Душевная травма(Рассказы о тех, кто рядом, и о себе самом)

— Вам придется спуститься вниз и уплатить в кассу штраф за трубку.

Она назвала сумму. Смолкин вздрогнул, подумал: «Ого! Вагон-ресторан побоку. Придется ехать всухомятку!»

На языке его уже лежало крепкое словцо, но, спохватившись, он проглотил его и ответил даме, как полагается, с такой же убийственно вежливой улыбкой:

— Спасибо за внимание! Сейчас уплачу!

И пошел вниз пешком, — лифт не действовал.

ХРАНИТЕЛЬ ТИГРОВ

I

Сережка жил с отцом и матерью в маленьком городке «в самой сердцевине России» — так говорил Сережкин отец, учитель местной школы.

Сережке городок нравился. Нравились его трехоконные одноэтажные домики и дощатые тротуары. А больше всего нравился соседский двор, куда можно было запросто зайти поговорить с козой Бяшкой, понимавшей человеческий язык.

Стоило только Сережке подойти вплотную к Бяшке, лежавшей подле сарайчика в небрежной позе властелина двора, и, заглянув в ее пегие глупые глаза, сказать: «Бе-е», как Бяшка тут же отвечала: «Бе-е»; Сережка говорил: «Бе-е-е» — и коза тоже повторяла: «Бе-е-е». Она, дурочка, со всем соглашалась, что ей ни скажи!

Еще жил во дворе кот Максим, нахал и драчун, здоровенный щекастый зверюга, серый, по бокам черные полосы, безбоязненно вступавший в борьбу с любой уличной собакой.

Максим относился к Сережке снисходительно, иногда даже позволял себя погладить, но чаще грозно урчал, когда мальчик приближался к нему, — предупреждал, что у него плохое настроение и ему не до Сережки.

Тихая и в общем мирная Сережкина жизнь кончилась с приездом деда Николая Ивановича, маминого отца.

Дед был низенький, коренастый, краснолицый и голубоглазый, на голове поношенная моряцкая фуражка с золоченым потемневшим «крабом».

Мама говорила, что дед за долгую свою жизнь был и рыбаком, и моряком, и охотником, и в какие-то там экспедиции ходил в тайгу, а сейчас на пенсии и живет один, и еще что он «чудак и баламут» и, наверное, приехал неспроста, а с какой-то тайной целью. И что надо быть начеку, потому что дед может всех и все забаламутить.

И дед действительно всех и все взбаламутил, а в первую голову Сережку, которого увидел впервые. Сережка с ним подружился, спали они с дедом в одной комнате.

На второй день по приезде Сережка спросил у деда:

— Ты, дед, откуда взялся?

— Я взялся с Дальнего Востока! — ответил дед и подмигнул Сережке загадочно.

— А где он, Дальний Восток?

— На Востоке, — усмехнулся дед. — На Дальнем.

— Ты покажи — где?

— Покажу! Завтра утром. Рано-рано, когда солнышко только еще встает. Я тебя разбужу, и ты его увидишь.

И разбудил. Сережка стал капризничать, хныкать — не хотелось вылезать из теплой постели, но дед был неумолим. Пришлось подчиняться. Продолжая кряхтеть и хныкать, Сережка встал, надел рубашку, штаны с помочами, сунул босые ноги в тапочки и тихонько вместе с дедом вышел на крыльцо.

Утро было свежее, росистое. Дивной ароматной прохладой тянуло от темной зелени сиреневых кустов из палисадника.

Дед показал Сережке на малиновый шар солнца в чистом, но еще не голубом, а призрачно-сероватом небе и сказал:

— Вот там — Дальний Восток!

— Красиво как там! — не отрывая глаз от малинового шара на горизонте, сказал Сережка.

— Сказка! — подтвердил дед-баламут. Помолчав, он нагнулся к Сережке и сказал ему на ухо, шепотом: — Хочешь, поедем туда насовсем — жить?!

— А как же мама с папой?

— Уговорим — и они тоже поедут!

Подошла коза Бяшка, просунула голову в щель между досками забора, сказала: «Бе-е», здороваясь с Сережкой. Сережка ответил ей: «Бе-е», коза вежливо тряхнула головой — поблагодарила за утренний привет. Где-то в кустах противным баритоном вякнул кот Максим. Наверное, охотился за воробьями, прыгнул, промахнулся и сам себя обругал по-кошачьи.

— Бяшку и Максима возьмем с собой? — спросил у деда Сережка.

— Зачем? Кого ты удивишь своей козой да котом? У нас, брат, на Дальнем тигры еще живут. Ты видел тигра?

— На картинке видел. И в кино показывали.

— Это все чепуха. Я тигра, вот как тебя сейчас, видел. В естественных условиях!..

Дед стал рассказывать Сережке про тигров. Тигр — прекрасный, огромный зверь. Он как полосатое солнце, но не малиновое, как сейчас, а золотое, как в полдень. И с темными красивыми полосками вокруг туловища. Одним ударом своей царственной лапы тигр может свалить с ног быка. Клыки у тигра, как сабли, — острые и беспощадные. Тигр — хищный зверь, среди них попадаются даже людоеды.

— Людей едят?! — ахнул Сережка.

— Едят!

— И детей… тоже?

— И детей. Кто попадется, того и стрескают. Я одного такого молодца прикончил. Давно это было.

— Как… прикончил?

— Так! Из ружья! Прицелился, бахнул — и… стал мой тигр чучелом. Знаешь, что такое чучело?

— Не знаю!

— Темный ты человек, Сережка! — вздохнул дед. — Ну, шкуру с него содрали, набили опилками, зашили, глаза вставили стеклянные, и сделался мой тигр как живой. Вот это и называется — стать чу-че-лом. Понял?

Сережка кивнул и, подумав, спросил:

— А я могу тигра прикончить?

— Можешь! — сказал дед. — Но для этого тебе надо поскорее вырасти. А чтобы поскорее вырасти, нужно отсюда мотать на Дальний Восток. У нас там все в сто раз быстрее растут, чем здесь: и цветы, и трава, и зверята, и ребята!

Сережка слушал деда-баламута не дыша, как зачарованный. Дед снова заговорил доверительным шепотом:

— Ты мне помогай маму с папой уговаривать переехать жить на Дальний, ко мне!

— Как?

— Реви и кричи во все горло: «Хочу-у на Дальний Восток!»

Сережка запрыгал на крыльце, заорал что было сил:

— Хочу-у-у на Дальний Восток!

— Тише ты! — испугался дед, зажав Сережкин рот маленькой жесткой ладонью. — Я тебе скажу, когда надо будет кричать, или подмигну — вот так.

Дед скривился, один глаз смешно зажмурил, а другим стал быстро-быстро моргать.

— Запомнишь?

Сережка засмеялся и пообещал:

— Запомню!..

II

Деду удалось уговорить маму с папой, но ему пришлось здорово потрудиться! Ложась спать, Сережка через закрытую дверь вполуха не раз слышал, как мама, папа и дед о чем-то спорят между собой. А как-то взрослые стали спорить и при Сережке за ужином.