Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

— А потом, — сказала я, — вы влюбились.

Я улыбнулась ему, и он улыбнулся мне в ответ, прежде чем успел что-то сообразить.

— Да. Мы действительно влюбились. Вернее, я так думал.

— О чем же вы беседовали?

— В основном о книгах. Ашлин перелистывала сборник сказок Джорджа Макдональда. Я очень любил эту книгу в детстве, сказал ей об этом, а она ответила, что тоже очень ее любит, выяснилось, что у нас даже издание было одно и то же. А после этого мы просто… Нам обоим нравится магический реализм, переработки известных сюжетов. Ашлин очень любит "Бескрайние Саргассы", а я посоветовал ей прочитать "Американские привидения и чудеса Старого Мира". Она рассказала мне, как в четырнадцать лет была так огорчена концовкой "Маленьких женщин", что просто переписала ее и заставила Джозефину выйти замуж за Лори. Она вклеила эти страницы в книгу и, когда перечитывала ее, притворялась, что это и есть настоящая концовка. Она так забавно рассказывала, как злилась на Луизу Мэй Олкотт, пока не нашла решения… Мы ужасно смеялись. — Рори невольно улыбнулся. — Она болтала со мной, будто я был ее лучшим другом.

Я знала, что мы с Бреслином просто выполняем свою работу, понимала, что в голове Рори сейчас алгоритм просчитывает сценарии, при которых строптивость может привести его в камеру, набитую героями сериала "Тюрьма Оз", и все же… К этому времени ему уже полагалось на стену лезть и требовать ответов, а не сидеть здесь и разливаться соловьем. Сговорчивый тип, сказали о нем практиканты, но это было куда больше обычной сговорчивости. Ничем не возмущаются только те, кому есть что скрывать.

Мне хотелось встретиться взглядом со Стивом. Но видеть я могла только стекло.

— Итак, вы обменялись номерами телефонов, — подсказала я. — И что дальше?

— Мы немного попереписывались, а потом пару раз сходили выпить в бар "Маркет". И оба раза было замечательно. Мне казалось, будто я снова глупый подросток, я чувствовал, что со мной творится настоящее чудо. Мы никак не могли наговориться. Мы никак не могли насмеяться. Мы приходили в бар к восьми, а уходили только после того, как нас прогоняли.

— Похоже на свидания мечты.

Рори вскинул ладони.

— Мне тоже так казалось. Ашлин… Она говорила мне, что раньше была неприметной, она использовала именно это слово — неприметная, и каждый раз, когда с ней заговаривает парень, она думает только о том, что пару лет назад он бы ее и не заметил, и ей никак не удается преодолеть в себе этот барьер, она не может уважать того, о ком так думает. Она повторяла, что со мной чувствует себя совсем иначе, уверена, что если бы я встретил ее раньше, то разговаривал бы с ней точно так же, как сейчас. И это правда, но она ее поражала. Вы понимаете, о чем я? Мы оба были поражены. Не только я один.

Это было не похоже на игры в "правила", которые я себе представляла. Ашлин снова взялась за свое: набрасывала покров из тумана на все, что я успела выяснить о ней до того. Или она вешала Рори лапшу на уши, или Рори вешает лапшу на уши нам.

— А в конце вечера? — спросил Бреслин.

— Я посадил ее в такси.

— Да ладно, Рори. Ты же понимаешь, о чем я. Успел сорвать поцелуй?

Рори надменно вскинул голову.

— Вам-то что за дело?

В нем вдруг откуда ни возьмись возникло достоинство, правда, его не хватало, чтобы послать нас к черту.

Бреслин хихикнул, уткнувшись в блокнот.

— Даже не целовались. И ты называешь это свиданием мечты?

— Мы поцеловались! Вы довольны?

— Ааа, поцеловались. Как мило.

— Да. Мы просто поцеловались.

Бреслин ухмыльнулся, а я спросила:

— А после того вечера?

— Мы переписывались. Я пригласил ее на ужин. Как я вам уже сказал, договориться с ней о встрече было делом нелегким, но все уладилось. Мы пошли в "Пестик".

