мне, в сердцах, злые слова сказал. Потому я за ствол схватился, припугнуть хотел. Но, выстрелить в тебя я никогда бы не решился, потому, что ты – товарищ по работе, сослуживец. Не важно какой ты: хороший или плохой . Неважно, как лично я к тебе отношусь. Ты свой. В одной лодке плывём. Худо-бедно - делаем одно дело. Пусть методы разные…
– Стас! За слова эти злые, прости ещё раз! Что с языка срывалось, сейчас не помню даже! Уязвить хотел больнее, потому, что злой был сам. Мне плохо, так пусть другому ещё хуже будет! Такого у меня никогда ещё не было! Уйти из отдела собирался. Не думал, что ты так близко к сердцу примешь. Вот и наговорил…
Карпов вздохнул. Печально посмотрел на Глухарёва, тихо сказал:
– Ладно! Проехали…
Сергей удивлённо расширил глаза, с надеждой произнёс:
– Стас, это значит, мир?