Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

— Потому что. Не хотели, и все.

— Кому-то из ваших он нравился, да? Хотя это нормально.

И вновь эта рабская поза, втягивает голову в плечи. Чего-то она боится больше, чем нас и Криса вместе взятых. Джоанны, точно. Джоанна хотела заполучить Криса.

— Когда в последний раз кто-нибудь из вас выходил ночью? — Конвей постучала пальцем по книге.

— Джемма, примерно за неделю до того ужаса с Крисом. Какой кошмар, да? Мы все прямо такие: "О господи, а что, если это был серийный убийца, и он уже тогда караулил возле школы и запросто мог напасть на нее!"

— И после этого вы не выходили? Никто из вас? Но-но, — предупреждающий палец, — хорошенько подумай, прежде чем соврать.

Орла замотала головой так энергично, что волосы хлестнули по щекам.

— Нет. Клянусь. Никто. После Криса мы и не думали выбираться из школы. Джоанна велела мне достать ключ и выбросить его подальше, и я попыталась, но только вытащила книжку, как — ой, мамочки! — в гостиную вломилась староста. И давай орать: "Что ты тут делаешь?" — потому что это было уже после отбоя, я же не могла рыться на полке, пока все там толкутся? У меня чуть инфаркт не случился. И после того я больше не пыталась.

Конвей скептически приподняла бровь:

— И что, Джоанна нормально к этому отнеслась?

— Ой, что вы, она бы взбесилась! А я ей сказала… — Орла хихикнула, прижав ладошку ко рту. — Я сказала, что все сделала. Все равно же никто не докажет, что это наш ключ, и даже если вдруг… — Тут до нее дошло. — А как вы догадались?

— ДНК, — объяснила Конвей. — Возвращайся в гостиную.

— Селена и Крис… — протянула Конвей, наблюдая, как в дальнем конце коридора за Орлой закрылась дверь гостиной. — Оказывается, не пустой треп.

Новость ее явно не порадовала. И я догадывался почему. Конвей понимала, что эту историю она должна была раскрутить еще год назад.

— Если Орла не врет, — предположил я. — Или Джемма ей соврала.

— Ну да. Хотя не думаю. (Я тоже не думал.) Давай посмотрим, что скажет Селена.

Ничего нам Селена не скажет. Это я чувствовал, равно как и то, что именно ей принадлежит ключевая роль в этой истории. Но она так туго обмотана загадками, что мы ни за что сквозь них не продеремся.

— Нет, не Селена, — заключил я. — Джулия.

Конвей вскинулась было, но передумала — с Орлой-то я оказался прав — и кивнула:

— О’кей. Джулия.

Орла стала центром девчоночьего квохтанья в гостиной: она восседала на диване, прижав руку к груди, будто бы задыхаясь от волнения, и наслаждалась всеобщим вниманием. Судя по взбешенному виду Джоанны, Орла уже созналась, что не выбросила ключ. Компания Холли не двинулась с места, но и они глаз не сводили с Орлы.

Из угла за происходящим наблюдала монахиня — светское платье, плат на голове, бульдожья челюсть. Не мешая девчонкам чесать языками, она бдительно следила, в какую сторону повернет их болтовня. Я сначала удивился, отчего это Маккенна передоверила такую важную функцию, но быстро сообразил. Одни девчонки уже вернулись домой, другие — те, что живут в пансионе, — домой позвонили. Телефон Маккенны в любой момент мог взорваться. И она на боевом дежурстве для принятия экстренных антикризисных мер, если что.

Рано или поздно какой-нибудь взбешенный папаша с мохнатой лапой позвонит нашему начальству. Начальство позвонит О’Келли. О’Келли позвонит Конвей и оторвет ей голову.

— Джулия, — объявила Конвей, игнорируя монахиню, — пойдем.

Джулия встала и вышла. Не оглядываясь на подруг.

