Другая жизнь. Назад в СССР

— Кофе сэр. Вы бы вернулись и поспали мистер… Тут не внятно. Мы позвоним, как только он появится.

— Хм, с этим «невнятно», мне понравилось, — прервал меня «друг», но я не прервался, напрягши аудио-восприятие и машинально включив подсознание, впал в транс.Теперь я был полностью погружён в прослушивание и просмотр фильма, в память «предка», помнившего «официальный перевод» и в тембр голосов актёров, произносивших свой текст по отведённой им роли. Вскоре от официального перевода я отключился и стал произносить слова с «киношными» тембрами, ловко подстраивая под них свой голос и стараясь переводить синхронно[2].

— Охренеть, — вдруг услышал я голос «друга». — Я такого ещё не видел. Синхронно — это да… Это понятно, но тембр… Он ведь подстроился и под их тембр.

— А я что говорил? Я это заметил ещё в тот раз. Он очень хорошо входит в образ. В образы… И имитирует голоса.

— И перевод… Достойный перевод… И он… Он максимально сконцентрирован медитирует, прислушивается…

— Досматривать будем?

— Зачем? Всё и так понятно. А этот фильм мы с Марго видели. Жуткая нудятина. Да, Марго?

— Девочку эту… Коммунистку… Жалко…

— Выключай, и на кухне поговорим. Там есть чем перекусить.

Виктор телевизор выключил пультом. Потом, подойдя к «видику», нажал на кнопку стоп. Меня тоже, словно выключили.

— А я бы это кино досмотрел, — вздохнул «предок». — Тысячу лет не видел.

Я, услышав во «внутреннем голосе» откровенное страдание, удивился вдруг возникшему предположению, что ведь он, и вправду, мог скитаться «где-то» тысячу лет, пока не появился во мне. Что мы знаем о пространстве, времени и параллельных мирах?

— Пошли, Михаил, — сказал Виктор. — Ты — молодец. Мы впечатлены. Как это у тебя получается? Ты словно уходишь в себя, когда переводишь…

— Э-э-э… Так, концентрироваться надо. Вслушиваться. Даже интонация имеет смысловую нагрузку. Особенно это заметно в радио-спектаклях. Правда там и актёры, э-э-э, специально переигрывают голосом, чтобы передать чувства.

Виктор покрутил головой.

— Какие спектакли ты слышал?

— Оливер Твист, Диккенса… По Агате Кристи какой-то спектакль… Названия не знаю. Включился позже…

— Сильно! Чарльза Диккенса в оригинале, это — сильно. Понял что-нибудь?

— Всё понял, — пожал я плечами. — Что там понимать? Спектакль же.

— Не скажи, не скажи…

На кухне — помещении чуть меньше зала — посередине стоял круглый стол, накрытый скатертью с бахромой и четырьмя стульями с высокими резными спинками, имелась электропечь, блестящая хромированная посудная мойка, кафель, кухонная мебель, состоящая из нескольких стоящих в ряд белых кухонных столов и навесных шкафов в цвет. Всё было импортного производства, даже, скорее всего, кафель. Но что-то в этой квартире было нежилое. Может быть то, что «Марго» плохо ориентировалась, где, что в мебели находится? Сахар, например, и чайные чашки с ложками…

Печенье «курабье» уже стояло на столе в большой вазе. Стояла и ваза с крендельками, посыпанных корицей, и оттого сильно специфически пахнувших. И то и другое из моих любимых, кстати, из печений. Тут же стоял мягкий на вид чёрный кожаный диван с подушками вместо подлокотников. Сразу захотелось погрузиться в него и прилечь на эту кожаную подушку. Мне даже почувствовалась прохлада от кожи, хотя я никогда в своей жизни на кожаном диване не лежал. В бабушкиной ветлечебнице имелся старый диван, оббитый зелёной вытертой кожей, но он был такой твёрдый, что на нём даже сиделось с трудом. А этот так и манил к себе…

Мы расселись за столом. «Марго» расставила чашки с блюдцами, сахарницу, ложечки, разлила в чашки заварку. Виктор взял со стола, мгновенно вскипевший, видимо уже был горячим, электрочайник и долил в них кипяток.

— Чисто по-русски, — сказал мне «внутренний голос». — В Англии так не пьют. Видел, как «контролёр» разливал чай? Вот так пьют чай в Англии. Они не Британские шпионы. Но, скорее всего — наши. Конторой за три версты пахнет. Всё тебя крутят… Будь осторожен.

— Да, мне пофиг! — мысленно и несколько самоуверенно хмыкнул я. — Сейчас узнаем, что почём?

Взяв вслед за Виктором и его предложением: ' Бери печенье!', я взял кренделёк и стал пить чай. Марго, между тем, начала рассказ.

— Мы, Михаил, представляем центральный комитет коммунистической партии. СССР — естественно. Приехали в Приморье для приёмки пионерского лагерь «Океан», куда должны на третью смену приехать дети из Великобритании. Дети шахтёров и рабочих. Понятно, что мы просто обязаны обеспечить их не только играми и спортивными мероприятиями, но и культурным досугом. Кино, например. Вот мы и подготовили им к просмотру наши кинокартины. А про наших ребят и про наш персонал и позабыли, честно говоря.

— Вы это кино хотите показывать персоналу? — удивился я так, что чуть не подавился. — «Омен», или «Шпиона».

— Нет, конечно, — усмехнулась «Марго». — Эти фильмы для узкого круга подготовленных и морально устойчивых коммунистов. Слабые стороны врага тоже нужно изучать и знать.

— Кому это надо знать? — спросил я.

— Кому надо, — улыбнулась «Марго»

— Понятно. Так, что с ребятами и персоналом.

— Для них мы тоже подобрали несколько фильмов, которые нужно правильно перевести и продублировать. Как ты понимаешь, перевести мы могли бы легко, а вот дубляж… Не всякому дано. А привлекать ваших, э-э-э, специалистов, э-э-э, артистов из дома радио, не хотелось бы. Причины давай опустим.

— Давайте,- согласился я.

— Ох и мутят они, — сказал «внутренний голос».

— Ну и твоё участие в организации мероприятий лагерной смены, полагаю, очень бы пригодилось. И общение… Главное — общение. Твой английский великолепен.

— Вы его слышали? — быстро спросил я.

— Слышали, слышали, — ответил «друг» и, усмехнувшись, добавил: — И ещё послушаем. Дело тебе поручается серьёзное, политическое. Справишься с ним, прямая тебе дорога в высшие, так сказать, сферы общества. Сначала, конечно, высшие учебные заведения. МГИМО, например… Что такое МГИМО, знаешь?

Я знал, но покрутил головой.

— МГИМО — это Московский государственный институт международных отношений МИД Российской Федерации. Один из ведущих Советских вузов, готовящий специалистов — международников.

— Не хочу быть дипломатом, — покрутил головой я.

— Там готовят не только дипломатов. Главное, что там тебе представиться возможность практиковаться в языке. Не всё же тебе фильмы дублировать? Хотя и этому тоже нужно учиться. Но, насколько мне известно, училищ, готовящих актёров дубляжа нет. Захочешь этим заниматься, поможем поступить в ГИТИС. У тебя точно есть актёрские задатки. Ты словно погружаешься в роли. Как по Станиславскому, прямо.