Дурная кровь

Мое решение пса привело в замешательство.

Пришлось озвучивать очевидное:

– А что дядя Рене может сделать? Вот скажи, что он может сделать с той девочкой? Он даже не видит ее. Только я могу пройти в оба призрачных дома. Поэтому только я из всей семьи в опасности, и только я могу победить это.

Аманда смотрела на меня не отрываясь, и молчала. Просто молчала. И почему-то мне хотелось поблагодарить ее за это.

– Верно. Только ты. Говорят, что дети не в ответе за грехи отцов...

Говорят. Но вся беда в том, что мне приходится отвечать за поступки моей матери. Так уж вышло. Все ее поступки начали отражаться на мне, стоило только оказаться в Новом Орлеане. Все мои знакомства, все беды, обрушившиеся на меня, даже отношения родственников – все оказалось делом ее рук.

Анаис Дюпон.

Чума.

– Если речь идет не обо мне и не о моей матери, - с горечью произнесла я. – За каждый ее грех я плачу сполна.

И это заставляло совершенно по-детски обижаться на судьбу.

– Прости меня, – вдруг сказал Кройц. Прозвучало настолько... искренне.

Аманда смотрела на брата с непониманием.

– Крис, за что ты просишь прощения?

Ну да. Брата девочка любит. А когда любишь, то не веришь в то, что объект чувств способен на что-то дурное. Любовь слепа.

Кройц опустил глаза.

– Я очень сильно обидел Тессу, волчонок. Я поступил дурно по отношению к ней. Я должен попросить прощения у нее от всего сердца.

Казалось, будто я все еще не проснулась.

– Ты ведь уже отдал мне долг, Крис, - неуверенно пробормотала я. – Извинения...

Пес передернул плечами и осуждающе уставился на меня.

– Долго – это долг. Ты не просто спасла мне жизнь. Ты спасла мне жизнь тогда, когда этого бы не сделал никто другой. Ты заслуживаешь не только долга, Дюпон, но и признательности.

Так уж и никто? Я бы сказала, что Кройц был совершенно неправ.

– Дядя Рене спас бы тебя. Я уверена.

С этим пес спорить не стал.

– Он – наверняка поступил бы так же, как и ты. Вы вообще очень похожи с Месье.

Наверное, это был самый приятный для меня комплимент из всех возможных. Рене Арно казался мне идеальным, сотканным исключительно из достоинств и здравого смысла. Быть похожим на него... Чего еще можно желать?

– Хотелось бы верить. Хотя мне так и не кажется.

Кристиан только таинственно улыбнулся, не став мне ничего объяснять, хотя я и ждала, что он продолжит.

Утро в квартире Кройцев началось так же, как и в «Белой розе». Семейным завтраком. Правда, масштаб, конечно, был не тот. Вместо огромной гостиной «Белой розы» - небольшая кухня. За столом с некоторым трудом умостились пять человек: сам Вожак, его сестра Бетани, которую мне представил Кройц, такая светловолосая и сухопарая, Крис, Аманда и я.

Бетани чем-то неуловимо напоминала меня тетю Лотту. Она явно относилась к тому типу женщин, которым в радость вести дом. Наверное, она занималась этим с тех пор, как умерла жена Вожака.

Мне было ужасно интересно, что же на самом деле случилось с матерью Криса и Аманды. Но задавать вопросы я не решалась. Все же я была дочерью Анаис Дюпон, а, по словам Кройца, именно она виновна в гибели жены Вожака.

– Кажется, ночью кричали? – осведомился у Криса его отец.

Кажется. Учитывая, как я вопила, вопрос был странным. И почему на мой крик не сбежались все обитатели квартиры? Неужели им вообще наплевать на происходящее в доме? А если бы что-то стряслось с Амандой?

– Все уже в порядке, папа, – ответила за нас троих девочка, вяло ковыряя свою глазунью. Завтрак ее явно не радовал.

Бетани Кройц время от времени морщила нос, словно бы пахло чем-то очень неприятным.

– Мертвечиной несет, – вполголоса пояснил мне Крис.

Уже понимала, о чем речь. Псы чувствовали потусторонних существ.

– Пока тут не появилась девчонка Дюпон, ничего подобного у нас не было, – проворчала женщина.

Впрочем, я все равно получила свою порцию яичницы и какао.

Крис недовольно зыркнул на тетю исподлобья, хотя и промолчал.

– Бет, не нужно, – покачал головой вожак, внимательно разглядывая меня. – Это девочка была добра к моему сыну. Хотя причин у нее для этого и не было.

Бетани Кройц замерла. Словно бы окаменела.

– Если ты помнишь, братец, Чума тоже сперва казалась милой. И Эйлин была ей просто очарована.

Мне дурно стало. Стоило только немного отвыкнуть, что каждый встреченный в Новом Орлеане человек и нечеловек сравнивал меня с моей матерью, как это началось снова.

И, получается, мама не просто убила случайную женщину. Она сперва втерлась в доверие. Значит, Анаис Дюпон все планировала от и до.

Неожиданно за меня вступился Крис.

– Тетя, тут все иначе, – как-то до странности мягко сказал он. И взял меня за руку. Будто бы успокоить пытался.

Не получалось понять, что же больше меня удивило: слова пса или его жест.

Не так часто Кройц демонстрировал симпатию настолько «по-человечески».

Кажется, Аманда все заметила. Она смотрела то на меня, то на брата и, кажется, едва удерживалась от того, чтоб рассмеяться.