Другая женщина

– Нет, им мы не звонили, - ответила Гарриет.

– Но почему, скажи на милость?

«Успокойся, Джеймс, ты срываешься на крик и только подливаешь масла в огонь», - приказал он себе. Усилием воли он заставил себя понизить голос, хотя это было неимоверно трудно: нервы были напряжены, внутри все дрожало от волнения.

– Если она действительно исчезла, - сказал он, - то кому, как не Оливеру, знать, что случилось. Возможно, она в гостинице вместе с ним.

– Ее там нет, - вмешалась Мэгги.
– Что за чушь ты несешь?

– Но почему? Почему она не может быть с ним? Это так естественно.

– Джеймс, пораскинь мозгами, - сказала Мэгги, - разве ты не помнишь, что они вчера распрощались и должны встретиться только в церкви. По-моему, глупо говорить…

– Ради Бога, - взмолилась Гарриет, - перестаньте ссориться. Папочка, ты можешь сам позвонить им, если считаешь нужным. Мы как-то на это не решились.

– Давайте я им позвоню, - предложила Жанин.
– И постараюсь осторожно все выведать. Джеми, я могу пройти к тебе в кабинет?

– Конечно. Спасибо тебе, Жанин.

Жанин направилась к дому, а они тупо смотрели ей вслед в слепой надежде, что только она сможет найти ключ к тайне исчезновения Крессиды.

– Что мы стоим на улице, идемте в дом, - нарушил молчание Джеймс.
– Он стал понемногу успокаиваться, и к нему вернулась способность трезво мыслить.
– Вы звонили ей на квартиру?

– Звоним непрерывно, но никто не отвечает.

– А вы… думаю, что вы не… Может, нам стоит позвонить в полицию?

Мэгги, взявшаяся уже за ручку двери, резко обернулась.

– Конечно же, мы не звонили в полицию, - сказала она.
– Зачем нам туда звонить?

– Но возможно… возможно, что Крессида… вдруг это несчастный случай?

– Какой еще несчастный случай? Что ты городишь? Зачем впутывать сюда полицию? Гарриет, приготовь, пожалуйста, чай. Мне так… мне так…

Лицо Мэгги внезапно сделалось землистого цвета, глаза, полные страха, расширились. Неверной походкой она направилась на кухню и, если бы не Джеймс, вовремя ее подхвативший, упала бы без чувств. Он посадил ее на стул и взял за руки. Он с отвращением заметил, что она сильно вспотела, хотя руки оставались холодными как лед.

– Дорогая, завари скорее чай, - сказал он Гарриет, - и положи туда побольше сахара.

Он положил голову Мэгги к себе на колени и увидел, что ее волосы слиплись на затылке, а на спине велюрового костюма расплылось большое мокрое пятно. «Какого черта она тепло оделась в такой жаркий день, как сегодня?» - задался он вопросом, хотя хорошо знал на него ответ: за плотной одеждой она скрывала свою ожиревшую фигуру, которой так стеснялась, и, однако, ничего не делала, чтобы хоть немного сбросить вес.

Гарриет подала матери кружку с крепким чаем, и она взяла ее дрожащей рукой.

Джеймс наблюдал, как Мэгги медленно пила чай и ее лицо постепенно розовело.

– Тебе лучше?
– спросил он.

– Немножко.

– Вот и хорошо. Не волнуйся, дорогая, она…

– Послушай, Джеми, - прервала его Мэгги, - я стараюсь сохранять спокойствие и буду держать себя в руках, насколько это в моих силах, но перестань повторять, чтобы я не беспокоилась и что она скоро вернется. Это становится невыносимым.

На кухню пришла Жанин. Она ободряюще всем улыбнулась.

– Что сказал Оливер?
– спросил Джеймс.
– Он…

– Я не говорила с ним, - ответила Жанин.
– К сожалению, к телефону подошел Джош, а затем он передал трубку Джулии. Я сказала им, что у меня есть для Крессиды небольшой подарок и я хочу попросить Оливера вручить ей его в самолете.

– Неплохо придумано, - заметила Гарриет.

– Они, кажется, поверили мне. Так вот - Оливер еще спит.

– Так поздно? Как странно.

– Джулия сказала, что они с мальчиками играли в покер до трех часов утра. Она наотрез отказалась будить Оливера. Эта глупая женщина ведет себя так, будто ее мальчику два, а не тридцать два года. Я не стала настаивать.

– И правильно сделала. Однако странно, все это так не похоже на Оливера. Я знаю, что он не любит покер. Бридж еще куда ни шло, но, возможно, мальчики настояли. А как тебе показалось, голос Джулии звучал нормально?

– О, да. Абсолютно нормально. Она сказала, что сегодня чудесный день, и выразила надежду, что мы все чувствуем себя так же хорошо, как и они с Джошем.

– Господи, похоже, что у них действительно все в порядке, - сказала Гарриет.
– Тебе уже лучше, мамочка? Папочка, может, нам стоит позвонить в полицию? Или обзвонить все больницы?

Джеймс в ожидании стоял у окна, надеясь и молясь, чтобы малолитражка Крессиды появилась из-за поворота, чтобы она, живая и невредимая, выскочила из нее, обрушив на них град извинений. Он боялся звонить в полицию, так как это означало, что они потеряли всякую надежду и официально признали факт исчезновения Крессиды. От одной этой мысли у него закружилась голова. Он через силу улыбнулся Гарриет.

– Может, и стоит… - начал Джеймс, но в это время зазвонил телефон.

Мэгги с удивительной быстротой вскочила со стула и бросилась в коридор к телефону.

– Кресс?! Ах, это ты, Мери.
– Она с трудом перевела дыхание и молча протянула трубку Джеймсу.

– Привет, Мери. Да, это Джеймс. Нет, с ней все хорошо, просто немного нервничает. Ты же понимаешь, что у нас полно дел. Тебе что-нибудь нужно? Ах, так. Конечно, можно. Увидимся позже. Пока, Мери.
– Он повесил трубку.
– Мери Фортескью. Она хочет забросить к нам Белинду, а сама поедет прямо в церковь, чтобы украсить ее цветами.

– Джеймс, - едва себя сдерживая, начала Мэгги, - зачем нам здесь Белинда Фортескью? Она будет путаться под ногами. Этот ребенок невыносим и в обычные дни, а сегодня тем более. Кому пришла в голову идея сделать ее подружкой невесты? Ребенок просто…

За окном послышался шум шин по асфальту, и все застыли, но оказалось, что это был всего-навсего флорист. Он громко постучал в дверь черного хода и стоял там, громко насвистывая. Гарриет вышла к нему навстречу.

– О, мистер Спрагг, доброе утро!