Духова гора

Смутные ощущения и тени от воспоминаний мелькают где-то на границе сознания.

Я что-то оставила там в Сумрачных болотах, память об этом надёжно укрыта и охраняется притихшим до поры зверем. Рысь всё ещё там, внутри, её мех словно щекочет меня изнутри, напоминая о том, что она не сдастся и будет выжидать нового шанса. Теперь нас двое в одном теле и каждая будет бороться за право на жизнь.

Но сейчас всё это не имеет никакого значения. Пока Аргор рядом и обнимает так крепко.

Глава 9

Заклинатель разбудил меня сонным движением, сокращая появившееся за ночь расстояние между нашими телами и утыкаясь своим тёплым носом мне в шею. Казалось, что проведённое с ним время поделилось со мной новыми силами: жить, бороться, привыкать. Свежий утренний воздух касался обнажённой кожи спины, но весь холод, что поселился было внутри вытеснило присутствие рядом Аргора.

В спутавшихся за ночь волосах мужчины терялись первые солнечные лучи, робко заглядывающие в распахнутое окно. Обветренная на суровых болотных ветрах кожа заклинателя чуть шелушилась под кончиками моих пальцев. Упрямо сжатые даже во сне губы и первые едва заметные морщины были близки мне каждой своей чёрточкой. Нежность к суровому нелюдимому воину давно поселилась в моём сердце, но когда именно я уже ответить не могла.

Улыбка тронула мои губы и, погрузившись в свои наполненные солнцем мысли, я не заметила как карие глаза распахнулись ото сна и, пряча в себе смешинки, наблюдали за мной из-под ресниц.

— Ты такая домашняя утром, — улыбнулся Аргор, протягивая руку и убирая вьющуюся прядь с моего лица.

Румянец смущения тут же запылал на щеках, вызвав отдалённое ворчание зверя. А ночью ведь совсем не испытывала неловкости, всё казалось таким естественным, нормальным, человеческим.

Нежное прикосновение губ к губам, уверенные движения рук по спине вновь разожгли не истлевший до конца костёр желания и к завтраку мы спустились когда Любава уже во всю гремела на кухне посудой, выдавая своё нетерпение и любопытство.

Выданное ею одно из платьев было великовато, но всё решил плетёный ремешок на пояс и наряд, расшитый народными мотивами, с вшитыми защитными символами, как объяснил Аргор, вполне удобно обхватил изрядно похудевшее за время болезни тело.

По словам заклинателя Радомир вернулся в крепость со мной на руках два дня назад и всё это время я провалялась не приходя в сознание.

Непривычно снова идти на двух ногах и слабость ещё не до конца разжала свои объятья, поэтому сильная мужская ладонь, обхватившая за талию, придавала уверенности, если не походке, то самочувствию.

— Утро доброе, — всплеснув руками, Люба суетливо принялась расставлять на столе глиняные плошки. — Ты, Мирослава, прости уж меня, от Аргора иной раз и не добьёшься слов. Вот, садись к печи поближе, потеплее возле неё. Продрогла небось на болотах? А князь-то тоже хорош! Радомир-то точно знал всё и спрашивать нечего. Потащил неокрепшую к вурдалакам. Да не стесняйся ты, садись ближе к Аргору, а он во главе стола, как положено.

— Спасибо, — с невольной улыбкой я устроилась на предложенном месте, которое по воле случая оказалось тем, что всегда и занимала в зверином облике.

Сестра заклинателя выудила из печи большой горшок, разложила по мискам сытную набухшую кашу из перловки и кусочки поджаренного индюшачьего мяса. В тишине завтрака под смеющимся взглядом Аргора и любопытными взорами Любавы, было уютно и тепло, будто всю свою жизнь я провела среди них.

— А как там по ту сторону завесы-то? — не выдержала русоволосая женщина, с жадным вниманием разглядывая моё лицо.

