Другая женщина
Шрифт:
– Миссис Бриггс? Это миссис Хедлай Дрейтон. Можно мистера Гобсона? Мы договорились, что я ему позвоню в это время.
– Доброе утро, миссис Хедлай Дрейтон. Да, он ждет вашего звонка. Соединяю.
Голос миссис Бриггс был ласковее обычного, но, может, ей это только показалось?
В трубке раздался бодрый голос мистера Гобсона:
– Доброе утро, миссис Хедлай Дрейтон. Какой сегодня чудесный день! Как раз такой, какой нужен для свадьбы. Все идет нормально?
– Да, чудесно, - ответила Сюзи. «Если не считать пропавшей невесты», - мелькнуло у нее в голове.
– Мистер Гобсон, вы уже получили
– Да, у меня все на руках, - ответил он, и по его дрогнувшему голосу Сюзи поняла, что случилось страшное.
– Миссис Хедлай Дрейтон, я… не буду ходить вокруг да около. У нас для этого нет времени. Я просмотрел все анализы и ваш снимок и не могу сказать, что остался доволен. Это не нарыв, а небольшое затвердение. Похоже, что…
– О…
Странное чувство охватило ее: она почувствовала себя песчинкой в огромном пространстве. Мистер Гобсон продолжал говорить, но она не понимала его слов. В голове все плыло.
Усилием воли она взяла себя в руки.
– …поэтому я хотел бы как можно быстрее увидеться с вами, - донеслось до нее.
– Если возможно, сегодня.
– Нет, сегодня никак! Возможно, завтра, если…
К своему ужасу, она слышала свой голос - подавленный, дрожащий, странно звучащий - голос маленькой испуганной девочки. Что-то упало ей на руку, какие-то капли. Боже, неужели она плачет, она, которая умела так хорошо держать себя в руках?
Справившись с волнением, она с улыбкой сказала в трубку:
– Завтра обязательно. Хорошо, я поговорю с мужем…
– Непременно. Мне очень жаль, миссис Хедлай Дрейтон, что приходится сообщать вам такие вещи по телефону, но это была…
– Да, я знаю. Это была моя идея.
Она лучезарно улыбнулась, как будто он мог видеть ее.
– Вы должны твердо усвоить одно: сейчас многое поддается лечению. Тому масса примеров.
– Да, конечно, - ответила Сюзи, вспомнив подругу, которая долго лечилась, подвергаясь химиотерапии и другим пыткам, но день ото дня худела, слабела, совершенно облысела и в конце концов умерла.
– Так, значит, завтра. Договорились. Чем быстрее вы приедете, тем лучше для вас. Я распоряжусь, чтобы миссис Бриггс все подготовила. Постарайтесь ничего не есть. Может, мне поговорить с вашим мужем?
– Нет, нет, я сама. Мы приедем вместе. Он все поймет.
– Хорошо. Понимание вам сейчас нужно больше всего. Мне жаль, что я омрачил вам такой чудесный день.
– Все хорошо, не беспокойтесь, - ответила она, улыбаясь.
– В этом нет вашей вины.
– В такие минуты я всегда себя чувствую очень виноватым. До свидания.
– До свидания.
Она повесила трубку и молча сидела, глядя в окно. Ее рука непроизвольно мяла левую грудь, которая так внезапно была поражена этим страшным, всепожирающим чудовищем.
Рак! В этом нет никакого сомнения. Она должна была это сразу понять. Она нащупала шарик случайно, когда, готовясь к встрече с Джеймсом, растирала лосьоном «Шанель» свое тело. В тот день она была так счастлива, а шарик, маленькими твердый, ждал своего часа.
В тот день она ничего не сказала Джеймсу, надеясь, что после месячных все придет в норму. Она ждала две недели, но уплотнение не исчезло. Она заметила, что стала худеть, правда, немного, но все же ощутимо. Тогда она перестала соблюдать
диету и ела все подряд: шоколад, пудинги, картошку, сыр, - но весы упрямо показывали, что она похудела уже на два фунта.– Итак, - сказала она вслух.
– Итак, Сюзи, что будем делать?
Она продолжала сидеть, пытаясь переварить новость, взглянуть фактам в лицо. Сколько ей осталось жить? Полгода? Год?
Страшная, отвратительная, полная жестоких мучений смерть ожидает ее, а она еще так молода, красива, желанна и счастлива.
Она знает, что сделает. Она завладеет Джеймсом. Он будет принадлежать только ей, ей одной и больше никому. Он будет с ней все то время, что ей осталось жить. Все должны понять ее. Она заслуживает этого перед смертью.
Глава 6
Джеймс свернул на аллею, ведущую к дому, и внезапно дурное предчувствие охватило его. На крыльце стояла Мэгги. Лицо ее было бледным и испуганным. Жанин обнимала ее за плечи. Джеймс сразу решил, что заболела Крессида - как всегда, расстройство желудка и сопутствующая мигрень, - и быстро соображал, какое лекарство лучше ей дать, чтобы быстрее поставить на ноги.
На улицу выбежала Гарриет с таким же бледным, как у матери, лицом. Он опустил стекло и спросил, что происходит.
– Крессида!
– ответила она дрожащим от волнения голосом.
– Она исчезла!
– Исчезла?
– удивился Джеймс, вылезая из машины. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, чувствуя, как глупо звучит его вопрос.
– Что ты хочешь этим сказать? Как она могла исчезнуть?
– Папочка, она действительно исчезла. Она уже отсутствует целую вечность… ну, скажем, несколько часов. Ее машины тоже нет.
Джеймс сразу вообразил себе перевернутую и разбитую машину, и его прошиб холодный пот. Чтобы не упасть, он схватился за крыло машины. Лицо Гарриет плыло перед глазами, уши заложило, и он едва слышал самого себя, спрашивающего, сколько времени прошло? Три часа? Не может быть, чтобы ее не было так долго. Когда он уезжал, она была дома. Во сколько это было? Кажется, в семь.
– Откуда ты знаешь, что она была дома?
– поинтересовалась Гарриет.
– Ты что, видел ее?
– Нет, но дверь ее комнаты была закрыта, и все было тихо.
– Где ты был все это время?
– спросила Мэгги, подходя к машине.
– Где тебя черти носили?
– Я, как всегда по утрам, бегал, - ответил Джеймс, стараясь сохранить спокойствие.
– Потом вспомнил, что у меня нет мелких денег, чтобы давать чаевые, и решил проехаться к разменному автомату в Вудстоке. Кстати, Гарриет, а где ты сама была в семь часов утра? Почему ты сразу не подняла тревогу, а ждала целых три часа?
– Папочка, я искала ее, - терпеливо, как ребенку, начала объяснять Гарриет, хотя ее глаза были сердитыми.
– Мне не хотелось раньше времени поднимать шум. Я была уверена, что она вот-вот вернется. За это время я обошла все места, где она может быть. Мы уже всех обзвонили…
– Кого всех?
– Мама звонила Бомонам, а я пыталась дозвониться до Манго, но его не было в гостинице. Звонила я и Тео, но его номер постоянно занят.
– А вы звонили Бергинам? Поставили в известность Оливера?