Думаешь бьётся?

Бедный Кир. Вывез бабу отдыхать, по итогу охи — вздохи не в постели. Надо было Наташку брать. Так ему и сказала.

На этом с негативом закончили.

Кир снял какой-то необъятнейший номер. Всё, что я помню — мини бассейн посреди ванной комнаты. И одна, но очень большая кровать. С ним весело, особенно в нетрезвом виде.

У Боракая есть один минус — долго. До него очень долго добираться. Почти двадцать часов до Манилы, полет на вертолёта, потом на катере. Итого — я усталъ. Несмотря на то, что мы в столице останавливались. Почему на маленьком острове нельзя построить аэропорт? У меня идей нет.

Дальше рай. Белоснежный песок, бирюзовая гладь воды, фиолетово — лилово — пурпурные — крышесносные закаты, летучие лисицы в конце концов. И еда. Много обалденной еды. Если на мне лопнет купальник, я не виновата.

Знаете ли вы, что Кира не корми, а дай походить по рынку, поболтать, поторговаться с продавцами? Вот и я тоже, не предполагала. На второй день пребывания на острове он повел меня на местный рынок — Талипапа. Такого разнообразия морепродуктов я не видела нигде. Глаза разбегаются и лично хотят сожрать всё. Накупив всякой всячины, Кир понес её готовить в кухню — кафе. На вид место злачное, и очень, просто мега, сомнительное.

— Алёна, ешь давай! Ты обещала, — Кир смотрит на меня с укоризной. Было дело. Мы в самолете играли и я проспорила желание. — Мне что сходить справку о наличии глистов у повара попросить?

Оу! Это уже моё дурное влияние сказывается.

— Если я умру от какой-то кишечки, это будет фиаско. Считай что я тебе завещаю все свои запасы латексных перчаток, антисептиков и восемнадцать упаковок антибактериальных салфеток. Они на балконе лежат, — у меня правда есть пунктик, мало кто знает.

— Лучше бы квартиру мне свою обещала, я в неё влюбился буквально, — Кир веселится.

— Для этого меня сюда вывез? Плохой план. Через консульство труп доставят на родину. И там все поймут. Сама бы я в антисанитарии есть не стала…

Дальше я замолкаю потому что откусываю кусочек от огромной креветки. Случается очередной шок. Фантастически вкусно. Кир за мной наблюдает с ухмылкой, в какой-то момент тянет тарелку на себя:

— Киска, отдай. Скоро тебе тунца принесут и ракушки. Ты их сама выбирала, — хочется плакать. Правда — выбирала сама.

— Киска хочет быть жирной киской, обещаю тебе. Я съем всё. Зачем нам трехразовое питание в отеле? Хочу только тут есть.

Кир хохочет, он на редкость смешливый. Снисходительно возвращает мне тарелку и обещает проконтролировать, чтоб я съела всё.

Возможно на основе множество развлечений, но по сути мы с ним едим, купаемся, загораем и снова едим. Мне впервые в жизни кажется, что я могу не работать, и тренировке хорошо поддаюсь — рот открывается сразу, как только завижу морской гребешок.

Вечерами у нас курсы обогащения разума моего компаньона. Кровати у нас тут две. Почему- то он лежит на моей. Без футболки. Я сижу на его бедрах сверху, и схематично, при этом довольно реалистично рисую на его торсе желудок. Именно там где он должен быть. Он раздобыл вчера где-то маркеры и заставил рисовать почки. Черным сами органы, красным я отмечаю места, где характерно испытывать боль при том или ином заболевании этого органа. Всё бы ничего, но оказалось они перманентные, и сегодня на него пялились девушки не только потому что он неплохо слажен. Художества мои весь пляж заценил. Парень без комплексов. Мы продолжаем.

— Гастрит, самое распространенное заболевание органов желудочно-кишечного тракта, встречается приблизительно у трети взрослого населения, с возрастом заболеваемость возрастает. Боль свойственна в эпигастральной области, — указываю на верхнюю часть живота. — Точно надо? — приподнимаю вверх красный маркер.

Кир кивает в ответ. Он лежит высоко на подушках, пуки за голову закинуты. Выглядит вполне довольным собой. Ну что же. Хозяин барин, прохожусь по контуру мелкими крестиками красными.

— Если что, помни. Это болезни живых, — чуть ли язык не высовываю, как стараюсь. — Могу что-то напутать. У моих товарищей он по большей части сопутствующий, а не основной диагноз.

— То есть к тебе, болея гастритом можно попасть, если только…, - Кир задумывается.

— Пулю в лоб получить, из окна выпрыгнуть, умереть от сердечного приступа на остановке, сгореть от непотушенного окурка в своей квартире, быть собаками разорванным, отравиться в кафе, залезть на поезд и умереть от удара током, гантель или что-то острое себе в задний проход засунь, — перечисляю случаи из практики. — Вариантов, Кирюш, масса. Главное желание.

— Ты ужасная! Но такая кайфовая. Первую ночь, в Маниле, я боялся засыпать с тобой в одной комнате, — говорит абсолютно серьезно.

Хлопаю его ладонью по живот.

— Врешь ты всё. Дрых ещё как. Даже похрапывал.

— Разоблачила. Придется устранять, — Кир в свойственной ему, слегка грубоватой манере, резко ноги сгибает, заваливая меня на себя и щекотать начинает.

Мне смешно, но боязнь даёт о себе знать. Я тут же думаю об асфиксии, а за ней об околосмертных переживаниях, переживания людей которые пережили угрожающие жизни ситуации. Часто люди в таких условиях вспоминают лучшие моменты из жизни. Мозг мысли о Косте пронзают. Печально, конечно, могла бы ужин свой вспомнить, лобстера.

Глава 90

Вчера прилетели одноклубники Кира. Я как неприветливая спутница не пошла с ним на посиделки. Пяти парням и двум девушкам и без судебно — медицинского эксперта будет интересно. Мы всегда после основного действа приходим.

Сижу на белоснежном пляже и наблюдаю за тем, как зарождается очередной умопомрачительный закат. Каждый воистину потрясающий и уникальный. Одинаковых, и даже схожих, за всё время пребывания ещё не увидела. Сегодня преобладает алый цвет. Рядом со мной на песок опускается маленькая девочка. Облокачивает свою головку мне на предплечье и тоже смотрит на уходящее за горизонт солнышко. Местные жители очень приветливые, отзывчивые и жизнерадостные люди, малышка лишь тому подтверждение. Лопочет что — то себе под носик, маленьким пальчиком показывает в сторону горизонта. Подавляю в себе желание погладить её по тёмной головке, на которой огромный розовый бант красуется. Сказочная милашка.

Минут через десять она убегает к родителям, оставляя меня в одиночестве. Стопами в песок зарываюсь, опускаю голову на сложенные перед собой руки и наслаждаюсь моментом. Первые годы я считала, что вернуться в Калининград, значит признать, что без папы я не справилась. Не хотелось. С возрастом пыла приуменьшилось, но попадать под влияние папы так и не хочется.

Телефон звонить начинает. Наташа.

Перед отлетом купила новую симку, не считая родных только Ната и Толя с Гошей номер знают. Отдыхать, так со всеми сопутствующими возможностями. Разница с Москвой у Филиппин восемь часов. В самый раз, у них ещё день в разгаре.