Душа ночи

— Никто не тронет тебя. Никто не посмеет…

— Ты ж моя радость, — обняв худое тельце, я села на полу и затащила его себе на колени. — Я скучала без тебя. Твой подарок со мной.

— Покажи.

Протянув руку, я охнула, запаздало припоминая, что она сожжена и обомлела — на здоровой коже сиял цветок мака.

— Мне не верили, что ты так смогла сделать, — под его пальчиками плоть заживлялась.

Вокруг нас поднимались на ноги упавшие и под их ногами хрустели осколки посуды и ламп. Я зажмурилась, понимая, что сейчас меня наверняка закуют и уволокут подальше, чтобы не наказывать на глазах у мальчишки.

— Я тебя не дам в обиду, — серьёзно заявил Санир, словно прочёл мои мысли.

— Мне надо сходить со взрослыми…

— Все вон, — прохрипел Кинар.

Запрокинув голову, я смотрела на любимого. Он качался, подталкивая дезориентированных гостей из дома.

— Заберите её, — он кивнул на лежащую у подножья лестницы девушку со спутанными светлыми волосами. — Она под арестом. Ребят у дома Миланы показать лекарю и под замок.

Никто не посмел ему перечить. Стало даже неловко, что я не гнушаюсь поставить его на место. Ненадолго. Мы остались одни. Санир высвободился из моих рук и подступил к хозяину дома.

— Почему с ней так поступают? Как ты позволил? Ты?!

— Дай нам поговорить, малыш, — глухо потребовал Кин и мальчишка нехотя подчинился.

Проходя мимо, он дёрнул меня за локон и пообещал:

— Если он тебя обидит — кричи. Я приду.

Это показалось таким забавным, что против воли я улыбнулась и кивнула.

— Закрой дверь и запечатай окна, — попросил Кинар, когда мальчишка вышел из дома.

Поднявшись, я начертила охранное заклятье, делающего дом непроницаемым для других и медленно повернулась, оттягивая момент встречи со осуждающим взглядом джинна. Разрушение были глобальны. Гостиная и кухня были в руинах. Лестница потеряла перила.

— Вот и я твой дом подрехтовала, — наконец сказала я.

— Я не хочу быть тебе просто соседом.

Кинар выглядел постаревшим. В его глазах было столько боли и голода, что невольно я шагнула… назад.

— Нет, — ответил мой голос, но душа корчилась от потребности сказать другое.

— Этого бы не случилось…

— Я доверилась тебе. Впустила в свой дом и в своё тело, — смотреть в пол было проще. — Поборола свой страх и пошла за тобой, а ты… Ты ничем не лучше тех, кто держал меня в клетке, жёг ради своего удовольствия и…

— Лана…

— Ты хотел меня подчинить. Заковать. Сделать вещью, — каждое слово падало меж нами кусками льда. — Ты никогда не видел во мне равную. Я всего лишь ведьма.

— Это не так.

— Разве?

— Ты многого не знаешь, — я терпеливо ждала продолжения, но джинн долго подбирал слова. Словно решал, как преподнести удобную версию. — Сейчас в Монетске творится неладное. Возможно, твоей второй частью манипулируют. Подозреваю…

— Тебе мало моего слова? Я знаю, что сестра не делала этого.

— Сестра? — он опешил.

— Она часть моей души. Моя часть. Так же, как я — часть её. Она не зло и никогда им не была. В ту ночь, у дома, она защищала меня от тебя.

— Разве тебе нужна помощь? Ты сама многое можешь.

— Какой же ты идиот! — всплеснув руками, я принялась шагать по разгромленной комнате, пиная куски мебели. Сказать правду было так просто. Но теперь я боялась открыться ему. Испуганная ведьма. Грустно усмехнувшись, я обхватила себя руками и тут остро осознала, что мой кружевной бюстгальтер ничего толком не скрывает.

— Давай попробуем начать всё заново, — джинн уселся на подлокотник перевёрнутого кресла. Я кивнула. — Меня зовут Киран. Я глава клана Меняющихся. Часть ребят уже давно в отставке и обзавелись семьями. В нашей общине есть дети и женщины. Много полукровок и, так называемых, дефектных. Сейчас мы выполняем частные заказы и после долгих поисков наши место для того, чтобы осесть.

Устроившись на уцелевшем стуле, я смотрела на поникшие широкие плечи и слушала уставший охрипший голос.

— В нашей общине не было ведьм. Никогда. Большинство бояться таких, как ты, остальные — ненавидят. Они не знают тебя. Я хотел представить тебя клану, но ты представилась сама.

— Это было эффектно, — вставила я с ухмылкой.

— Мне нужно было немного времени, чтобы уладить всё с Зариной…

— С этого момента поподробнее, пожалуйста, — прорычала я и, вскочив, отшвырнула стул. Он ударился о стену, жалобно хрустнув.

Наверно я слегка погорячилась, потому как Кинар странно на меня посмотрел и поднялся на ноги.

— Почему тебя так задевает Зарина?

— Издеваешься? — я глубоко дышала, пытаясь успокоиться.

— Ответь!

— Она твоя невеста? Жена? Подруга? Любовница?

— Какая тебе разница? — джинн изучал мою реакцию с отчетливым интересом. — У тебя есть всё, что захочешь. Я дам тебе всё: дом, защиту, средства и моя жизнь тебя не касается. Так же как твоя — меня. Слышал, ты решила дать шанс Закари? — тут уж я заметила гнев на его лице, через мгновенье сменившийся равнодушным выражением.

— Просто…

— Просто тебе всё равно с кем делить постель, — сдавленно пробормотал мужчина.

— Мерзавец! — стиснув кулаки, я едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него. — У меня было всё, что нужно до твоего появления! Я живу в своём городе и собственном доме, могу за себя постоять…

— и полежать, — подначил джинн.

— Гад! — взвизгнула я и набросилась на мужчину, успев ударить его в плечо.

Он перехватил мои руки и завернул их мне за спину, прижавшись вплотную. Извиваясь, пыталась пнуть его, но ничего не выходило.

— Справился? — со слезами в голосе простонала я.

— Да. И никак не могу понять, как мне это удаётся, — Кинар не причинял мне вреда, продолжая крепко держать и жадно вглядываясь в моё лицо. — Ты лишь раз дала мне настоящий отпор. И тогда я увидел твою "сестру". Не тебя.

— Пусти, — опустив голову, я уткнулась носом в его футболку. — Ненавижу тебя.

— Так убей, — глухо предложил он. — Я не буду сопротивляться. Шарахни меня так, чтобы костей не собрал. Ты же сильная.

— Не с тобой, — я уже не сдерживала рыданий.

— Почему?

Когда его руки освободили мои запястья, я даже не заметила. Горячие пальцы скользнули по спине, оставляя на голой коже огненные дорожки. Конечно, я положила свои руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть, только отчего-то медлила, впиваясь ногтями в тугие мышцы под трикотажем. Дымное дыхание опалило висок.