Два дундука из сундука

Перед моими закрытыми глазами появилось зеленое болото, из которого торчали зубастые пасти.

– И вот, Дим, еще до того, как началась вся эта история с капитаном Егоркиным, Полундра вдруг мне сказал, что у этой банды появился новый шеф. Атаманша такая. Они ее здорово слушались и боялись. А она очень злобная была и все время ругала их за какие-то свои деньги.

Болото с крокодилами пропало. Я открыл глаза.

– И она им сказала: «Как хотите, а деньги верните! Или я вас всех урою!» Тут я и догадался.

Тут и я догадался! Папа ведь говорил, что Каркадил собирался удрать за границу. А на фиг он там кому нужен без денег. Вот он и вдохновил остатки своей банды захватить бедного капитана и потребовать у Митька выкуп. Даже если бы Митёк не прятал Каркадиловы баксы, он все равно сделал бы все, чтобы спасти друга.

– А потом, Дим, он еще думал, что если Митёк - писатель, то, значит, он богатый человек. А богатых писателей у нас в стране не бывает.

Широко мыслит пацан, политически.

Но тут Алешка сказал такое, отчего я не только окончательно проснулся, но даже сел на кровати.

– Знаешь, что я еще нашел?
– спросил Алешка хитрым голосом.
– Ни за что не догадаешься!

– Еще один клад?

– Я нашел любимый катер бедного странника. Который Каркадил у него отобрал, помнишь?

– Где нашел?
– Спросонок мне даже показалось, что Алешка сейчас небрежно ответит: «В старой собачьей будке!»

– Дим, ты тоже его нашел. Только не догадался. Ну подумай, хоть разок.

Что значит - хоть разок? Намек или оговорка?

Я разок подумал.

– Хочешь, немного подскажу?
– хихикнул Алешка.

– Хочу!

– Как назывался катер бедного странника?

Я припомнил:

– «Камелия», кажется.

– Ну вот!
– Алешка тоже сел в постели.
– А если замазать первую букву краской, что получится?

– Пятно!

– «Амелия» получится!

Класс!

А на крыльце послышались голоса наших мужиков. Они и впрямь уселись на ступенях и стали петь песни. По очереди и вместе. А когда капитан Егоркин затянул мощным голосом «Раскинулось море широко», Митёк обиженно вставил:

– Вот! И про моряков много песен есть, а про писателей нет! Ни одной!

– «Гайдар шагает впереди!» - крикнул Алешка в окно.

На следующий день приехала мама. Очень счастливая, потому и тушь, и зонтики стали реальностью. А мы начали потихоньку готовиться к отъезду.

Митёк загрустил.

– Как же я без вас буду? Совсем одинокий.

– А пчелы?
– спросил Алешка.
– Они у вас верные, как собаки.

– Да мне и не надо так много верных собак.
– И Митёк почесал лысинку на макушке.
– А я зато напишу про вас книгу, про ваши приключения.

– Сами напишем!
– сказал Алешка.
– Дим, напишешь?

– Если бы у меня было два письменных стола…

– И борода, - подсказал Алешка.

– И такой дом…

– Я тебе в башне кабинет выделю. И для твоей книги картинки нарисую. Очень большие.

В общем, размечтались.

Но тут возникли два новых лица: капитан Егоркин и Полундра.

– Вот, сто чертей в глотку, - сказал капитан.

– Я этим разбойником займусь.

Полундра послушно кивнул.

– Сначала ты мне поможешь отремонтировать катер и привести в порядок яхту, забодай тебя акула. А потом пойдешь со мной юнгой на Белое море.

Полундра послушно кивнул.

– А там я сделаю из тебя человека. Если не получится, высажу на необитаемом острове. Бычок в томате!

– Ну уж вы, капитан… - пожалела мама Полундру.
– Это уж круто.

Тут Полундра замотал головой - мол, не круто, в самый раз. Так мне и надо.

Мама растрогалась.

– Ты меня очень испугался?
– спросила она.

Тут наконец-то Полундра обрел дар речи:

– Нет. Я не испугался, а я вас зауважал. Извините, что я вас тогда теткой обозвал.

– Хорошо, что не бабкой, - усмехнулась мама.

– А тельник сними, - строго приказал капитан.
– Заслужишь - наденешь. Да не здесь, дома снимешь.

Уезжать нам не очень хотелось. Было грустно. Мы сильно привыкли к Митьку. И к нашим приключениям. К тому же впереди светила не очень веселая и не очень беззаботная школьная жизнь.

Митёк, тот вообще сильно расстроился. И все хотел сделать нам на память что-нибудь доброе. Подарил нам свою книгу, накачал здоровенную банку меда.

– Пулемет возьмешь?
– спросил он Алешку.

– У нас квартира маленькая, - поспешила мама.

А Лешка сделал благородный жест: подарил Митьку свою убойную рогатку. Вот тут мама очень обрадовалась.

– По крайней мере, - сказала она, - школа еще какое-то время простоит. Со всеми стеклами.

– Кстати, - вспомнил Митёк, - а за что тебя исключили до первого сентября?

Алешка потупился. Ответил я:

– Он на школьном празднике свое любимое стихотворение прочитал. На всю школу, во весь голос.

– О! Это мне интересно. Как бывшему поэту. Расскажи, Алексей.

– Да ну! Глупости! Я машинально там одно слово перепутал. Случайно. А они подумали, что нарочно.

– Какое слово?
– Митьку было страшно интересно.

– Там была строчка, - сказал я, - «Дождь покапал и прошел…» и так далее. Алешка во весь голос, на всю школу прочитал: «Дождь покакал…»

– Не ври!
– взвизгнул Алешка.
– Я случайно!

Митёк улыбнулся.

– Правильно тебя исключили! Очень неграмотно ты высказался. Дождь никогда не какает, дождь только…

– Хватит!
– Мама хлопнула ладонью по столу.
– Хулиганье какое-то собралось. Пора вас разгонять по углам.

Да, мы разогнались. Митёк остался в своем опустевшем доме писать свои книги на двух столах, а мы поехали домой. А по дороге произошло еще одно событие.

Мы уже ехали довольно долго. Мама даже успела подремать, привалившись слегка к Алешке, но тут он вдруг закричал:

– Пап, стой!
– и выскочил из машины.

И подбежал к какому-то человеку, который с котомкой за плечами и с палкой в руке мирно шагал по обочине.