Дурдом на выезде

«Так таращит, зараза, глаза, будто я матюкнулась», — сердито подумала Ася и промычала:

— Ну-у… Э-э… Не-ет, вижу, вы что-то не то подумали. Э-э, как бы вам так сказать, чтобы вы меня правильно поняли…

— Я правильно вас пойму, как бы вы ни сказали, — любезно заверила горничная.

— В таком случае, мне бы хотелось знать, что будет, если я откажусь от конгресса? — воскликнула Ася и от страха перестала дышать.

Горничная, бестолково захлопав глазами, спросила:

— Как откажетесь?

— Наотрез!

— Но я ведь уже отпросилась с работы, чтобы послушать вас, — промямлила горничная. — И как же будут без вас открывать? Вы член Совета конгресса.

«Хорошо, что лежу, — подумала Ася, — иначе, упала бы. Замертво».

— Что-то мне нехорошо, — призналась она. — Можно глоток воды?

— Конечно-конечно, пожалуйста.

Горничная суетливо метнулась к графину и, наполнив стакан минеральной водой, заботливо поднесла его Асе со словами, полными горечи:

— Вы уж, душа наша, не болейте, пожалуйста. Жизнь у женщин такая плохая, что одна надежда на вас. Вы уж откройте конгресс, как положено, и скажите уж вашу чудесную речь. Всем так хочется вас послушать. Всем женщинам хочется знать как надо действовать против этих грязных скотов.

— Против кого? — простонала в ответ Александра.

— Против мужчин.

— Ах, да.

Горничная, сложив руки на сердце, опять попросила:

— Вы уж откройте конгресс.

Александра, сделав глоток из стакана, откинулась на подушку без сил.

— Хорошо, я приду, — пообещала она и устало спросила: — А когда этот конгресс открывается?

— Ну и дела! Вы не знаете? — изумленно воскликнула горничная и сообщила: — Завтра! Завтра конгресс!

Глава 9

«Завтра! Завтра конгресс!»

Александра вскочила с кровати и заметалась по комнате, приговаривая:

— О, боже! Завтра! Завтра конгресс, а я абсолютно не в курсе!

Горничная удивленно промямлила:

— Уж вы-то знаете все. Вам ли не знать.

— Нет, положение мое таково, что я должна знать гораздо больше!

— Да что же еще вы хотите знать?

— Все! Все о конгрессе! Что пишут? Что о нем говорят?

— Ах, это, — успокоилась горничная, кивая на телевизор. — Включите канал новостей. Нынче и пишут и говорят только о вас.

Александра призналась:

— Я английского не понимаю.

— Понятное дело, а электронный переводчик здесь для чего? Только наденьте наушники…

Горничная взяла в руки пульт, включила нужный канал и, бросив «смотрите», вышла из номера.

Александра надела наушники и прилипла к экрану. В «Новостях» действительно много говорилось о предстоящем конгрессе. Электронный переводчик переводил бестолково, но главное было ясно: современное общество волнует это событие. Одних оно всего лишь смешит, другие (их правда меньше) серьезно к нему относятся. Но все без исключения ждут выступления председателя Совета конгресса, широко разрекламированного прессой и телевидением как будущая сенсация.

«Боже мой, — заныло у Аси под ложечкой, — кто же там председатель? Если я член Совета, то должна бы близко знать того господина. Хотя бы в лицо. Не вышло бы хуже, чем с Сыром Генри».

Когда же Александра увидела крупным планом не чье-нибудь, а свое лицо, да еще следом услышала сообщение, что она председатель и есть, ее прошиб пот. Тут же выяснилось, что Ушакова кумир домохозяек, что у нее по всему миру фанатки, что Лондон бурлит желающими послушать ее «живьем»…

Тут уж Ася нешуточно разозлилась: «Вот так Стерлядь меня подставила! Она там тешится с моим муженьком, а я здесь за нее отдувайся? Знала бы, ни за что не поехала бы в этот ужасный Лондон…

Но что там, что там опять говорят?»

Александра надела наушники — электронный переводчик ввел ее в курс интриги. Оказывается, не все там просто в этом Совете. Если верить английскому диктору (Александре пришлось ему верить), то кое-кто был против кандидатуры госпожи Ушаковой. Кое-кому показалось, что русские домохозяйки не способны разобраться в чаяниях мировой экономики. Иные же и вообще видели в деятельности Общества чаяния Кремля. Доходило и до того, что якобы речь председателя писалась не только в России, но и всей Россией и лишь в интересах самой России. Особенно распалялся по этому поводу некий Хайлайтер. Он затеял жаркие споры…

«Впрочем, жаркие споры разрешит предстоящая речь, которую все ждут с большим нетерпением», — заверил диктор и перешел к другим новостям.

Ася опешила: «Что за речь?»

И тут ее словно током прошло: «Да моя же! Моя же речь! Точнее, речь Стерляди!»

— Боже, как я ее произнесу? — завопила она. — Я даже не знаю о чем говорить! А на карту поставлена уже честь России!

В этот миг раздался звонок. Подскочив к телефону, Александра схватила трубку — трубка молчала. Звон же не прекращался, и исходил он откуда-то снизу. Александра упала на пол и на четвереньках поползла по ковру, настраивая уши на звук и как собака ищейка идя по следу. След вел в гостиную, там ее горничная и застала в необычной и странной позе.

— Александра Ивановна, — тревожно удивилась Элиза, — Что вы ищете на полу?

Ася призналась:

— Звон ищу. Слышите, он откуда-то снизу доносится, настойчивый и упрямый. Не мину ли заложил в мой номер гнусный Хайлайтер?

Горничная прислушалась и облегченно вздохнула:

— Ах, вот оно что. Похоже, звонит ваш мобильный. Он в чемодане, похоже.

— А где чемодан?

— На полу в гардеробной.

Элиза кивнула на соседнюю дверь и сообщила:

— Я, собственно, и зашла узнать не нужно ли разобрать ваш чемодан?

— А?! Что?! — Ася, словно ужаленная, с четверенек вскочила и приняла достойную позу. — Вы собрались залезть мой чемодан?

— Ну да, — попятилась горничная, — как обычно. Я всегда разбираю ваш чемодан. А что тут такого?

— Как обычно? Обычно?! Не слишком ли часто я слышу это ужасное слово?! Неужели в обычаях этой страны позволять ковыряться в своей белье чужим, посторонним людям?

— Это в обычаях всех богатых, — изумленно промямлила горничная.

— В таком случае, богатство и глупость — одно и то же! Ха! Разбирать мой чемодан!

Александра кипела от гнева.

Элиза дар речи утратила. Она не понимала смысла претензий и не знала, что отвечать. Ее волновал только трезвон, который не прекращался. Наконец Элиза не выдержала и подсказала, кивая на гардеробную:

— Госпожа Ушакова, кажется вам все еще звонят и звонят.

Александра остыла:

— Точно, пойду поговорю. А ты, дорогуша, свободна. Свои вещи я сама разберу.

Войдя в гардеробную, Ася убедилась, что горничная права: в чемодане трезвонил мобильный. Александра его извлекла и, прижав к уху, услышала: