Другая женщина

– Сейчас ей лучше, - ответила она.
– Правда, она очень устает.

– Еще бы ей не уставать, если столько работать. Послушай, дорогая, постой немного за прилавком. Мне нужно отлучиться по нужде.

Тилли прошла за прилавок и почувствовала себя в роли продавщицы. Ей нравилась эта работа, и она часто просила Рона взять ее хотя бы на субботу, но он неизменно отвечал, что не может ее эксплуатировать да и платить ей ему нечем, однако она иногда подменяла его, и он давал ей пару фунтов стерлингов, повторяя при этом: «Только не на твои паршивые папироски, Тилли. Ты меня понимаешь?» И она неизменно отвечала: «Конечно же, Рон. За кого ты меня принимаешь?»

Он быстро вернулся, довольный, улыбающийся. Милый коротышка с лицом мартышки.

– Спасибо, девочка, ты меня выручила. Так у тебя все хорошо?

– Прекрасно. Мне пора обратно в школу. Рон, ты не можешь…

– Одолжить тебе фунт стерлингов? Тилли, в этом месяце я давал тебе деньги уже пять раз. Мне придется завести долговую книгу. На что ты их тратишь?

– На чипсы. Мне не хватает школьных обедов, и я все время хожу голодная. Пожалуйста, Рон. Я все тебе верну.

– Свежо предание… Ну хорошо, но это в последний раз. Больше не проси. Договорились?

– Само собой. Спасибо, Рон.

Она засунула деньги в карман блейзера, который был ей уже давно мал: застежка не сходилась, рукава были коротки.

– Приходите с мамой ко мне в воскресенье в гости. Я приготовлю что-нибудь из китайской кухни.

– Потрясно, - сказала Тилли.

Она ненавидела его китайскую стряпню, особенно жаркое, как правило, утиное, но может, на сей раз будет что-нибудь съедобное.

– Алло, это снова Тилли Миллз. Могу я поговорить с Фелицией Ливсей?

«Ну же, глупая корова, соединяй меня поскорее».

– Фелиции нет, но она просила меня передать вам, чтобы вы пришли к нам сюда. Вместе с мамой.

– Ну, я не знаю… А когда?

– Когда хотите.

– Может, завтра утром?

– Пожалуйста.

– Хорошо. Спасибо.

Тилли долго бродила по Олд-Бромптон-роуд, прежде чем решилась войти в дверь под вывеской «Моделз Плюс». Она тщательно готовилась к этой встрече: вымыла и просушила феном волосы - Господи! Опять их надо выпрямлять!
– старательно отгладила свою единственную юбку и блузку, которую мать взяла в своей мастерской, аккуратно наложила макияж, приклеила искусственные ресницы.

Она полагала, что здание под номером 748 будет величественным и высоким, как любая киностудия, но оказалось, что «Моделз Плюс» занимает помещение, расположенное над кондитерской. Указатель вел на второй этаж, и она поднялась по лестнице, сгорая от страха и считая всю затею злой шуткой.

Однако ее страхи были напрасны. Она вошла в большую комнату, где было много людей. У самой двери за коммутатором сидела девушка. Позади нее стоял большой круглый стол, за которым расположились двое мужчин и четыре девушки. Перед каждым из них стояли телефоны и арифмометры. Дальше, на двух больших диванах, сидели молоденькие девушки и юноши - все они весело болтали. В самой глубине комнаты, у окна, стоял письменный стол. Он был пуст.

Тилли нерешительно посмотрела на девушку у двери и встретила холодный взгляд.

– Я… я пришла повидаться…

– Сожалею, - ответила девушка, - но в данный момент мы никого не берем. У нас уже полно кандидатов. Вы принесли фотографии? Оставьте их мне.

– У меня нет никаких фотографий, - ответила Тилли, сдерживая желание нагрубить.
– Я здесь, потому что вы просили меня зайти.

– Ваше имя?
– сухо спросила девушка.

– Тилли. Тилли Миллз.

Девушка заглянула в дневник и покачала головой:

– Мне очень жаль. Здесь какая-то ошибка.

– Послушайте, - сказала Тилли, - здесь нет никакой ошибки. Я звонила вчера, и Фелиция Ливсей попросила меня зайти.

– Ах так, - сказала девушка, слегка оживившись.
– Ее сейчас нет, но я наведу справки. Присаживайтесь.

– Спасибо, я постою, - ответила Тилли, которой не понравилось, что эта глупая корова командует ею. Она заметила, как девушка обменялась взглядом с другой, сидевшей за круглым столом, и та поднялась и подошла к ним.

– Вы хотите быть моделью?
– спросила она.
– В данный момент прием закончен, но вы можете оставить фотографии, и мы с вами свяжемся.

– Послушайте, - сказала Тилли, - я вовсе не собираюсь быть моделью, но Фелиция Ливсей попросила меня зайти, и вот я здесь. Если у вас закончен прием, то меня это совершенно не волнует. Я могу и уйти.

– Конечно, - ответила девушка, глядя на нее снисходительно.
– Но лучше бы вам оставить свои фотографии. Кто знает…

– Я знаю, - ответила Тилли и, гордо вскинув голову, направилась к лифту, пытаясь подавить горечь разочарования.

Дверь лифта открылась, и из него вышла Фелиция Ливсей.

– Привет, - сказала она.
– Рада тебя видеть. А где твоя мама?

– На работе, - ответила Тилли, и это было правдой.

– Сегодня нет занятий в школе?

– У нас сегодня только половина уроков.

– Ясно, - ответила Фелиция, заговорщически ей улыбаясь.
– Мне надо кое-куда позвонить, а потом я займусь тобой. Мэри Энн, приготовь нам, пожалуйста, две чашечки кофе. Одну для этой леди. Садись сюда, - сказала она, указывая Тилли на диван.

Тилли с независимым видом села на диван и обвела глазами комнату. Она чувствовала себя ужасно, но старалась не подавать вида. Все в комнате были хорошо одеты, и она в своей короткой юбочке и простенькой блузке казалась себе голой. Она даже не понимала языка, на котором все говорили. Сидевшая рядом с ней хрупкая блондинка в армейских брюках и высоких ботинках рассказывала одному из юношей:

– Я все утро проторчала в «Петти Франс». Эти ублюдки выдадут мне паспорт только завтра, а мне нужно вылетать сегодня. Теперь мой билет пропадет.

– Подонки, - сказал юноша, теребя собранные в хвостик волосы.
– То же самое они проделали со мной в прошлом году. У тебя есть жвачка?

– Да, конечно.
– Девушка дала ему пластинку жвачки, а другую протянула Тилли, которая с благодарностью взяла ее.

– Ты новенькая?

– Не знаю. Возможно.

– Ты выглядишь потрясно, - сказал юноша, улыбаясь ей.

У него были большие голубые глаза и очень длинные ресницы. Тилли покраснела.

– Спасибо, - сказала она.