Другая жизнь

«Зайти в кафе? Это будет стоить по крайней мере чашки кофе или чая, а мне надо экономить. Тем более есть пока не хочется… Магазины отпадают, в них можно только греться. Школа. Да! Школа – это мысль!» – и она стала рассматривать идущий поток прохожих, выискивая в нем детей с портфелями или школьными рюкзаками. Она даже остановилась с краю дороги, чтобы никому не мешать, и повернувшись лицом к проходящим мимо ее людям, пыталась отгадать, куда они направляются. Наконец Лена увидела маму с двумя детьми. Одного та везла в коляске, а другой, лет семи, с небольшим рюкзачком за плечами, вышагивал рядом.

«Вот за ними я и пойду, – подумала она, – Наверняка они в школу.»

Было рановато для первого урока, но кто знает, может быть он дежурный, этот мальчик, подумала она и потрусила за троицей.

Но чем дальше они шли, тем больше она сомневалась, что эта дорога доведет до школы – не было рядом хотя бы слабой струйки детей со школьными рюкзачками. Войдя в очередной двор, образованный четырьмя многоэтажными и многоподъездными домами, она увидела белое двухэтажное здание. Мама с детьми направилась туда. Нет, это была не школа, это была детская поликлиника, о чем и гласила табличка на дверях. А для нее это было просто чудо! Поликлиника гораздо лучше школы, где ее обязательно заметили бы, как только начались уроки. Господи, как она не подумала об этом раньше! Да и понятно, что войти в школу к началу уроков незамеченной, гораздо легче, чем выйти оттуда в их середине. Она, правда, достигла высшего пилотажа в написании записок от имени своей мамы с просьбой отпустить из школы по уважительной причине. Но это в их школе, где к безопасности учеников относились спустя рукава, а во многих других учреждениях прежде чем отпустить ребенка с середины уроков звонили напрямую родителям или требовали, чтобы был сопровождающий. И вот так, размышляя о школе, она вошла в поликлинику, стараясь не отставать от своих лидеров.

Мама с мальчиком, проходя мимо регистраторши в тамбуре, сообщили, что они идут «в седьмой, к педиатру», и направились в раздевалку. Лена надеялась прошмыгнуть мимо, но регистраторша ее окликнула.

– Девочка, а ты куда?

– Я к педиатру, – ответала она тихо, сделав лицо двенадцатилетней отличницы.

– Какой участок? – гаркнула тетка.

Вот об этом Лена и не подумала. За спиной регистраторши висел большой список с участками по номерам и перечислением улиц, которые они обслуживают. Но пялиться туда было категорически невозможно.

– Седьмой кабинет, мама сказала, – протянула она жалостливо, одновременно поднимая глаза к списку и выхватывая из него название улицы на случай, если тетка заартачится.

– Ну так бы и сказала, что знаешь куда итить, – подобрела регистраторша и махнула рукой в направлении коридора, мгновенно потеряв к ней интерес.

Лена не теряя «лица» прошла мимо и разделась, получив у гардеробщицы свой жетончик.

«Так, теперь в туалет, а все остальное – потом» – дала она себе направление.

В туалете никого не было. Поликлиника только открылась, и дети еще не успели насидеться в очереди, устать, наплакаться, испачкаться или захотеть писать.

Выйдя из кабинки, Лена достала щетку и пасту, которые брала к Лариске, и наспех, волнуясь, чтобы никто не вошел, почистила зубы, а потом и умылась. Вытерлась она краем пижамы, лежащей в сумке и облегченно вздохнула: «Теперь можно немного расслабиться».

Она снова спустилась в холл и изучила список улиц и домов, какой доктор принимает сейчас в седьмом кабинете, и как этот доктор работает на неделе. Запомнила прием другого доктора, чтобы она могла при необходимости придти сюда в любое время. Для подстраховки запомнила расписание ее нелюбимого кабинета лечебной физкультуры, на которую ее регулярно заставляла ходить мать, считая, что у Лены плохая осанка.

