Думаешь бьётся?

— Так взяла бы и попробовала! — критически голос повышает. — Это не сложно. Мало ли что там пишут. Часто ведь ошибаются! Ты сама врач, знаешь, как бывает у ваших, — последние слова говорит тише. Зато руки на руле сжимаются до белых костяшек.

— Не отвлекайся от дороги. Прошу, — дышать глубже стараюсь.

Он, конечн, прав. Столько случаев чудесных бывает, но просто завести ребенка для себя… не моё. Если бы так получилось, я родила бы малыша с радостью. Но я настолько привыкла… Шесть лет с одним и тем же, а так, искать кого — то? И где?

Глава 4

Ближе к обеду, голод смещает головную боль с первого места в «топ двадцать приоритетов». К счастью, я эгоистка, и поэтому сразу же иду обедать, не дожидаясь ухудшения состояния. Выйдя на улицу, жмурюсь, словно летучая мышь, выброшенная на солнцепек. Несмотря на большое количество ламп рабочие помещения достаточно темные. Телефон вибрирует, несколько раз подряд. Первым делом отвечаю Николаю, сообщая, что информацию по своей части смогу отдать через пару часов. Остаются непрочитанными сообщения от Наташи и Артёма. Нате перезваниваю.

— Алло, ты куда пропала? Я уже начала волноваться, — отвечает бегло, и тут же начинает отчитывать кого-то, судя по тому, что звук стал приглушеннее, прикрыла рукою динамик. Она почему-то убеждена, что так становится не слышно.

— В смысле ты меня потеряла? Я дома спала. Правда, уже на работе.

— Так ведь суббота, — возмущение в голосе подруги смешит. Будто впервые узнала о работе моей работе по выходным.

— Люди умирают и в выходные, родная.

— Во дают! — боже мой, Ната. Ты такая одна. Для театралов она одна из главных потерь, изумление в её голосе неподдельное слышится.

— Так что там было в баре? Я что, язык за зубами плохо держала? В чем заключалась причина беспокойства?

— А ты что, не помнишь? — смеется открыто.

— Вообще — то не очень.

— Рот свой ты и правда плохо блюла. Но язык шалил не твой, а чужие.

— Что? — яснее от её разъяснений не стало. Множественное число в отношении чужих языков напрягает немного. — Выражайся яснее.

— Да куда уж, и так. Какой-то мужик запихал тебе в рот свой язык, а ты так отчаянно на нём висла, что мне неудобно было вас отвлекать. Думала он тебе до мозга достанет. Может не зря переживала, раз ты не помнишь?

Пульс учащается. Да быть такого не может! Но вчера я бы сказала, что нельзя ничего абсолютно не помнить всего после трех коктейлей.

— Нат, а я что-то с этим человеком еще пила? — это же надо быть такой дурой. Кто — кто, а я о последствиях в курсе.

— Алён, я не следила. Бокальчик один видела. А потом Артём тебя утащил.

Упоминание об этом мужчине, перекрывают переживания о том, что я по глупости могла что-то употребить.

— Кто меня забрал? — сказать, что я в шоке, ничего не сказать.

— Малыш, ты там точно в порядке? Пугаешь.

— Я не помню, Наташ. Ни хрена. Обрисуй кратко, — прошу подругу, параллельно делая электронный заказ.

