Другая. Книга 2

— Я бы мог убить тебя.

— Давай.

Его лицо перекосила гримаса отвращения. Что? Неужели настолько противна ему?

— Тебе не хватит сил. И смелости.

О, кто — то успешно озвучил мои мысли голосом Люциана. Как он только нагнал нас?

Эванир оттолкнул меня от себя. Неужели боялся его? Интересно, насколько хорошо они друг друга знали?

— Вы кричали так громко, что я сначала не хотел вам мешать.

Из темноты показалась фигура эльфа. Не скажу, что он выглядел хорошо: крови стало больше, одежда в нескольких местах порвана и даже обгорела. Какие у него были дела? Лез в горящую ильтару, чтобы кого — то спасти? Или скорее всего убить.

Пока Люциан рассказывал дальнейший план (спасибо ему, хоть кто — то просветил меня в происходящем), Эванир наблюдал, как я перевязываю раны. Оказалось, что часть свободолюбивых, назовем их так, эльфов уже на поверхности. Они пошли другим путем, заодно завалив его, чтобы никто не смог их найти. По словам Люциана, их было не мало, но что — то мне подсказывало, что Альвиры среди них не было.

— Что с Альвирой? Почему она не с тобой?

Эванир наконец подал голос.

— Она решила остаться, — пожал плечами Люциан. Он все это время натачивал свою зазубренную саблю.

— Бездна, зачем?

— Совет почти весь мертв, Нир. Она единственная сможет возродить Ар — Зараат. Кого надо, я уже убил, — ухмылка растянула его губы, я поморщилась. Нет, не из — за того, что он натворил. Возможно, с правителями, пускай даже старыми, стоит поступать именно так. Сейчас его черные, как две дыры, глаза смотрели на меня, а я… А я чувствовала, что что — то внутри противится его взгляду и одновременно тянется. Мерзость, Элен. У тебя есть цель — найти Берташа, так? Нужно вернуться в Валлию, больше никто не ждет меня…

Стоп.

Я начала глубоко дышать. Что я собиралась сделать потом? Я встречусь с Берташем, а потом? Руки начали трястись.

— Что с тобой?

Зрение расфокусировано, а дыхание из глубокого превратилось в хаотичное. Проклятье, у меня паническая атака? Я смотрела на дрожащие пальцы, глаза слезились. Что происходит? Что со мной? Почему я хотела в Валлию? Кто меня ждет?

Что — то зашевелилось перед глазами. Послышался звон склянок.

— Где твои целебные зелья, ведьма?

Люциан схватил меня за плечо и потряс. Я смотрела на него и видела кого — то другого. Черные глаза… Но волосы напоминали кого — то, эти темные пряди. В груди заныло, слезы полились сами. Я пыталась дышать глубже, чтобы не разрыдаться, но воздух никак не хотел равномерно поступать в легкие.

— Нашел!

Люциан обхватил меня, приоткрыл рот и насильно влил какую — то жидкость. Задней мыслью подумала, что это могло быть огненное зелье, но во рту все обожгло горечью и запахом мяты.

Целебное зелье универсальное по свое природе. Конечно, психике оно не поможет, но восстановит физические функции организма. Учитывая, что эльф в отчаянии (или гневе) влил всю склянку, меня перестало трясти.

— Что это было?

Черные глаза оказались на одном уровне с моими, эльф все еще держал за плечи.

Паническая атака ему вряд ли знакома. Я силилась, чтобы не начать рыдать снова, понимая, что это не из жалости к себе, а из — за другой проблемы. Я забыла, зачем я хотела в Валлию. Что самое страшное, я понимала, что должна была с кем — то встретиться. Это как будто кто — то стоит на периферии сознания, кто — то очень близкий, знакомый, нужный, но отдаляется и его лицо размывается…

— Все хорошо, — выдавила из себя, сжимая кулаки. Ногти впились в кожу. Я не могу вспомнить, кого напоминал мне Люциан и почему я так хотела в Валлию.

И кто такой Берташ?..

Одна ягода выпала из рук, окрасив подол красным цветом. Я долго смотрела на нее, пока не услышала приближающиеся шаги.

— С тобой все в порядке?

Люциан уже вторую неделю задает один и тот же вопрос, а я все также отвечаю:

— Да.

Среди его сторонников оказалась светлая полукровка с даром целительства. Она сидела со мной каждый вечер, ее магия помогала успокоиться. Еще она поила меня зельем, явно напоминающим успокоительные. Странно, но это помогало больше не чувствовать панические атаки. Однако думать об этом я не перестала.

— Нир вернулся, мы можем идти.

Поднялась с колен, снег под ногами захрустел. Мы немного сблизились с Люцианом. Он не оставлял попытки соблазнить ему, но все безуспешно, как ему казалось. А я тщетно пыталась не влюбиться в него. Пускай не знала его настолько, чтобы доверять, но как любая другая девушка с облаком крылатых пони вместо мозгов, я привыкала к навязчивым ухаживаниям и вполне приятной заботе. Только мои розовые пони вовсе не розовые, а черные, облепленные проблемами по всем фройдовским градациям.

Небольшой лагерь быстро собрали, как только Эванир и еще два эльфа вернулись с разведки. Свободные Земли оказались не столь свободными. Я не успела в Валлию, началась очередная война. Отряды темных эльфов, оборотней, вердов враждовали между собой, втягивая в разборки десятки городов и сотни мирных жителей. Только меня это не волновало. Меня больше ничего не волновало.

До следующего привала я копалась в мыслях, усердно употребляя зелья личной целительницы вместо воды. Меня никто не трогал, хотя почти физически ощущала взгляды других. Особенно, взгляды Люциана и Эванира.

Я сидела возле костра, грелась, когда услышала голос Митры, целительницы:

— Не трогай ее, ей нужен отдых.

— Занимайся своим делом.

Эванир, он хоть и не был лидером, но все его слушались. Я так и не узнала, почему они в близких отношениях с Люцианом.

Скрип снега свидетельствовал о том, что эльф хотел быть замеченным. Пока Люциана не было, Эванир изредка позволял себе поговорить со мной. Против силы, очевидно, но его все равно тянуло ко мне.

— Пока ты бездельничаешь, остальные заботятся о твоей безопасности.

Я ничего не ответила. Да, делала меньше работы, чем остальные, но готовила лучшие зелья, которые ни раз нам помогали. Уж обвинять меня в безделье — это чересчур.

— Раллнир и Люциан нашли башню, — продолжал тот. — Возможно, заночуем там.

Кивнула, даже не посмотрела на него. Раздражает, я его тоже. Пускай так и остается. Но Эванир не стремился уйти, хотя я всем видом показывала, что не расположена к диалогу.

— Ты уже больше недели не похожа на себя.

Будто бы он знал, какая я на самом деле. Усмехнулась, но промолчала.