Другие люди

— Вы предлагаете?

— Только проверяю.

— Проверок я не признаю.

— А как насчет того, чтобы неделю поработать на Говарда Хьюза или Онассиса за миллион?

— По какому делу?

— Мистер Добропорядочность? Да кто заплатит миллион, если от дела не несет тухлятиной?

— Вот что я вам скажу, Франсина. Эти парни разбогатели не потому, что переплачивали адвокатам или бухгалтерам. Они знают, где найти ремесленников с экономическим или юридическим дипломом. В мире полно любителей полизать задницу. Я думаю, вы отметили это в том зоопарке, где работаете.

— Я никому не лижу задницу.

— Об этом я уже догадался. Я тоже, знаете ли. Я беру то, что хочу. И делаю, что могу.

Она смутилась.

— Вы такого сказать не можете?

— Пока еще нет.

— У вас все впереди. Вы молоды.

— Мне двадцать семь.

— Именно это я и имею в виду, вы очень умная девочка. Я хочу дать вам дельный совет, хотя он и не имеет отношения к юриспруденции. Не спрашивайте мужчину средних лет, почему он не богат. В этом возрасте он или уже разбогател, или занимается чем-то другим.

— Ф. Ли Бейли и Эдвард Беннетт Уильямс знамениты. Вас это не привлекает?

— У меня хватает клиентов.

— Известность вам ни к чему?

— Среди метрдотелей? Пешеходов? Судьи меня знают. И я знаю себе цену.

— Томасси Несгибаемый. В вашей жизни нет места случайностям?

— Есть, конечно.

— Каким же?

— Вроде сегодняшнего обеда.

— Не поняла.

— Сижу вот и пикируюсь с двадцатисемилетней девчонкой.

— Хотите уйти?

— Нет.

— Лучшего комплимента я давно уже не слышала.

— Комплименты не по моей части. Давайте уясним раз и навсегда, Франсина, я что-то да значу лишь в выбранной мною сфере деятельности. И делаю то, что хочу и как мне того хочется.

— Словно остального мира не существует.

— Ерунда, я знаю, что он есть. И может заниматься всем, чем ему заблагорассудится. Я только не хочу, чтобы он копался в моих делах. Большинство людей не хотели бы попасть в тюрьму. Ни у одного нет желания оказаться за колючей проволокой концентрационного лагеря. И, однако, в своей работе они ведут себя так, словно нормы их жизни установлены чернорубашечниками.

— Вернее, белорубашечниками.

— Это одно и то же, — отмахнулся я.

— А что вы знаете о концентрационных лагерях?

— Многое.

— Вы же не еврей, не так ли? — спросила Франсина.

— Это имеет значение?

— Не знаю. Надеюсь, что нет.

— Мой отец армянин. На армянах отрабатывались методы, действенность которых в полной мере ощутили на себе евреи.

— Вы более политизированы, чем кажется на первый взгляд.

— Смотря что вкладывать в значение этого слова. Под «политикой» вы понимаете возню, которой занимается ваша ООН? Я живу так, как хочу. Вот и вся моя политика.

Я заметил официантку, которая вышла из кухни с полным подносом, направляясь к нашему столику.

— Хотите уйти? — спросил я.

— Нет, — покачала головой Франсина. — Но мне не хотелось бы лишать вас свободы выбора.

Я мог отказаться от заказа. После этого я даже мог взглянуть в лицо Майкла. Пришел час признания.

— Я выбираю. Остаюсь.

Франсина покраснела. Импульсивно я сжал ее руку своей, на секунду, не больше.

— Я начала вечер, навязав себя вам, — сказала она. — Полагаю, я очень рада тому, что пару часов спустя вы сами согласились составить мне компанию.

Извини, Майкл, но я не смог в полной мере оценить приготовленную тобой амброзию. Процесс поглощения пищи я использовал, как паузу в судебном разбирательстве: чтобы обдумать следующий ход.

Я предпочитаю знать, куда я иду. Мне нравится планировать свои действия. Великие актеры, как известно, всегда тщательно разучивали свои роли. Я — не актер. И я не знал, куда заведет меня этот сценарий.

Франсина похвалила еду. Я лишь рассеянно улыбнулся, уловив лишь общий смысл ее слов.

— Франсина, я считаю нецелесообразным начинать ваше дело, не видя пути, который может привести к успешному завершению процесса.

— По ходу дела что-то да подвернется.

— Это непрофессионально.

— Вы играете в шахматы?

— Играл. В детстве.

— Перестали?

— Да.

— Потому что не можете выиграть всех партий?

— Вы подначиваете меня?

— Я задала серьезный вопрос.

— Хорошо, вот вам серьезный ответ. В шахматах ставки недостаточно высоки. В моей игре побежденные идут в тюрьму.

— В таком случае, вас вообще не интересует спорт.

Мне пришлось сознаться, что так оно и есть.

— Меня тоже, — продолжила Франсина. — Может, нам стоит вместе брать уроки тенниса. С другой стороны, вы, возможно, потратите это время, анализируя мою психику, вместо того, чтобы учиться бить по мячу.

— Это не так. Я не смогу провести эффективного психоанализа, как в зале судебных заседаний, так и вне его, не имея необходимой на то информации. К примеру, я не знаю о вас и половины того, что необходимо, если браться за такое сложное дело, как обвинение в изнасиловании. Я бы хотел получить ваше разрешение на встречу с доктором Кохом.

— О? — моя идея, похоже, не пришлась ей по душе. — А когда мне придется встречаться с вашим психоаналитиком?

Я рассмеялся.

— Когда вы будете представлять в суде мои интересы.

— Вы когда-нибудь ходили к психоаналитику?

— Нет.

— Вы могли бы обогатить ваши знания об интервалах.

— О чем вы?

— Вы идете из одной точки в другую, заранее спланировав свой путь. Свободный поток мыслей поможет вам осознать, какова окружающая вас жизнь. Смутные воспоминания иногда оказываются весьма интересными.

— Вам не нравится мой подход?

— Мне нравятся победители.