— По ту сторону? — я напряжённо наморщилась, но мысли и воспоминания разбредались прочь, не давая себя ухватить, а охраняемый рысью туман на памяти словно стал гуще. — Помню только ведаря, деда Михася, и что после было. Остальное будто стёрто, я вроде помню, что не отсюда, но вроде всегда была здесь.

— Жаль, — Любава огорчённо вздохнула, но в таких знакомых карих глазах вновь зажглось любопытство. — А каково оно — зверем быть? Интересно небось? Все звуки, запахи доступны, непостижимое всё…

— Человеком лучше быть, — слабо улыбнулась сестре заклинателя.

— Любава, — Аргор попытался сердито сдвинуть брови, но счастливый блеск в глазах помешал его затее. — Ты погоди донимать вопросами, пусть в себя придёт хоть немного.

— Да нешто я донимаю? — лукаво рассмеялась молодая женщина. — Ты лучше скажи когда в кузню пойдёте?

— Любава! — мужчина не выдержал и рассмеялся.

— Ну что Любава? — сестра округлила глаза и показала брату язык, совсем как задорная девчонка. — Я тридцать лет уже Любава, пожила на свете и вижу всё, чай не глупая.

Я недоумённо перевела взгляд с Аргора на Любу, но посвящать в смысл странного разговора меня никто не спешил. Тёплый травяной чай в глиняной кружке согревал ладони и приятным послевкусием оставался во рту. Семейная ироничная перепалка добавляла уюта этому утру и раздавшийся стук в дверь совсем не встревожил, покой и тепло вдовьего дома дарили какое-то умиротворение и леность. А может, виной всему был не совсем окрепший организм?

Аргор молча впустил в дом виденную мной на дороге ведьму, названную Купавой. Любава, снова засуетившись и мигом растеряв всё расслабленное спокойствие, освободила пожилой женщине своё место.

— Вы обождите снаружи пока, — узловатые пальцы на ладони Купавы взмахнули в сторону выхода из дома.

Заклинатель и его сестра подчинились ведьме, только Аргор на минуту замер на пороге, окинув старушку сумрачным взглядом.

— Иди, иди, — поторопила его седовласая женщина. — Не обижу я твою зазнобу, не затем здесь.

Бросив на меня нежный и вместе с тем тревожный взгляд, заклинатель скрылся за дверью, прикрыв её за собой.

— Вот теперь и поговорить можно, — ведьма отложила дорожный посох и похлопала ладонью по скамье рядом с собой. — Ты садись ближе, разговор у нас долгий будет.

Купава подождала пока я пересяду к ней и окинула меня цепким внимательным взглядом.

— Ты, Мира, послушай, что расскажу тебе, а потом решать будешь. Выбор твой не сделан ещё и судьба не написана, хоть на тропу ты и ступила уже.

Ведьма взяла мои руки в свои, осторожно сжимая. Тонкие костлявые ладони с пятнышками возрастного пигмента, странно горячие, словно делились со мной своим жаром.

— Наши миры когда-то бок о бок шли и не знали бед ни здесь, ни там, — вздохнув начала Купава. — Раньше и не знали мы, что в другом мире живём. Что твой мир — он по ту сторону. Мы одним богам поклонялись и жертвы на одних алтарях приносили. Но пришла беда откуда не ждали и боги наши не захотели мир этот скверной пачкать. Возжелал один воин власти великой, над всеми странами и городами. Под одной рукой миром править, да не одним. Многие его идеями вдохновились и пошли за ним, да только не по нраву богам это пришлось. Народы-то все разные и обычаи различаются, хоть и схожи во многом. Велес с Макошью завесу-то и возвели, да князей поставили. Боги — они вечные, им наша жизнь минуты не больше, потому и князья живут не по одному веку, как простой люд. Не охочи боги каждый раз к новой душе привыкать, да под себя подстраивать, вот и посадили князей проводниками своими на земле. Каждое княжество своей паре богов подчинено, Радомир вот с Велесом связан. Ему княжна нужна, чтобы и Макошь могла волю свою изъявлять.