Друзья и незнакомцы

– Может, я слишком простой, – сказал он, когда она этого не сделала. – Они наверняка бы возмутились, заговори мы о помощи. Они вряд ли смогли бы вернуть нам долг.

Ей хотелось сказать, что, конечно, они должны предложить деньги Фэй и Джорджу. Но не могла. Денег не было.

Получение Эндрю стипендии на проведение научно-исследовательской работы в колледже стало решающим фактором для переезда из Бруклина. Он хотел быть ближе к родителям, чтобы помогать им по крайней мере по хозяйству, проводить с ними время, брать отца на рыбалку. Он подался на эту стипендию, и Элизабет согласилась с тем, что в случае положительного ответа они переезжают. Ей и в голову не приходило, что это случится.

Несмотря на сомнения, она гордилась тем, что Эндрю зашел так далеко. Даже изумлялась, если честно. Но, опять же, любой с по-настоящему отличной идеей подался бы в Стэнфорд, Гарвард или куда-то еще. Она могла только гадать, какая конкуренция царила в хиппи-колледже, где инженерный факультет назывался «зеленым».

У факультета был скромный фонд инновационных проектов, стипендия ежегодно выделялась подающим надежды молодым изобретателям, работающим над той или иной эко-технологией. Победителю доставалась команда студентов-рабочих и консультант проекта. У Эндрю был год на разработку прототипа и его лицензирование. Никакого плана на дальнейшее будущее у него не было.

Как и во всех своих недостатках, в своей неспособности поверить в него Элизабет винила свою мать. Она не имела представления о том, как должна выглядеть преданная жена.

История знает немало женщин, поддерживавших мужчин в их начинаниях. В конечном итоге они были вознаграждены за свою веру, готовность прожить без отпусков, ремонтов, свиданий во имя Великой Идеи. Жена, которая верила в мужа, оказывалась богатой сверх меры, обзаводилась благотворительной организацией, названной в ее честь, или покупала книжный магазин в любимом курортном городке.

Признание великих людей: «Все это было бы невозможно без нее».

Элизабет подумала о неудачниках, о которых никто не говорил. Связаны ли были их неудачи с нехваткой веры в них жен, или же все истории успеха были написаны постфактум? Впадала ли в ярость жена Стива Джобса от его возни в гараже, думая, что лучше бы он продавал страховку, как ее брат, до тех пор, пока вдруг – бум! – он не озолотился, и тогда-то она уже могла говорить, что знала, она всегда это знала, с самого начала?

– Как твои успехи, дорогой? – спросила Фэй Эндрю. Элизабет взглянула на мужа.

– Потихоньку, – ответил он и откусил кусок мяса, предотвращая дальнейшие расспросы.

В первые дни после переезда Эндрю не переставал говорить о своей работе. Как-то вечером он пришел домой и объявил, что один из студентов из его команды подсчитал, что гриль на солнечной батарее может жарить мясо в три раза быстрее, чем гриль на угле. В другой раз он пришел с улыбкой до ушей, словно ребенок, проснувшийся рождественским утром, потому что узнал, что прототип гриля будет тестироваться на фокус-группах.

Но в последнее время новостей у Эндрю не было. Может, он ходил на работу и сидел в Интернете целый день, чем, по мнению Элизабет, и занималось большинство людей. Ее бы это совсем не беспокоило, если бы у него были хоть какие-то финансовые гарантии.

– А что насчет тебя, Лиззи? – спросил Джордж. – Уже есть идея для новой книги?

– Не совсем, – отозвалась Элизабет. Она пожалела, что рассказала ему, что не знает, о чем писать. Джордж видел в этом теперь еще одну возможность завести разговор на свою любимую тему.

Элизабет знала, что будет дальше.

– Полое Дерево, – продолжал Джордж. – Говорю тебе, это материал для бестселлера. Ты получишь Пулитцера.

– Пап, прекрати, – вмешался Эндрю. – Прошу тебя.

В большинстве случаев его терпение по отношению к родителям казалось бесконечным. Но в настоящий момент единственным исключением было Полое Дерево. Не то чтобы слова Джорджа не имели смысла, они все отмахивались от его теории, подумала Элизабет, из-за его чрезмерной эмоциональности. Она казалась нездоровой. Поощрять ее не следовало. Фэй сказала, он использовал любой предлог, чтобы заговорить об этом, в чьей бы компании ни находился. Она предпочитала, чтобы Элизабет с Эндрю меняли бы тему всякий раз, когда он на нее сворачивал, что они и делали.

На прошлых выходных Джордж с полчаса рассуждал о важности подписки на местную газету. Говорил, что им нужно ее оформить, если для них важно поддерживать журналистику.

– Элизабет сама журналист, – ответил тогда Эндрю.

– Да, – не сдавался Джордж, – и что?

– Рано или поздно мы подпишемся, сейчас это не самая большая забота. У нас онлайн-подписка на «Таймс», и я едва читаю его каждый день.

Вообще-то за «Таймс» они не платили. Разумеется, они относили себя к тем людям, которые это делать должны и будут, но в реальности по-прежнему пользовались логином и паролем со старой работы Элизабет, по большей части из-за лени.

Элизабет чувствовала себя виноватой и без напоминаний Джорджа. Когда они еще жили в городе, то заказывали еду почти каждый вечер даже после того, как она прочитала статью о том, что агрегатор, где они ее заказывали, разоряет кафе и рестораны. Ей каждый раз хотелось дать чаевые наличными, потому что в статье говорилось, что только так можно быть уверенным в том, что деньги достанутся курьеру. Но часто у нее не было мелких купюр, так что она добавляла чаевые онлайн, надеясь на лучшее и широко улыбаясь человеку за дверью, забирая у него теплый бумажный пакет.

В последнее время она покупала одежду и игрушки Гилу тоже онлайн, потому что поблизости не было хороших магазинчиков, а те немногие места в центре города, где продавались органик-товары для детей, были слишком дорогими.

Элизабет оправдывала себя тем, что зато теперь редко заказывает еду, учитывая тот факт, что здесь выбирать можно только между пиццей и китайской лапшой.

Она могла назвать кучу других вещей, которые они делали правильно. У них не было внедорожника, и они редко ели красное мясо. Они сортировали мусор. В общем изо всех сил старались быть хорошими. То, что у них не хватало времени ходить с Джорджем на протестные акции или сидеть и вести хронику мировых бед – ну, это было нормально. Джордж с новоприобретенным рвением восклицал: «Люди должны что-то делать, но большинство не делает ничего». Было невозможно не почувствовать, что он, хотя бы отчасти, имеет в виду и их.

Старик вновь заговорил о своем:

– Как насчет такого, Лиззи? «Полое Дерево: Разоблачение американской жадности» – по мне, звучит солидно.

– Может, вы и правы, Джордж, – ответила она. – Это может стать большой книгой.

– Она надо мной подсмеивается, но так и быть, – махнул он рукой.

– Думаю, вы ее и должны написать, это ваша идея.

– Я не писатель, – открестился он. – А вот ты – да. Вот тебе целая глава – «Торговля: конец семейных магазинов». Знаешь уже вымерший торговый центр в Декстере?