Другая. Книга 2

— Что это?

Совсем молодая, даже юная, она не сразу поняла, о чем ее спрашивают. Ответила ведьма:

— Залечивать душевные раны.

Митра кивнула, но потом затрясла головой.

— Нет! То есть… Это целебные зелья. Ничего такого.

И покраснела. Совсем юная.

Где — то над ухом громко хмыкнула красноволосая бестия. Лойтар уловил ее ревность, но ничего не сказал. Пока спутники брата решали, кто пойдет на разведку в деревню, он разжигал костер приобретенным артефактом. Девушка маячила где — то за спиной, явно желая поговорить.

Когда пламя разгорелось, Лойтар повернулся к Навиадоре.

— Что ты хочешь?

— Держи, — она протянула небольшую флягу, в которой обычно была вода. От прикосновения теплых пальцев, он вновь вспомнил о жажде крови. Тут же почуял свежий, довольно глубокий порез где — то на левом запястье темной эльфийки. Она дает ему свою кровь?

— Но зачем?

Та лишь хмыкнула и одарила его недовольным взглядом.

— Я не стану, — он протянул фляжку обратно, но девушка чуть ли не отпихнула ее от себя.

— Боги! Бери, что дают.

— Ты же знаешь, что будет потом?

Лойтар не успел открутить крышку, как воздух наполнился сладкой кровью. Он не просто привяжется к ней, он будет постоянно хотеть только ее кровь. Чаще всего именно поэтому вампиры предпочитают пить кровь тех, кого не знают. Ну или убивать своих жертв. Но дело было в другом, и это он понял еще в первый раз, когда встретил Навиадору. Может, это послужило причиной бегства от нее еще тогда.

— Знаю, — довольно хмыкнула та, поднимаясь на ноги. — А то ты сам не чувствуешь.

Чувствовал: проклятая истинность настигла и его.

***

— Эй, ты уже уходишь?!

Возмущенный крик послышался раньше, чем обладательница столь громкого голоса нагнала его.

— Да, Ибра, — потрепал по светлым волосам вертлявую девчонку. Как же она вымахала за полгода, что он ее не видел: исчезли детские щечки, тело вытянулось и постепенно приобретало очертания женской фигуры. Даже маленькие рожки уже превратились в изогнутые рога. Хотя в ее возрасте он сам быстро взрослел. Еще лет десять и она надолго, как и все верды, останется в юном возрасте.

— Возьми меня с собой, Тхибар! — затопала она ногами, словно маленькая. Но он лишь улыбнулся и покачал головой. Нельзя. На такую опасность обрекать семью он не станет.

— Ибра! Опять ты вредничаешь, — строгий голос матери заставил сестру успокоиться, но надуть губы она не забыла.

— Я уже победила всех мальчишек в этой деревне, мам! — крикнула она, позади них послышались сдавленные смешки собравшихся вердов. — Мне скучно! Я хочу с тобой!

— Победишь Форхо, когда он вернется, тогда и поговорим.

Ибра неразборчиво буркнула что — то вроде «ага, обязательно». Тхибару хотелось побыть еще немного, потому что он не уверен, что вообще вернется. И это понимала мать, стоявшая у крыльца. Она держала в руках какую — то цепочку и отдала сыну, когда наконец пересилила себя, чтобы подойти к нему и обнять.

— Береги себя, милый.

Последовал легкий теплый поцелуй в щеку, затем она надела цепочку с каким — то темным необработанным камнем.

Уходить было тяжело. Форхо так и не вернулся из Лэнииля. Он и несколько вердов из деревни отправились туда еще год назад на войну. Пускай младший брат возмужал, но на то он и младший, чтобы постоянно переживать за него.

Почти вся деревня провожала его. Мать, как глава поселения, произнесла напутственные слова и благословила его путь. Боевая и выносливая лошадь покорно следовала за ним. С тяжелый сердцем и мрачными мыслями Тхибар встретился у мельницы с бывшим адептом вампиров. Его не очень — то жаловали верды, однако он помог с тем, чего не хватало их поселению. А именно — магией. Два его сторонника, вампир и эльф, остались в деревне в качестве новых жителей. Что конкретно их привлекло в племенных обычаях вердах, неизвестно, но никто не жаловался, а Ибра даже нахваливала их. Не хватало еще, чтобы безумная магия отца проснулась в ней…

— Интересный амулет, — вместо приветствия произнес Хайрон. Он редко появлялся здесь в последнее время, занятый поиском Элен. Точнее, он тянул по нитям старых связей, чтобы наконец выяснить, что девушка в безопасности в затерянном городе темных эльфов.

— Да, давно не виделись, — усмехнулся верд, кивнув ему. Они успели привыкнуть и даже довериться друг другу. Вряд ли они стали друзьями, но время, проведенное за поиском Элен, разрушила стену непонимания и укоренившихся взаимных претензий.

Слепой белый глаз всегда напрягал верда. Еще с первой встречи. Но сейчас он заметил в нем отголосок магии.

— Аграат? Очень похоже, — как обычно многозначительно и непонятно проговорил эльф.

— Без понятия. Думаешь, за неделю доберемся?

Они собирались воспользоваться новым порталом, построенным в Форширте, добраться до Свободных земель, а дальше остается надеяться на магию эльфа.

— Боюсь, планы изменились, — Хайрон подозвал черного коня, который пасся на цветочной поляне. Он что — то успел выяснить? — После исчезновения Вэрилла, мне пришло письмо. Я об этом говорил. Но совсем недавно тот же осведомитель написал, что Ар — Зараат разрушен.

— В каком смысле?

— Не думаю, что это рук Эр — Рхиба. Город сгорел.

Верд смутно представлял, как темные допустили подобное. И что с ведьмой? Жива ли она вообще? Если да, где теперь ее искать? Однако радовало одно: Хайрон за долгую жизнь приобрел очень много связей во всех королевствах. Наверняка он уже сделал все возможное, чтобы хоть кто — то разузнал или рассказал о том, что Элен жива.

Всю дорогу до Форширта ему было не по себе. Он так и не смог понять, что конкретно не так с магией отца, почему его тянет к ведьме, почему он обязан ее защищать. И вообще, от кого? Может, он наоборот должен защитить всех от нее?.. Эти мысли вертелись в его голове уже много месяцев. С того момента, как Вэрилл пропал, а на престол Рэффир взошел темный эльф, по описанию будучи полной копией его друга. Проклятый полубог был будто бы не единственной проблемой — город, в котором он частенько бывал, оказался разрушен. Смрад стоял только в центре обугленной площади, магия витала в воздухе, заряжая его сильнее. Сотни ворон взметнулись в голубое небо с громкими криками, а черная до этого площадь покрылась полусъеденными трупами жителей.

Тхибар не стал подходить ближе к кому — то из убитых. Магия до сих пор сильна, ее можно было пальцами пощупать в воздухе. Осматривая разрушенные здания, он заметил на самом высоком из них трепыхающееся под ветром знамя: ярко — алая ткань, будто бы вся заляпана кровью, неразличимый символ из полукруга и чего — то еще…

Внезапно несколько ворон кинулись к этой тряпке, отбивая друг друга от нее, разрывая красную ткань на лоскуты с каким — то неприсущим им остервенением.

— Вороны терзают знамя, — тихо проговорил Хайрон за спиной. Где — то он уже это слышал. Только эти слова пели женским голосом, а весь текст песни пробирал до костей.