Надо сказать, она ненавидела мать за эту ее «идею фикс». Она терпеть не могла все эти лечебные упражнения, у нее начинался истерический смех, когда ее заставляли махать руками и надевать палку на плечи, делая повороты в разные стороны. Она не хотела лежать на валиках, стоять на мостике, укреплять позвоночник и изображать ножницы. Но здесь маман была непреклонна. Если Лена отказывалась ходить, родительница переставала идти на какие-либо уступки. Если Лена жульничала на занятиях или ленилась, то это сходило ей с рук, потому что, по большому счету, докторше это все было безразлично. Но если она не приходила на занятие в назначенный час, то была буря со всех сторон…

«Да, как давно это было, кажется» – вздохнула она и пошла бродить по зданию. Она присаживалась у кабинетов, стояла в коридорах, пару раз зашла в туалет… Но настал момент, когда надо было подумать о еде, и она обменяла жетончик на свою курточку и вышла на улицу в поисках ближайшего гастронома.

xxxxx

Идти оказалось совсем недалеко. В животе радостно забурчало, а настроение поползло вверх, когда она увидела вывеску известной сети магазинов. Лена вошла в зал. Хотелось купить все – ванильные булочки, копченые колбаски, шоколадные конфеты… А как пахло! Но она, точно зная сколько денег в кошельке, ограничилась городской булкой, маленькой бутылкой воды и двумя яблоками, одно из которых начала есть, не выходя из магазина. Была уже середина дня, а у нее со вчерашнего полдня во рту не было ни крошки.

В тамбуре, догрызая яблоко и не торопясь выходить на улицу, она обратила внимание на компанию из четырех молодых людей – трех парней и девушку лет пятнадцати. Они были странные, непохожие на ребят ее круга. Стоя в углу, они разложили на ладони монеты, пересчитывая наличность. У них, как и у нее, денег было немного и явно не хватало на то, за чем они сюда пришли.

Что-то такое произошло с Леной, что она, сделав шаг в их сторону и появившись в поле их зрения, спросила: «Сигаретки не найдется?»

– А если и найдется, – был ответ, – Мы детям не даем.

– Да ладно вам, нашли ребенка, – протянула она с видом побывавшей во всех переделках девахи. – Вижу с деньгами проблемы.

– А тебе что за печаль? Помочь можешь что ли?

– А если и так?

И она сделала скучающий вид и почти отвернулась. Было похоже, что они куда-то вместе собираются, к кому-то «под крышу», а для нее это было надеждой на временный теплый приют, если ей удастся с ними увязаться.

«Эти уж точно не будут расспрашивать, если возьмут с собой, только бы взяли» – подумала она, а вслух сказала:

– Три сотенных устроит?

– Ух, и за что такая щедрость? – прищурился самый высокий – В лотерею выиграла или родителей обчистила? Чем обязаны?

Конечно, это были не те деньги, о которых стоило говорить, но когда совершенно незнакомый человек предлагает их безо всяких условий, то выглядит это по меньшей мере странно.

– Ну я же сказала, сигареткой угостите… – чересчур лениво протянула Лена – играть, так играть.

– Если такая богатая, сама купи, – опять ответил прищуренный.

Лена промолчала и отвернулась, продолжая стоять не сходя с места. Сигарета ей была не нужна. Сказать, что она курила было нельзя, но пробовала периодически, делая вид, что это ей доставляет неимоверное удовольствие. Если бы ей дали сигарету, то можно было бы завязывать разговор, знакомиться, становиться своей в компании. А без этого она и не знала с чего начать.

Ребята все еще считали и недосчитывались. Поняв, что без нее им не обойтись, они повернулись к ней все сразу.

– Нам бы стольник, – обращаясь к ней проборматала девчонка, и видно было, что просит она об этом первый раз в жизни.