Их комната была через две двери от Орлы. То же впечатление — хозяйки торопились: двери тумбочек раскрыты, одежда разбросана в беспорядке. Но на этот раз я мог запросто определить, где тут чье место, не разглядывая фотографии у кровати. Ярко-красное постельное белье, оригинальный постер Max’s Kansas City [42] : Джулия. Винтажное лоскутное одеяло, плакат с каллиграфически написанным от руки стихотворением: Ребекка. Мобиль из скрученных блестящих вилок и ложек, свисающий над кроватью, классное черно-белое фото вроде бы со скалой на фоне серого неба, а приглядишься — профиль старика: Холли. И с Селеной Конвей попала в точку: никаких ловушек снов над кроватью, но зато репродукция средненькой старинной картины — единорог склонился над темным озером при свете луны. Конвей поняла, о чем я думаю. Наши глаза встретились, и тень улыбки, понятной лишь двоим, мелькнула между нами. И это было неожиданно классное чувство.

42

Легендарный клуб Нью-Йорка 1960–70-х гг. Здесь в конце 1960-х и начале 1970-х собирались музыканты, поэты, художники и скульпторы — Дэвид Боуи, Лу Рид, Игги Поп, Энди Уорхол и другие.

Джулия повалилась на кровать, подоткнула подушки поудобнее, руки заложила за голову. Вытянула ноги — она была в джинсах и ярко-оранжевой футболке с портретом Патти Смит, волосы распущены, — скрестила лодыжки. Удобно и свободно.

— Ну, валяйте.

В этот раз Конвей обошлась без страшных сказок. Просто выудила из сумки прозрачный пакет для улик и держала его двумя пальцами, покачивая, прямо перед носом Джулии. Ждала и наблюдала. Я раскрыл блокнот.

Джулия тянула паузу, вынуждая Конвей подержать пакет подольше, пока она не прочтет название книги.

— Это намек? В смысле, мне следует быть более добродетельной?

— Нам поискать на ней отпечатки твоих пальцев?

— Вы что, всерьез думаете, я читаю такое перед сном?

— Остроумно. Но больше не шути. Мы спрашиваем, ты отвечаешь — понятно?

Тяжелый вздох.

— Нет, вам не стоит искать на ней мои отпечатки, о’кей, спасибо за вопрос. Я читаю про святых только в тех случаях, когда мне это нужно для сочинения. И даже тогда я выбираю кого-то вроде, типа, не знаю, Жанны д’Арк. А не жеманную нудную мямлю.

— Хотелось бы знать разницу, — хмыкнула Конвей. — В другой раз объяснишь. Внутри этой книжки спрятан ключ от двери, соединяющей пансион и главное здание. Который в прошлом году принадлежал Джоанне и ее компании.

Бровь Джулии слегка дрогнула, но и только.

— Какой ужас. Я в шоке.

— Угу. Орла говорит, что это копия ключа, который имелся у вас.

— Ах эта Орла, — вздохнула Джулия, обращаясь к пространству. — Кто у нас предсказуемая девочка? Ты, Орла! Да, именно ты!

— Ты хочешь сказать, что Орла лжет?

— Представляете? У меня никогда не было ключа от этой двери. Но Джоанна не дура. Она понимает, что тот, у кого такой ключ был, мог выйти из школы в ночь убийства Криса, и вдобавок обладателю ключа грозят очень большие проблемы с Маккенной, вплоть до отчисления. И разумеется, она спешит разделить это удовольствие с другими.

— Джоанна нам ничего не говорила. Это Орла рассказала.

— Еще бы. А Джоанна подталкивала ее в задницу.

— С чего бы Джоанне впутывать вас в неприятности?

— А вы не заметили, что она не самая большая наша фанатка?

— Ну да, — согласилась Конвей. — Заметили. А с чего бы, а?

Джулия пожала плечами:

— Да кого это волнует?

— Нас.

— Ну так спросите Джоанну. Потому что мне пофиг.

— Если бы я бесила кого-то настолько, что он попытался бы выжить меня из школы или даже упечь за решетку, я бы забеспокоилась.

— В этом и разница. Потому что нам наплевать, о чем думает Джоанна. В ее крошечном мозге это само по себе смертный грех.