Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Там, в зале, — говорит Крис, — я не хотел поучать тебя, что нужно носить.
— Но поучал, конечно, — отзывается Селена. — Да все нормально. Я не сержусь.
— Я просто хотел сказать. Если приходишь в джинсах на вечеринку или носишь такую прическу, люди будут над тобой смеяться, вот и все. Твоя подружка Бекка… я знаю, что она наша ровесница, но выглядит как ребенок. И не понимает этого. Нельзя оставлять ее без присмотра. Не то ее заживо сожрет Джоанна Хеффернан.
— Джоанна в любом случае будет говорить гадости. Как бы Бекка ни оделась.
— Ага, потому что она законченная
— Я думала, тебе нравится Джоанна, — замечает Селена.
— Я просто встречался с ней пару раз. Это не одно и то же.
Селена задумывается. Крис наклоняется к своим шнуркам, развязывает и завязывает их. Щеки его пылают. Селена словно чувствует ладонью их жар.
— Думаю, Бекка просто не хочет быть такой, как Джоанна.
— И что? Разве есть только два варианта? Быть стервой или быть странной? Можно просто быть нормальной.
— Думаю, такой она тоже не хочет быть.
Крис хмурится:
— Типа она думает, что не может, потому что не?.. Ну, с брекетами и без… — Он выразительно кивает на свою грудь. — Ну, ты понимаешь. Потому что она плоская. Она из-за этого волнуется? Да господи, это такая ерунда. Она же не какая-нибудь уродливая чувырла. Ей нужно только приложить усилия, и все будет нормально.
Он говорил правду, что не влюблен в Бекку. И ничего ему от нее не надо. Он все понимает неправильно, но единственное, чего хочет, — оградить ее от опасности, построить крепость вокруг нее и защитить.
— Твоя сестра, — говорит Селена, — о которой ты рассказывал. Как ее зовут?
— Кэролайн. Карли. — Крис улыбается, но улыбка грустная и быстро тает.
— Сколько ей лет?
— Десять. Через пару лет ее отправят сюда, в Килду. Будь я дома, я бы поговорил с ней, понимаешь? Подготовил ее как-то. Но я вижусь с ней всего несколько часов где-то раз в две недели. Этого совсем мало.
— Ты беспокоишься, что ей здесь не понравится?
Крис, вздохнув, задумчиво поглаживает подбородок:
— Ну да. Очень беспокоюсь. Она не… Она вроде Бекки: пытается быть странной. В джинсах на вечеринку в День святого Валентина — вот это точно про нее. В прошлом году в ее классе все носили эти дурацкие браслеты, помнишь? Пестрые такие, и ты типа надеваешь браслетик с цветами твоей подружки, чтобы показать, что вы друзья, типа того. И Карли страшно переживала, потому что девчонки доставали ее за то, что у нее браслета нет. Ну я и говорю: "Так купи уже или давай я тебе куплю, если у тебя кончились карманные деньги", ну что такого, да? А Карли такая поворачивается ко мне и заявляет, что она скорее отрежет себе руку, чем напялит этот идиотский браслет, потому что эти девицы ей не хозяева, а она им не рабыня и не собирается делать что-то только потому, что так хотят другие.
Селена улыбается:
— Точь-в-точь Бекка, да. Именно поэтому она и пришла в джинсах.
— Блин, да какого черта? — Крис возмущенно вскидывает руки. — Я же не предлагаю ей, в самом деле, отрезать руку. Да кому какое дело, хочешь ты носить дебильный браслет или нет? Но ты точно
не хочешь стать той девчонкой, к которой никто и близко не подойдет, и все вокруг будут перебрасываться эсэмэсками про то, как она ест козявки или обмочилась в классе. Просто сделай ту маааленькую фигню, которую делают все.— И что она?
— Да ничего. Я все же купил ей этот гребаный браслет, а она его в мусор выбросила. А если она вытворит что-нибудь подобное здесь, в Килде? Стервы вроде Джоанны… если Карли будет вести себя так, будто ей плевать, что они думают, они же могут… Господи. — Он нервно ерошит волосы. — А я к тому времени уже поступлю в колледж, меня не будет рядом, чтобы помочь ей. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Вот и все.
— У нее есть подружки?
— Да. Она не суперпопулярная фигура, нет, но у нее есть две закадычные подружки, с которыми они не разлей вода еще с яслей. Они тоже собираются в Килду. Слава богу.
— Тогда с ней все будет хорошо.
— Думаешь? Но их же только двое. А как с остальными? Что делать с ними? — Крис кивает в сторону двери, из-за которой глухо доносится шум вечеринки. — Карли не может просто наплевать и надеяться, что ее оставят в покое. Так не бывает.
Он говорит об остальных как о едином огромном, злобном, ощетинившемся звере со сверкающими глазами, истекающем слюной, вечно голодном и вечно рыщущем в поисках жертвы. Селена понимает, что Крис боится. За свою сестру, за Бекку, но более того — просто боится.
Есть нечто сильнее этого зверя. Есть сила, способная разорвать чудовище в клочья, если потребуется, забросить его голову на сотню футов вверх, на верхушку самого высокого кипариса, а жилы его превратить в тетиву своих луков. На миг Селена видит, как в небе вспыхивает белоснежной дугой охотничий клич.
— Не наплевать на них, нет, — тихо говорит она. — Просто… не позволять им иметь для тебя значение.
— Так не бывает, — качает головой Крис. Углы рта чуть опустились, он словно повзрослел.
— Но Бекка ведь счастлива, верно? Несмотря на свои джинсы.
— Она не может быть рада, что эти тупые стервы стебутся над ней.
— Она и не радуется вовсе. Но я же говорю… это не имеет значения.
— А если бы ты была на ее месте? Если бы глумились над тобой, обсуждали твое платье? Тебе было бы нормально?
— Держу пари, они и обсуждают, — улыбается Селена. — Но мне все равно.
Он разворачивается к ней всем корпусом. Глаза у него карие, глубокого орехового оттенка, с золотистыми искорками. Селена знает, что стоит ей лишь дотронуться до него, и она сумеет вытянуть из него страх, как змеиный яд, скатать в блестящий черный шар и выбросить прочь.
Он спрашивает — настойчиво, как будто ему очень нужно знать:
— Как? Как тебе может быть все равно?
Люди откровенны с Селеной. Так всегда было. Но сама она не откровенничает ни с кем, только с Джулией, Холли и Беккой. Почти никогда даже не пытается.
— Просто нужно иметь нечто, — медленно произносит она, — что для тебя важнее. Нечто, благодаря чему ты будешь знать, что тупые стервы — не самое важное в жизни. Впрочем, ты сам тоже не самое важное. Существует нечто неимоверно огромное.