— Достойно, — кивнул Бресли.

Даже я слышала о "Пестике", хотя и не прочь навсегда забыть об услышанном.

— Вы что, почку продали?

Тень улыбки скользнула по губам Рори.

— Мне казалось, что Ашлин там понравится. Я даже не думал, что это такое супермодное место. Я выбрал его, потому что там есть зимний сад на крыше, и мы могли смотреть на город и болтать о всякой всячине — например, о людях, что идут внизу, кто они и как живут. Теперь-то я понимаю, что все делал неправильно. Я вел себя в точности как те, другие парни, судил о ней по внешнему виду. Вы думаете, — он посмотрел на меня, и его глаза внезапно расширились, — вы думаете, поэтому она…

— У меня недостаточно информации, чтобы ответить, — сказала я. — На ваш взгляд, ей там понравилось?

— Да. То есть… — Тень упала на лицо Рори. — Да, ей было хорошо. По-настоящему хорошо. Но меня не оставляло ощущение, что ее что-то тревожит, она была напряжена. Вот вроде бы все чудесно, мы болтаем, смеемся, и вдруг Ашлин будто вся сжимается и затихает. И приходится начинать все заново, нащупывать интересную тему. Во время того ужина мне впервые и пришла в голову мысль, что Ашлин от меня что-то скрывает, про семью, например, или…

— Или, — подхватил Бреслин, — может, она уже тогда сообразила, что не так уж и влюблена в тебя. И каждый раз, когда тебе казалось, что все на мази, она начинала волноваться по той причине, что она-то считала это свидание адовой мукой, но не знала, как это до тебя донести.

Это замечание наконец-то вывело Рори из себя.

— Это не была адова мука! Если бы это было так, я бы сказал вам! — Бреслин открыл рот, но Рори уже почти кричал, и откуда что взялось. — Я был там, и я не обманываю себя. Большую часть времени нам было чудесно.

— Как скажешь. — Бреслин скривил губы. — И чем закончился тот вечер?

— Мы снова поцеловались. Вас ведь это интересует?

Передние ножки стула Бреслина с грохотом опустились на пол.

— Поцеловались? И она не пригласила тебя зайти к ней? Ты почку заложил, чтобы повести ее в "Пестик", а все, что получил, — поцелуй под фонарем, как какой-нибудь прыщавый недоросль? Если ты так представляешь себе удачное свидание…

— Через два дня она пригласила меня к себе домой на ужин! Можете проверить в моем телефоне. Она мне прислала сообщение. Сделала бы она это, если наше свидание было для нее адовой мукой?

Бреслин сально ухмыльнулся, он явно наслаждался. Как и я. Мы крепко вцепились в Рори, мы знали, как его обработать, уж теперь-то он весь наш, можем дергать его как угодно, сплетать в какие угодно узлы, отныне он наш живой йо-йо. Но я не хотела пока дергать слишком сильно. Кинув на Бреслина предупреждающий взгляд, я сказала:

— И ужин должен был состояться вчера.

— Да.

У Рори будто сломался позвоночник, его минутка славы миновала.

— Она сначала пригласила на прошлую неделю, но в последний момент что-то у нее стряслось, и мы перенесли на вчерашний вечер.

Бреслин заглянул в блокнот:

— Ты сообщил, что до дома Ашлин доехал на автобусе — на случай, если вы будете пить, а потом тебе придется добираться домой. То есть ты не был уверен, проведешь ли ночь в квартире Ашлин. Верно?

Рори снова залился краской.

— Естественно. Поэтому я и не приехал на машине. Я не хотел дать понять Ашлин, что считаю себя приглашенным остаться на ночь. Или что я давлю на нее.

Я восхищалась способностью этого парня вставать каждое утро с постели и не впадать в панику при мысли, что он может поскользнуться на кафеле в ванной и упасть лицом на торчащую зубную щетку, а это, в свою очередь, приведет к хроническому тику лицевого нерва, который помешает ему взять на себя управление самолетом, пилота которого хватил инфаркт, и только Рори может спасти сотни пассажиров от неминуемой гибели.