Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

— Может, и так, — пожала она плечами.

— Интересно, — веско произнес я, медленно кивая. — У тебя есть серьезные основания так думать?

— Ну, доказательств у меня нет. Это по вашей части. Я просто говорю.

— Я хотел бы узнать твое мнение еще по одному вопросу. Любое твое соображение может нам помочь. Как ты думаешь, кто убил Криса?

— А разве это не садовник Петушок? Ну, в смысле, я не знаю, как его зовут, но мы все его так называли, потому что ходили слухи, будто он предлагал одной девчонке экстази, если она… — Покосилась на Хулихен, которая сегодня определенно получила порцию новых знаний в несколько неожиданных областях. — То есть я не знаю, извращенец он или просто наркодилер, но в любом случае — ффууууу. Я думала, вы в курсе, что это он, просто у вас доказательств не хватило.

Та же история, что с Элисон: может, и впрямь так думает, а может, это просто ширма.

— И ты полагаешь, у Холли и ее подружек могли быть доказательства? Откуда? Джоанна задумчиво вытянула прядку волос из прически и принялась рассматривать кончики.

— Вы, вероятно, считаете, здесь все такие ангелочки, ни за что не станут пробовать наркоту. Вот, например, Ребекка — господи, она ведь сама невинность, да?

— Я с ней пока не встречался. А они что, употребляют наркотики?

Еще один взгляд на Хулихен. Пожала плечами:

— Я этого не сказала. И я не говорю, что у них были дела с Петушком. — Презрительная усмешка. — Я просто говорю, что они ненормальные и нельзя понять, на что они способны. И только.

Она бы с наслаждением играла в эту игру весь день, с невинным видом бросая намеки, — это как пернуть и тихонько отойти в сторонку, типа воняет не от меня.

— Расскажи мне о Крисе что-нибудь одно, — решительно предложил я. — Выбери, что тебе кажется самым важным.

Джоанна задумалась — что-то очень неприятное появилось в изгибе ее губ — и как по заказу произнесла:

— Мне не хотелось бы говорить о нем дурно.

Любуется мною из-под ресниц.

Я наклонился вперед. Суровый, сосредоточенный, брови сведены в линию, когда я сверлю взглядом юную благородную девушку, хранящую тайну, которая может спасти мир. Низким густым голосом:

— Джоанна. Я знаю, ты не из тех, кто дурно отзывается о покойных. Но сейчас истина важнее милосердия. В жизни бывают такие моменты.

Я практически слышал, как зазвучал саундтрек. Конвей за моей спиной едва сдерживала ржание.

Джоанна глубоко вдохнула. Собиралась с духом, готовясь отважно принести собственную совесть на алтарь правосудия. Ложь и фальшь висели в воздухе, и вся эта история казалась грандиозной фальшивкой, а Криса Харпера будто вообще выдумал лично я.

— Крис. — Тяжелый вздох. Немного печали, немного сожаления. — Бедный Крис. Для такого очаровательного парня у него был исключительно дерьмовый вкус.

— Ты имеешь в виду Селену Винн?

— Вообще-то я не хотела называть никаких имен, но раз уж вы все равно знаете…

— Дело в том, что никто не видел, чтобы Крис и Селена вели себя как обычная парочка. Не целовались, не держались за руки, никуда вдвоем не ходили. Почему ты думаешь, что они встречались?

Ресницы затрепетали.

— Мне бы не хотелось говорить.

— Джоанна, я понимаю, ты стараешься поступать достойно, и я высоко ценю это. Но ты должна рассказать мне, что ты слышала или видела. Все до конца.

Джоанне нравилось наблюдать, как я стараюсь. Нравилось чувствовать, что ее информация стоит того. Она сделала вид, что напряженно размышляет, проводя языком по зубам, что ее отнюдь не украсило.

— Ладно, — решилась она. — Крису нравилось нравиться девушкам. Понимаете, о чем я? Ну, он вечно пытался заполучить каждую девчонку в зоне видимости, чтобы они все к нему липли. И вдруг внезапно, буквально в одну ночь, все меняется, он не замечает никого, кроме Селены Винн. Которая, короче, я не хочу показаться, типа, стервой, я просто говорю откровенно, как есть: в ней ведь ничего особенного, верно? Она, конечно, ведет себя, как будто прям фу-ты ну-ты, но, простите, большинство людей вообще-то не любят… ну, вы понимаете. — Джоанна многозначительно ухмыльнулась и обеими руками очертила в воздухе полную фигуру. — Ну то есть реально, я думала, может, это типа как в дурацком кино, ну, знаете, на спор, ну чтобы поиздеваться, потому что, если бы это оказалось не так, мне было бы до смерти неловко за Криса.

— Но все это не означает, что они встречались. Может, он и был в нее влюблен, а она вовсе нет.

— Вот уж не думаю. Если б такой, как она, удалось заполучить Криса, это была бы безумная удача. И в любом случае Крис не из тех, кто стал бы терять время, если не может немедленно получить что хочет. Если вы понимаете, о чем я.

— Но зачем им держать это в тайне?

— Ну, может, он не хотел, чтобы знали, что он с такой. И я его понимаю.

— Вы именно поэтому не ладите с компанией Селены? Потому что у нее был роман с Крисом?

Прокол. Опять это пламя в глазах Джоанны, холодное и яростное настолько, что я едва не отшатнулся.

— Э, простите? Мне было абсолютно все равно, что Крис Харпер сохнет по бегемотихе. Я считала это забавным, но и только, а вообще это никак немой проблемы.

Я судорожно закивал: да, понял, уяснил, знаю свое место, больше не буду таким дерзким мальчиком.

— Да, конечно. Это разумно. Но отчего тогда вы не ладите?

— Потому что нет закона, что мы обязаны ладить со всеми. Потому что я действительно разборчива насчет того, с кем общаться. С придурками и уродами? Нет уж, спасибо.

Маленькая сучка, точно такая же, как маленькие сучки из моей школы, да из каждой школы, чего уж. Десяток на пенни, дешевки за полцены, по всему свету полно таких дешевок. И с чего вдруг меня тошнит именно от этой?

— Понятно. — Я лыбился, как псих.

— У тебя есть парень? — не выдержала Конвей.

Джоанна помедлила. Немного — Мне послышалось? — и неторопливо обернулась к Конвей.

Конвей улыбалась. Совсем не мило.

— Э-э-э, простите, но это моя личная жизнь.

— Я думала, ты стремишься помочь в расследовании.

— Верно. Но не понимаю, какое отношение к расследованию имеет моя личная жизнь. Не потрудитесь объяснить?

— Не-а, — отрезала Конвей. — И не подумаю. Тем более что я в любой момент могу просто пойти в Колм и все выяснить там.