Другие грабли. Том 2

— Можно попробовать вломиться в одну из квартир и выбраться через окно на улицу, — предложил Петруха. — Правда, если они не идиоты, а они не производят впечатление таковых, то с той стороны тоже все перекрыто, но чем черт не шутит…

Может быть, это имело смысл. Наша программа минимум во время этого незапланированного визита в будущее была проста — тянуть время и постараться дожить до того момента, когда нас выкинет обратно. Программа максимум — определить, в каком именно будущем мы находимся и выяснить, по какой причине оно стало таким безрадостным, чтобы по возможности этого не допустить, из нашего текущего положения была практически невыполнима.

И я уже почти склонился к предложению Петрухи и бессмысленной беготни по улицам, которая непременно за ним воспоследует, когда началась стрельба.

Несколько коротких автоматных очередей донеслись из дома напротив, несколько человек выбежали из подъезда. Мгновением позже окно квартиры на втором этаже брызнуло остатками стекол, и на асфальт двора, вынося раму, выпрыгнуло… что-то.

Существо было серого цвета и размером с теленка. Вытянутое, покрытое серой шерстью туловище, восемь коротких (относительно туловища, разумеется) лап, длинный лысый розовый хвост, довольно противный на вид, и две крысиные головы, с двумя парами глаз, двумя парами ушей и двумя отвратительными разверзнутыми крысиными пастями, из которых капала слюна.

Местные встретили явление крысопаука градом пуль, и шкура мутировавшего хищника тут же покрылась рябью отверстий, что не особо сказалось на его общей жизнеспособности. Крысопаук издал отвратительный визг и заметался по двору. Он был чертовски быстр и непредсказуемо менял направление движения. Во время очередного рывка он опасно сблизился с одним из местных, не успевших вовремя отскочить, левая голова молниеносно дернулась, клацнула пасть, и в мгновение ока абориген остался без правой руки.

Все это заняло буквально несколько секунд. Пять или шесть, быть может, а потом в игру вступил более крупный калибр, принесенный из одной из машин. Что-то оглушительно бахнуло — мое внимание было приковано к зверюге, и поэтому самого стрелка я не видел — и одна из голов крысопаука взорвалась фонтаном крови, шерсти и мозгов. Мутант рухнул, его хвост извивался, восемь его лап скребли асфальт, оставляя на нем глубокие царапины от когтей.

Животное подыхало. Не было никаких сомнений в том, что оно истечет кровью, непонятно было только, сколько времени может занять этот процесс.

Как выяснилось, это был вопрос, ответ на который мы никогда не узнаем. Грянул второй выстрел, и оставшаяся голова крысопаука тоже исчезла, превратившись в огромное грязно-бурое пятно на стене дома. Безголовая туша дернулась еще несколько раз, вытянулась в струну и затихла.

— Твою же мать, — выдохнул Петруха.

— Да, от такого лопатой мы бы точно не отбились, — сказал я. В общем-то, с нашими пистолетами мы этой зверюге могли бы только шкуру попортить, наверное. Она и на автоматные-то очереди довольно вяло реагировала…

— Да я не об этом, — сказал Петруха. — Посмотри на пятнадцать часов.

Я перевел взгляд в указанном направлении и увидел стрелка, который положил конец выступлению крысопаука.

Вида стрелок был довольно колоритного.

Высокий, довольно упитанный, особенно по нынешним постапокалиптическим временам, он носил длинный черный плащ и такого же цвета бороду с легкой примесью седины. У него были длинные, собранные на затылке в хвост волосы, а в руках он держал, наверное, самую большую пушку, которую я когда-либо видел. Я имею в виду, из тех, что можно использовать без станины.

Даже с такого расстояния он мне кого-то неуловимо напоминал, и я потратил несколько секунд, чтобы вспомнить, кого именно, а когда вспомнил, то мысленно присоединился к высказыванию Петрухи.

Твою же мать…

Стрелок в кожаном плаще был очень похож на майора Савельева, только чуть постарше. Наверное, именно так, как могут быть похожи отец и сын.

— Ну вы орлы, — заговорил стрелок, и его низкий звучный голос прирожденного командира разнесся по всему двору. — Сталинские, сука, соколы. Группа моментального реагирования, чтоб вас приподняло, хлопнуло, размазало, провернуло да так и оставило. Если вы все такие суровые, сука, выживальщики, как клятвенно меня заверяли, какого ж хрена крысобой оказался только у меня? Тактическая задача у вас была другая? А бдительность уже успели отменить к хренам? Или вы думаете, что сука-крысопаукам на ваши тактические задачи не наплевать? Или вы забыли? Или вы не знали?

Он продолжал свой разнос, а я мысленно сопоставил примерный возраст этого чувака и предполагаемый год, в который нас занесло порталом. Получается… да, вполне возможно…

— Не может быть, — сказал Петруха.

Несколько человек подскочили к раненому, что-то ему вкололи, положили на носилки и оттащили к машине, которая тут же взревела двигателем, собираясь стартовать в неизвестном направлении. Наверное, в базовый лагерь для оказания срочной медицинской помощи.

Двое чуваков подобрали с земли немного погрызенную руку, упаковали ее во что-то, очень похожее на термопакет для замороженных продуктов из супермаркета, и отнесли к машине. Водила тут же выжал газ и джип рванул с места, как на пожар. Похоже, что не настолько их медицина и деградировала, и у пострадавшего еще оставался шанс спасти руку.

— Вот это, сука, и есть цена за вашу беспечность, — заявил командир, указывая дробовиком на исчезающую за углом машину. Дробовик он при этом удерживал одной рукой, и, исходя из размеров пушки, далеко не каждый смог бы повторить этот фокус. — Банальная поисковая операция, и каков, сука, итог? Мы еще никого не нашли, а у нас уже потери.

Я испытал внезапный прилив оптимизма. В кои-то веки хоть что-то складывалось в нашу пользу. Возможно, нам даже удастся выбраться из всего этого без стрельбы.

— Выходим, — предложил я.

Петруха покачал головой.

— Даже если это на самом деле он, какие шансы, что он нас узнает? Какие шансы, что он вообще нас помнит, после стольких-то лет?

Обычно я не отмахиваюсь от голоса разума, каковым сейчас попытался стать голос Петрухи, но не в этот раз. Сейчас этот самый голос разума был слишком уж похож на неоправданный пессимизм.

— Наша встреча не случайна, — заявил я и спустился по лестнице на полтора пролета, оказавшись перед висевшей на одной петле и честном слове подъездной дверью. Петруха, на лице которого было написано полное отсутствие энтузиазма, последовал за мной.

Я поднял руки, изобразил самую дружелюбную улыбку, на которую только был способен, и вышел наружу.

— … в таком вот, сука, разрезе, — продолжал командир распекать своих подчиненных.

Большинство взоров были прикованы к нему, но несколько человек следили за периметром, и их стволы сразу же оказались направлены в нашу сторону.

— Виталик! — крикнул я.

После этого в нашу сторону были направлены все без исключения стволы, в том числе и крысобой в руке Виталика.

— Мир, дружба, жвачка, — сказал я и помахал поднятыми над головой руками. — Свои.