— Ты от нас ушла, пошла танцевать. Одному из парней, твоих, позвонили. Дима который. Они стали поспешно собираться. Тебя один из них хотел с собой забрать, но ты снова его послала. Точно не слышала, но вывод по его роже сделала. Минут через сорок Артём прикатил, — тон Наты меняется. Становится пренебрежительно — агрессивным. — Я запрещаю тебе с ним общаться. Мужлан неотёсанный, блин. Что ты в нем только нашла. Зная тебя не бабло, — вздыхает печально. — Так, на чем я остановилась… Точно. Ты к тому моменту сосалась с каким-то парнем, вполне симпатичный такой, темненький, смугленький. Мы с Женей, остальных уже не было, даже немного завидовали, — лукаво смеется. Обе они любят мужей, стопроцентно. — Потом залетел твой медведь, сказал что-то парню, бедолагу аж перекосило, а тебя увел. Потом вернулся за твоей сумочкой. «Сумку быстро дала», — Ната, можно сказать, почти успешно, кривляет Артёма, интонации точно его. — Где его манерам учили? Даже не поздоровался с тетей Наташей. Ты, блин, с ним спишь, можно сказать, только потому что я тебя против него не настроила. А могла бы.

— Могла бы, родная. Но я и так с ним не сплю.

— Вот достижение! Сколько недель? Спорим это от того, что тебе просто некогда.

— Не начинай.

— Я хочу твоих малышей понянчить, желательно до своей пенсии, — завелась, затарахтела. Хуже мамы, честное слово.

— Установку приняла. Буду держаться курса. Ладно, любимка, я буду кушать, заказ принесли.

— Люблю тебя, милая, — произносит и тут же скидывает.

После разговора с подругой становится только хуже. Такой долгожданный аппетит пропадает. Хочется вернуться на работу и сделать анализ крови, только уже своей. Может у меня паранойя? Хотя в отношении умерших парней подозрения оправдались… Может и насчет себя мысль верная? Ну, нет, я не часто хожу в бары, разве могло так повезти?

Пока жую, еле впихивая в себя еду, телефон снова вибрирует, только теперь звонок на экране отражается.

— Сложно ответить что — ли, я не пойму? — раздается громкий возглас Артёма. — Ты где?

— Здравствуйте, Артём Михайлович. Заключение еще не готово. Анатолий Федорович провел не все вскрытия. Если бы ваши люди его не отвлекали, так навязчиво, он бы может и успел. Объединю данные и скину на почту. Оригинал будет у Николая. Он первый попросил, и структура приоритетнее.

— Ты меня побесить вздумала? Алёна, что твою мать, происходит?

— Тройное убийство. Преднамеренное.

— Что ты несёшь?

— А Вы о чём, Артем Михайлович? Я о работе.

— Сука… Как же с тобой тяжело. Думаешь, я из — за хомяков твоих позвонил? Ты пьяная ночью висишь на хрен пойми ком. Пару минут он бы тебя поимел прямо там, в туалете. Да мне дела сейчас нет до работы, — не надо видеть собеседника, чтобы понять в каком он состоянии. И так понятно — он в бешенстве.

— Не хочу даже знать, откуда у Вас информация о том, где, как и с кем, я провожу свободное время. Если Вас не интересуют детали расследования, то всего доброго.

— Стой, — строго, но очень устало произносит Артём. — Я соскучился. Адски.

Глава 5

На удивление даже не больно. Раньше, стоило ему произнести нечто подобное, мой мозг отключался. Так остро переживала. Ему часу хватало посидеть под подъездом, и я давала нам шанс. Только вот на что?

— Вы, наверное, с женой уже говорите? Всего доброго, — скидываю звонок, быстро убираю телефон в сумку. Нужно ещё булочку с маком купить.

Внутри не настолько спокойно, как мне бы хотелось. Когда мне было восемнадцать, ходить по клубам было некогда, учеба занимала всё свободное время.

Я мечтала, просто жаждала стать кардиологом. Детским. И хоть на сотую долю походить на отца. В двадцать один, вектор резко сменился. Всё свободное от занятий время стала проводить с Артёмом. В отношениях с ним о разгульной жизни и речи не шло. И вот теперь, я вся такая взрослая, умная девочка, и меня так легко развести? Блин, где же мой мозг.

Как бы не хотелось развеять опасения «здесь и сейчас», направляюсь я не к себе, а в морг. Хотя чем не моя территория. Там куда проще, чем в операционной. А я как раз таки свернула туда, где попроще.