Душехранитель (Книга 1)

– Какая-то игра вслепую...
– проворчала девушка.
– Узнать бы, что им от нас нужно...

– Вернемся?!
– с воодушевлением спросил телохранитель.

Рената взвыла, потом сунула руку в карман его пиджака (все правильно: в правом) и достала сигарету. Саша усмехнулся и щелкнул зажигалкой. Она жадно затянулась, хотя не курила уже месяцев пять, да и раньше только баловалась от нечего делать. Рука ее дрожала, слабая, словно ей пришлось нести страшную тяжесть.

– Вот так и пристраститься недолго, - сказала девушка.

– А тебе идет.

– Ты - первый мужчина, который сказал мне об этом.

– Но если это действительно так. Есть женщины, которые делают это чертовски красиво. Вот ты - такая женщина.

Она невесело улыбнулась и большим пальцем потерла бровь.

– Я только сейчас подумала: о делах моего отца мы могли бы узнать от Ника...

– От Ника?

– От Николая, моего бывшего. Папа его просто обожал... Они работали бок-о-бок...

Саша подумал.

– Что ж, километров через триста пятьдесят будет Уфа. Оттуда и позвоним.

– Честно говоря, мне совсем не хочется с ним говорить... Но если только в интересах дела...

– Ты начинаешь эволюционировать.

– А ты продолжаешь говорить гадости!

– Восславим постоянство!

– Плагиатор!

– Интерпретатор...

Переспорить его было невозможно, тем более, что он не спорил. С его стороны это была разрядка после всего случившегося, и лучше уж так, чем сидеть и трястись всю дорогу.

Рената взяла бутылку с водой и сделала несколько глотков. Сердце билось все спокойнее.

– Саша, а ты не знаешь, что такое или кто такой "Оритан"?

Машина резко сбросила скорость. Рената едва не пролила на себя воду. Саша медленно перевел на нее взгляд:

– Что?

– О, господи! Зачем ты это сделал?! Я только спросила, что значит "Оритан"...

Он судорожно сглотнул и прибавил скорости.

– Почему ты это спросила?

– Мне приснилось, что я произношу "Оритан".

Саша повторил это слово, но на каком-то странном, певуче-щелкающем, языке, и оно прозвучало лучше, чем на русском. Рената вспомнила, что именно на этом языке она взывала о помощи в своем сне.

– Д-да, - колеблясь, согласилась девушка.
– Именно так... А что это?

– То же, что и Лемурия...

– А что такое "Лемурия"?

– По многим легендам - погибший континент. Но Оритан - это настоящее название той земли...

– Атлантида, что ли?

– Назови, как хочешь. Только Атлантиду придумали и утопили, а Оритан был на самом деле и погиб иначе, - Саша осторожно покосился на нее.
– Ты... что-нибудь помнишь?..

– Помню?! А что такое я должна вспомнить?

Его взгляд изменился, в голосе послышалось разочарование:

– Ты ведь историк... Я думал... может быть... Да ладно!

Рената усмехнулась:

– Если бы ты знал меня, когда я училась, ты бы не говорил с такой уверенностью, что я должна это знать... Не понимаю, откуда это пришло в мой сон? Может, начиталась чего-нибудь?

Его губы скептически изогнулись:

– Может быть. Только это нигде не записано. По крайней мере, в том виде, в каком подобает. И, тем более, настоящее название...

– Тогда откуда его знаешь ты?

Саша замялся, снова посмотрел на нее, и последние искорки непонятной надежды угасли в его зрачках:

– Ты меня поймала. Я тоже не знаю. Это так, заговариваюсь от бессонницы...

– Господи, какой ты странный!.. Иногда я боюсь тебя даже больше, чем тех, кто за нами гоняется... Я знаю, что это глупо, что ничего плохого ты мне не сделаешь, но... короче, это инстинктивный страх...
– Рената нервно теребила пальцы и тщательно подбирала слова, чтобы отразить свое состояние.
– Да, да, - рассуждала она, кивая, хотя это был монолог, инстинктивный страх... И даже не самого тебя, а того, что связано с тобой... Наверное, я сумасшедшая...

Телохранитель молчал, и Рената решила, что он согласился и действительно считает ее помешанной. Она тоже затихла и ничего не говорила до самой Уфы, куда они доехали к вечеру, нигде не останавливаясь, уставшие до полуобморочного состояния. Саша притормозил возле первого же отделения связи.

Рената набрала код Челябинска и номер телефона, который в течение четырех лет считала своим.

– Автоответчик, - отведя трубку от уха, сказала она Саше. Как раз в этот момент прозвучал сигнал.
– Что говорить?

– Что мы едем в Москву и постараемся позвонить из следующего города...

Рената убрала ладонь, которой прикрывала микрофон, и ядовитым голосом произнесла:

– Уважаемый электронный секретарь! Передайте, пожалуйста, вашему хозяину, который, как всегда, неизвестно где таскается, что ему звонила бывшая супруга по очень важному и срочному делу. Если ему не будет слишком трудно, то не мог бы он хоть раз переночевать дома? Она постарается перезвонить при первой же возможности. Целую ваши микрочипы и заранее благодарна. Адью, - она бросила трубку и хмыкнула: - Застать Ника дома это все равно, что пожать руку кинозвезде: изредка, но случается. С вероятностью один к миллиону. Для него это в порядке вещей. Обычные дела.

Саша сунул руки в карманы брюк и повел плечами. Рената призналась, что страшно голодна, и он отвез ее в бистро, больше похожее на плохо отреставрированную пивнушку.

– Ну, спасибо тебе, мой верный Мухтар! Век не забуду! брезгливо озираясь по сторонам, сказала девушка.
– Ты хочешь сказать, что я буду здесь есть?! Да ни за что на свете!!!

– Тебе не приходило в голову, что твои приятели тоже так рассудят?

– Тогда нам лучше просто сменить машину.

– Согласен, - Саша подвинул к ней тарелку с мантами, политыми кетчупом и горчицей.
– У тебя, конечно же, есть альтернативный вариант...

Ренате ничего не оставалось, как развести руками. Продать они "Чероки" не могут, обменять... ну, разве только в ущерб себе. Да и то: на наших дорогах сменить мощный джип на "малолитражку" может только юродивый. "Отобра-а-а-али копеечку!.." Девушка фыркнула, представив себе, как по колесикам разлезется какая-нибудь нежная "Кариба" после нормального для их "Чероки" ежедневного променада. Лучше уж есть в "кафешках" быстрого питания... По крайней мере, чашка растворимого кофе здесь стоит не 50 тысяч, как в более цивилизованных местах.