Думаешь бьётся?

— Я вас выгоню, честное слово. Вы мне соседей всех разбудите. Они меня, шлюху, выселят коллективной жалобой.

Мимоходом я им вкратце рассказала о сегодняшнем знакомстве. Город у нас миллионник, а всё равно как маленькая деревня. Всё благодаря ребятам которые каждый незначительный кипишь снимают на видео и выгладывают в социальные сети. Людей было много, не удивлюсь, если и меня принудительно «звизданули».

— К нам переедешь. Тем более с такой характеристикой с предыдущего места, — Вадим подмигивает, для пущего эффекта мимикой рта себе подыгрывает.

Снова на поржать тянет. Его рука в этот момент на бедре жены лежит. Выходит очень комично.

— Ладно, детка — пипетка. Хотя нет, скорее скальпель, — не удерживается подруга. Моя работа — её слабость. — У тебя хорошо, но нам домой пора. Тебе завтра вставать. Хомячки не ждут. Надо свеженькой к ним являться. Не забудь на счет субботы.

Ранее поставила меня перед фактом, что мы в субботу идем веселиться, как тут откажешь.

Глава 26

Продуктивной выходит только первая половина дня, ровно до той минуты, пока Толя невзначай не сообщает, что мой «выживший» пациент пару дней назад пришел в себя.

— И ты, мой сдобный друг, молчал с семи утра?

— Стала бы тут со мной свой первый отпускной день проводить, если бы знала? — я похожа на человека который с ранья ходит в больницу? Можно подумать, бежала бы, волосы назад.

Толя знает, и нагло пользуется тем, что я дорожу нашей «рабочей» дружбой. Зная, что он тут зашивается, улететь к родителям мне совесть не позволила. Естественно, по другим бы поводам я его тоже не бросила.

— Я после обеда отлучусь на часик.

Коллега хмыкает.

— Тебе от него привозили корзину вкусностей: шоколад, фрукты. Банки какие — то. Не с формалином, я проверил. Наши всё сожрали. Не я.

Я отрываюсь от документа, глаза на него приподнимаю.

— И банки сожрали, не с формалином? — округляю глаза. — Может им это, к нам спуститься пора?

Толя смеясь, отмахивается, мол, дуреха.

— Девахи решили, что ты до конца отпуска уже не вернешься. Чтоб не пропало добро.

— Не страшно, — мимикой даю знак — пустяки.

— Ни одной булочки не было. Я контролировал, — посмеивается с себя.

Сдоба — маленькая огромная слабость Анатолия. Именно поэтому сегодня, по пути на работу я заехала в пекарню. Около моего дома открылась небольшая, не сетевая, но очень классная. За несколько месяцев испробовали весь ассортимент.

— Как ты их всех в голове держишь? — интересуется, когда мы на просвет снимки ранений сравниваем.

Пожимаю плечами. Были случаи в практике, которые предпочла бы забыть. Но не могу.

Плюсы работы в отпуске — хочешь до утра на работаешь торчишь, хочешь уходишь в любой момент. Заверяю старшего коллегу в верности своей и скором возвращении. Еду в больницу. Момент для меня очень волнительный. Понимаю прекрасно, что там возможно не самый благопристойный представитель человечества, но сейчас это не имеет значения. Самое главное — выжил.

Папа помнит всех, кто у него скончался во время операций. У меня же диаметрально противоположно. Знаю — мне никогда не забыть этого человека. Если закрыть глаза и сосредоточиться, пульс его под своими глазами можно почувствовать.

— Мы тебя потеряли. Тут даже вознаграждение за твою поимку пообещали. Может прикинешься бездыханной? Я тебя в пещеру на плече занесу, — предлагает Сергей вкрадчиво, словно на полном серьёзе.

Со стороны наш юмор не все могут понять.

— Предпочитаю не находиться в качестве дичи, — подталкиваю Сережу плечом. — Покажи мне палату, — оглядываюсь по сторонам, нечастый я гость в царстве живых. — Быстро вы его перевели.

— Живучий оказался экземпляр, как на собаке.

Стоит подойти ближе — ладони потеют стремительно. Скрещиваю пальцы и губами к ним прижимаюсь. Действо волнующее. Сама от себя не ожидала такого.

— Лёнчик, ну ты чего? — кладет руку мне между лопаток, слегка подталкивает внутрь.

Делаю шаг, Сережа тут же закрывает. Точно как зайчика удаву на съедение.

У мужчины энергетика нереальная, это первая мысль, которая меня посещает. Кожа мурашками покрывается.

— Алёнушка?! Как я рад. Наконец — то дождался, — хрипловатый выразительный голос звучит располагающе.

— Здравствуйте, Мих…

— Тайровский Леонид Александрович, — подбирается, садится ровнее и руку мне протягивает.

Пожимаю, но мешкаю. В документах данные были определенно иные.

— Вижу, Вы удивлены, Алёнушка. Мне хотелось бы, чтобы Вы знали оригинальное имя, данное при рождении, так сказать, — собственно, почему бы и нет? Если есть возможность иметь альтернативы на все случаи жизни…

— Алёна Богдановна. Рада с Вами наконец — то познакомиться. Пока Вы без сознания были, я приходила.

Леонид Александрович покачивает головой, словно бы мои слова подтверждая.

Не знаю, чего я от нашей встречи ждала. Просто хотела убедиться, что с ним всё в порядке, теперь помогут квалифицированно.

— Мне сообщили, но хотелось самому Вас поблагодарить, милая. Жизнь мне спасли. Хотелось лично признательность выразить.

Леонид оказывается внимательным, сразу после моего прихода звонит своему помощнику и просит принести для меня кофе и «закуски» к нему. Быстро же нашлась замена его погибшим йоменам.

— Персефона, — произносит он ни с того ни с сего имя греческой богини.

— Persephone? — переспрашиваю. Вот уж не зря латынь изучала.

— Я думал, с кем вы у меня ассоциируетесь. Даже заочно, пока обдумывал известную о Вас информацию, фото смотрел. А увидел и звезды сошлись, всё сошлось. Она богиня весны — у вас фамилия цветочная, нежная, теплая. А работа… Вот уж простите, но аналогия с царством мертвых сама собою на ум приходит. Алёна, у вас есть свой Аид, персональный? — глоток кофе у меня в гортанной части застревает, с болью проглатываю, стараясь не раскашляться, слишком комически выйдет.

Если сравнение меня удивляет не слишком, и не такие вещи слышала, то слово «персональный» меня смущает, этот тоже уже в курсе всей неприглядной части моей подноготной?

Не будь такой мнительной! А если даже и так. Тебе ли не всё равно?

— Именно он меня в своём царстве и удерживает, — стараюсь подключить имеющееся обаяние, при этом по интонации понятно, что говорить на эту тему я желанием не горю.

Далее разговор проходит спокойно, расспрашиваю Леонида, как он попросил себя называть, о его самочувствии, намерено обходя тему того, как так вышло, что в его доме побоище устроили. Оставаться долго неудобно, да и ему пока нагрузки противопоказаны.