Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

Все выглядело натурально. Шок и горе — это не аккуратные слезки, утертые чистеньким платочком, они неуклюжи и уродливы. Но у Рори была целая ночь на то, чтобы изготовить доспехи и облачиться в них, а поскольку он очень внимательно относился не только к тому, что происходило в действительности, но и к тому, что может произойти, с него сталось бы отнестись к выдуманной истории как к реальной. Только в одном месте его рассказа наметилась трещина: те полчаса с момента, когда он вышел из автобуса, и до того, как позвонил в дверь Ашлин. Что-то там случилось. Все остальное можно трактовать в его пользу. Но эти полчаса решали все, они не были случайностью. Шок мог быть подлинным, но это не исключало, что, Рори — тот, кого мы ищем. Известие об убийстве стало для него неожиданностью, если он просто ударил ее и не знал, что она умерла.

— А почему вы решили, что речь идет о грабеже или разбойном нападении?

— Могу я… — с трудом выговорил Рори. Он тяжело сглотнул, но подбородок все подрагивал. — Могу я попросить на минуту остаться один?

— Для чего? — спросил Бреслин.

— Я только что узнал… — Он мотнул головой, будто отгоняя мух. — Мне просто нужна минутка.

— Вы просто молодец, — сказала я. — Нам немного осталось. Потерпите, пожалуйста.

— Нет. Я не могу.

— Мы просим тебя помочь нам, — сказал Бреслин. — Ты можешь объяснить, почему ты отказываешься?

— Мне нужно прочистить голову. Мне просто… Я обязан быть здесь? Я могу уйти? — Голос Рори становился все выше и громче.

Бреслин откинулся на стуле и, скривив губы, процедил:

— Рори, возьми себя в руки.

Но Рори было уже не пронять пинками и насмешками.

— Это обычная рутина. Наша беседа направлена не против тебя. У нас состоятся такие же беседы с каждым, кто хоть как-то соприкасался с Ашлин. И я готов биться об заклад, что каждый из них сделает все, чтобы помочь нам. Ты не хочешь помогать?

— Я хочу. Но я же… Я же не под арестом? Могу я выйти прогуляться? А потом вернуться?

Все-таки он не совсем размазня, пушистик Рори умеет сопротивляться, если надо. Он, конечно, никуда не уйдет. Как только он окажется за дверью этой комнаты, я должна буду сделать одно из двух: или арестовать его, или отпустить. Мне не хотелось делать ни того ни другого.

— Господи, да посмотрите в окно, — сказала я непринужденно, — там ливень. Вы весь вымокнете. И мы потеряем эту комнату, а пока найдем другую, пройдет еще несколько часов.

Рори растерянно уставился на меня, он был слишком сбит с толку, чтобы проанализировать, насколько мои слова — чушь.

— Давайте сделаем вот что. Мы дадим вам несколько минут, чтобы прийти в себя, отдышаться. Вам сегодня крепко досталось.

Бреслин резко повернулся на стуле, но я не смотрела на него. Я улыбалась Рори, и в улыбке Клевой Девчонки было достаточно тепла и симпатии, но без приторности.

— Мы сходим за чаем и вернемся. — И я встала до того, как он успел принять решение. — Могу и вам сделать свежего чаю, раз уж все равно собираюсь затевать возню.

— Нет. Спасибо. Все, что мне нужно, это…

Рори зажал себе рот ладонью.

Бреслин не сдвинулся с места. Его светлые глаза уставились на меня, и говорили они столь же отчетливо, как если бы он схватил меня за руку: Немедленно сядь на место.

Глядя на него в упор, я проговорила:

— Увидимся через несколько минут, Рори. Держитесь.

Развернулась, направилась к двери и вышла, оставив ее открытой и не оглянувшись. На полпути к наблюдательной комнате я услышала противный скрежет. Это Бреслин проехался стулом по старому линолеуму.

Стив приник к одностороннему стеклу, рукава рубашки закатаны, рыжие волосы дыбом. Он весь выложился, наблюдая за нами. Я встала рядом, чтобы посмотреть, чем займется Рори, оставшись один. Мой взгляд встретился со взглядом Стива только на миг, единственный сигнал: не сейчас.

Рори положил руки на стол и уткнулся в них лицом, плечи тряслись в беззвучном плаче. Я не видела, действительно ли у него льются слезы.

— Так, так, так, — произнес Бреслин позади, со стуком закрывая дверь. — Я думаю, на первый раз неплохо. Хорошая работа, Конвей.

Снисходительный ублюдок.

— Ты тоже неплохо справился, — парировала я.

— Я не уверен, что мы поступили правильно, дав ему передышку, как раз когда он почти сломался. В такие моменты легче всего получить признание. — Бреслин расстегнул воротник рубашки и расправил плечи. — Но хей! Мы прижали его один раз, значит, сможем прижать снова. Я прав?

— Конечно. Итак, твои ставки?

Бреслин вскинул голову, как будто не веря своим ушам:

— Какие ставки?

— На подозреваемого, детектив. Виновен или нет. Меня интересует твое мнение.

Брови Бреслина почти доползли до края челки.

— Ты это серьезно?

— О твоем мнении? Более-менее.

Стив склонился над кулером и смотрел на нас, пока стаканчик наполнялся водой. Бреслин поднял руку:

— Стоп. Давайте все успокоимся. Ты хочешь сказать, что сомневаешься?

— Я хочу сказать, что готова выслушать твое мнение. Если это для тебя проблема, обойдусь без него.

Мне снова захотелось дать этому мудаку в зубы. Связующая нить, которая протянулась между нами в комнате для допросов, вне ее не продержалась и тридцати секунд.

— Поговори со мной, Конвей. Ты просто осторожничаешь, да? Хочешь убедиться, что подчистила все хвосты? Ты сейчас об этом?

Хорошая техника — заставить другого объяснять свои действия, вы сразу ставите соперника в невыгодное положение. Вот только именно это я и имею в виду, когда говорю, что Бреслин не такой умный, каким себя воображает. Он минуту назад продемонстрировал свою технику на Рори и мог бы сообразить, что я тоже детектив и все эти приемы известны мне не хуже, чем ему. Я плечом прислонилась к стеклу, чтобы одним глазом следить за Рори, и засунула руки в карманы.

— Ты думаешь, нам стоит осторожничать?

Бреслин вздохнул:

— Ладно. Думаю, пришло время поговорить начистоту. Последнее, в чем вы двое нуждаетесь, так это в репутации ковбоев, по каждому поводу хватающихся за пушки. Но нет ничего хорошего и в том, чтобы прослыть рохлями, которые, опасаясь риска, готовы дать виновному спокойно уйти. Следите за моей мыслью?

Стив произнес, делая вид, будто сбит с толку:

— Погоди. Ты хочешь сказать, что полностью уверен, что это его рук дело?