Другая

Все, кто шел нам навстречу (изрядно подвыпившие), приветствовали словами о том, что явилась какая — то Гираана. Я только молча смотрела на них, радуясь, что успела ухватить у Рональда бутылочку бухлишка. Тот, конечно, рассердился со словами: «На тебя не напасешься», но отдал то самое крепкое вино, еще неоткрытое. Я пообещала бородачу, что все отработаю, начну прям завтра.

На самом деле, действительно хотелось приступить к работе. Очень надеялась, что хоть какое — то занятие отвлечет меня от мыслей о доме.

— Как же медленно ты плетешься, — верд обернулся ко мне с сердитым выражением лица. — Давай, шевелись. Иначе все пропустим.

Он схватил меня за руку. Пришлось не сопротивляться: впереди нас шла огромная толпа людей (и не только, уж очень много рогатых). Все торопились к центральной площади. Затеряться среди этой массы мне не хотелось, на сегодня хватит приключений на мою многострадальную задницу!

Тхибар тянул меня через толпу, которая заметно уплотнилось. Извиняясь и стараясь не наступить женщинам на платья, я торопливо шла за ним. Слева и справа от нас пели какие — то песни, смеялись и даже хлопали — в общем, праздновали.

Наконец протиснувшись, мы встали спереди всех. Народ кругом собрался в центре площади, которая почему — то пустовала. «И на что тут смотреть? Друг на друга?».

Но Тхибар явно желал попасть вперед толпы: он то и дело рычал и толкал плечом тех, кто не пропускал нас.

«О, только драки не хватало», — подумала я, когда мужчина с рыжей бородой и лысой башкой (все волосы ушли не туда), угрожающе спросил:

— Куда лезешь, верд?

Мужик уже развернулся к нам, встав в позу а — ля «я тут главный», а я усмехнулась, когда его лысина начала бросать блики от маленьких парящих в воздухе фонариков.

— Чего смеешься, скринда? — разозлился он, а толпа начала замечать нас. Кто — то шикал, но в основном все смотрели молча, прерываясь от своего веселья.

— Как ты меня назвала, лысая башка? — я сразу же вскипела. Понятия не имела, что за слово он употребил, но прозвучало как оскорбление.

Верд быстро оттеснил меня за спину, и если бы не пухленькая молодая женщина рядом с лысым мужиком, наверное, началась бы драка.

— Тихо, Пирней, — она взяла его под локоть и обратилась ко мне с улыбкой. — Прости, милая. Он не хотел.

Еще как хотел, мужчина насупился, но упорно молчал. Видно было, что ему это далось с трудом.

Женщина потянула мужа вглубь толпы, а я вскрикнула, заметив тонкий длинный хвост, виляющий под платьем. На меня тут же зашикало несколько человек. Я вообще подумала, что это змея, с хрена на меня шикать?

— Она верд, полукровка, — тихо проговорил Тхибар мне на ухо.

— О, да, это многое объясняет, — съязвила я, и на нас тут же зашикали снова.

«Да все. Смотрите на свое невидимое зрелище!»

Но вскоре началось представление, которое я точно больше нигде не увижу. Пять девушек, разных рас, в легких белых платьицах и босиком вышли из толпы. Медленная музыка, наполненная чем — то вроде звуком виолончели, заиграла будто из воздуха. Девушки двигались в такт, танцуя только им известный танец. Цветочные венки на их головах странным образом не спадали, когда те кружились вдоль площади. Мелодия становилась быстрее, но мне слышались грустные нотки. Изящные руки вырисовывали что — то в воздухе, а я с тихим «вау» заметила золотистые яркие нити. Они парили в воздухе, соединяясь друг с другом, все плотнее и плотнее, превращаясь во что — то бесформенное. Нити казались бесплотными, но сияние, исходящее от них, заставляло чаще моргать — слишком ярко.

Народ вокруг притих, наблюдая за танцем и нитями. К виолончели (хотя сомневаюсь, что в этом мире был именно этот инструмент) добавилось звучание скрипки, ну или что — то вроде нее. Музыка словно раскачивала воздух, убыстряясь. Девушки подбегали к толпе, затем к бесформенному нечто в центре. Их руки касались земли возле ног стоящих, они словно забирали что — то и отдавали нитям. Я вскоре заметила трансформацию золотистых лент: они превратились в соломенное чучело! Огромное такое чучело с фигурой и лицом женщины.

— Это кто? — тихо спросила у верда.

— Первая ведьма.

Я нахмурилась. Ну что ж, суеверия, они такие. Насколько я помню, в некоторых странах сжигали чучело зимы или какой — нибудь злой старухи, но обычно это делали весной. Кстати, надо будет уточнить времена года, вдруг в этом мире все иначе.

Музыка замолкла, а я невольно подумала, что из — за меня. Вдруг кто — то заметил, что я тут болтаю? «Нет, слишком много чести», — думала я, как вдруг девушки упали на колени вокруг соломенного чучела. Они синхронно запрокинули головы вверх, издавая жуткий плач.

— Это точно праздник? — шепнула на ухо рогатому.

Тот дернул ухом, а я поняла, что мне лучше заткнуться. Если что, могу спросить его потом.

Музыка тихо продолжилась, более грустным, но порывистым мотивом, с каждой нотой становясь громче. Основа чучела, у самой земли, загорелась ярким оранжевым огнем. Я с придыханием наблюдала, как солома мгновенно воспламенилась от низа до самого верха. Столб дыма потянулся ровно в небо, будто даже ветер затих на время представления.

Девушки медленно повернулись к толпе, все еще сидя на коленях. Одна из них, прямо напротив меня, вскинула руки ко мне, затем плавно задвигалась на месте, обнимая себя за плечи. Я немного напряглась, но потом поняла, что остальные четверо делали то же самое. Всего лишь танец, все хорошо.

Танцовщицы изображали плач, закрывая лица руками. Они поднялись со своих мест, заплясали вокруг горящего чучела, затем остановились и подпрыгнули. Я ахнула: венки упали на землю, а девушки исчезли, превратившись в белых голубок. Они вспорхнули высоко вверх, разлетаясь в разные стороны.

Я вздрогнула, когда услышала аплодисменты и выкрики «Гираана явилась!», заглушающие звуки музыки. Чучело все еще горело, но пламя чудесным образом окутывало тлеющую солому. Оно затухало, а солома становилась зеленой, прямо на глазах появлялись стебли и листочки, превращая чучело ведьмы в совершенно другую фигуру: улыбающаяся женщина с кувшином в руках. На травянистом сосуде расцветали яркие оранжевые бутоны, тут же раскрываясь.

Даже хлопать не могла. Настолько меня поразило произошедшее, что я ловила воздух открытым ртом, наблюдая за изменением в чучеле. Сейчас оно больше напоминало статую, полностью сделанную из изумрудных листьев.

Толпа радостно улюлюкала и хлопала, кто — то даже топтал ногами землю.

— Идем? — Тхибар повернулся ко мне, а я кивнула, понимая, что представление закончилось.

Мы быстро покинули площадь, чтобы не толкаться в расходящейся толпе. На улицах праздник продолжался: веселые песни, музыка, смех наполняли город. Я даже невольно заулыбалась, все еще находясь под впечатлением.