Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

Меня задела эта осторожность, как будто Конвей опасалась, что я начну наезжать на нее, требовать, чтобы она исключила мою Холли из списка подозреваемых, начну названивать большому папочке Мэкки. Все-таки любопытно, что такого Конвей слышала обо мне.

— Или все трое, — предположил я.

— Или четверо, — добавила Конвей. Она с силой потерла нос и скулу. — Твою ж мать.

Сегодняшний день словно начинал давить на нее невыносимым грузом. Она бы с радостью сбежала: вернулась в отдел, сдала отчет, посидела в пабе с подружкой, пока голова не прояснится, а с утра начала бы все заново.

— Гребаное место, — вздохнула она.

— Длинный день.

— Если хочешь идти, иди.

— И что делать?

— Да что угодно. Вали домой. Приоденься и оторвись в клубе. Там дальше по дороге есть остановка автобуса, или такси вызови. Счет пришлешь мне, я включу в расходы.

— Если у меня есть выбор, — спокойно произнес я, — я бы остался.

— Я тут еще побуду какое-то время. Не знаю сколько.

— Без проблем.

Конвей пристально посмотрела на меня, глаза в глаза. Усталость стерла медный блеск с ее кожи, которая стала просто тусклой и грубоватой.

— Экий ты амбициозный маленький засранец, — усмехнулась она.

Задело, хотя вроде и не должно было, но задело — и потому что это была правда, и потому что не вся правда.

— Дело все равно ведешь ты, — сказал я. — Неважно, какова моя роль, на протоколе будет стоять твое имя. Я просто хочу это расследовать.

Помолчав, Конвей сообщила:

— Если мы найдем подозреваемую и доставим ее в отдел, парни начнут меня донимать. Приматываться к подробностям, троллить по твоему поводу, да неважно. Я с этим справлюсь. Если ты встанешь на их сторону, потому что хочешь быть своим, ты отстранен. Понял?

Вот что я почувствовал в атмосфере отдела утром: не просто привычный стремительный ритм и пульс отдела убийств, нет, нечто гораздо более жесткое и резкое пульсировало именно вокруг Конвей. И не только сегодня. Каждый ее день превращался в поединок.

— Я и прежде не обращал внимания на идиотов, — сказал я. — Справлюсь и сейчас.

Господи, сделай так, чтобы в отделе никого не было, когда мы туда вернемся. Последнее, чего мне хочется, это выбирать — выбесить Конвей или обозлить парней из Убийств.

Конвей некоторое время не отводила от меня взгляда. Потом бросила:

— Ладно. Уж постарайся. — Выключила телефон, сунула в карман. — Пора поговорить с Селеной.

Я еще раз оглядел кровати. Подвинул на место тумбочку Элисон, поправил покрывало Джоанны.

— Где?

— В ее комнате. Там привычно, она расслабится. Если она скажет…

Если Селена произнесет "изнасилование" — тогда родители или опекуны, психолог, видеокамера, все дела.

— Кто будет говорить? — спросил я.

— Я. Чего уставился? Я умею проявлять сочувствие. Думаешь, она расскажет тебе об изнасиловании? Стой в сторонке и постарайся не отсвечивать.

Конвей опустила окно. И не успели мы выйти из комнаты, как запах дезодоранта и нагретых волос сгустился вновь.

Чтобы занять девочек делом, помоги им господи, Маккенна затеяла спевку. Нестройный хор высоких голосов встретил нас еще в коридоре: Мария, цветами венчаем тебя…

В общей гостиной было ужасно жарко, даже при открытых окнах. Тарелки стоят как попало, к еде едва притронулись; от запаха пирога с цыпленком живот скрутили голодные спазмы и одновременно замутило. Девичьи взгляды рассеянно блуждали туда-сюда — на окно, друг на друга, на Элисон, свернувшуюся калачиком в кресле под грудой худи.

Половина из них еле шевелила губами. Владычица ангелов, майская королева… Они не сразу заметили нас. А потом голоса постепенно затихли, один за другим, и наконец умолкли.

— Селена, — Маккенне Конвей просто небрежно кивнула, — у тебя найдется минутка?

С отсутствующим взглядом, устремленным в никуда, Селена в одиночестве продолжала тянуть мелодию. Она посмотрела на нас, словно пытаясь сообразить, кто мы такие, потом поднялась.

— Помни, Селена, — напутствовала ее Маккенна, — если почувствуешь, что тебе нужна помощь, можешь просто прервать беседу и попросить, чтобы пригласили меня или любого другого учителя. Детективы в курсе.

— Я в полном порядке, — улыбнулась Селена.

— Да, конечно, — жизнерадостно улыбнулась Конвей. — Подожди нас в своей комнате, да, Селена?

Селена направилась по коридору в сторону спален, а Конвей, выходя следом, кивком подозвала Джулию:

— Можно тебя на секундочку?

Когда мы только появились в гостиной, Джулия стояла спиной, но сейчас обернулась: посеревшая и напряженная, какая-то сломленная, задорный огонек в ней угас. Впрочем, по пути к двери она сумела собрать утраченные было силы, и к нам обратилась почти прежняя бойкая Джулия:

— В чем дело?

Конвей прикрыла дверь и тихо, чтобы не расслышала Селена, спросила:

— Почему ты не рассказала о своих отношениях с Финном Кэрроллом?

Джулия сердито поджала губы:

— Чертова Джоанна. Она настучала, да?

— Это неважно. В прошлом году я спрашивала тебя об отношениях с мальчиками из Колма. Почему ты ничего не сказала?

— Да потому что не о чем было говорить. Это не были отношения, мы с Финном даже не прикоснулись друг к другу. Мы просто друг другу нравились. По-человечески. Поэтому, кстати, мы никому и не трепались об этом, потому что если и виделись, то так, на минутку. Мы знали, что тут же начнется: "Ой, Финн и Джулия, сладкая парочка, тили-тили-тесто…" И совершенно не хотели всей этой хрени. Понятно?

Я вспомнил Джоанну и Джемму, хихикающих в темных кустах, и поверил ей. Вероятно, Конвей тоже.

— Ладно, — согласилась она. — Вполне резонно. — И вслед, когда Джулия уже собиралась отойти: — А как сейчас поживает Финн? Все нормально?

На краткий миг лицо Джулии стало совсем взрослым — от тоски и горечи.

— Понятия не имею, — отрезала она, шагнула обратно в гостиную и прикрыла за собой дверь.

Селена ждала у дверей спальни. В свете заходящего солнца ее тень тянулась к нам, плывя над блестящей красной плиткой пола. А позади вновь завели песню. О Дева нежнейшая, дар наш прими…

— Сейчас перерыв, — сообщила Селена, — в это время нам полагается гулять. Девчонки уже извелись.

— Да, понимаю, — Конвей решительно прошла в комнату и устроилась на кровати Джулии. Сейчас она уселась совсем по-другому — одну ногу поджала под себя, прямо типичная девчонка-подросток, готовая поболтать с подружкой. — Давай так: когда мы закончим со всем этим, я попрошу Маккенну отпустить вас всех погулять. Годится?

Селена с сомнением посмотрела в сторону гостиной:

— Думаю, да.