Два дурака на чемодан алмазов

— Есть идея. — наконец, выдал он. — Едем на яхту.

* * *

Следующие несколько дней Василий забросил все текущие дела, — точнее переложил всё, что не срочно и не требовало именно его присутствия и участия — на брата. А сам что-то мудрил на яхте.

Григорий терялся в догадках. Самое дубовое, и самое прямолинейное, что ему представлялось, это конкретная военная диверсия против того вымогателя.

Он даже несколько раз, приходил к тому храму. Но не помолиться.

Он в красках представлял себе, как внутрь влетает одна из ледяных ракет Гайяны и через секунду на месте этой постройки остаётся только груда мелкой щебёнки или вообще котлован. Прикидывал также, каковы разрушения будут в окружающих строениях.

Потом, подумал, и отмёл этот вариант.

Следующий, который пришёл на ум, просто та же самая ракета, но заточенная чисто на этого попа. Попала в брюхо — и растаяла. И никаких следов.

А попику — хана.

Каких-то других вариантов, для его военной натуры, что-то в голову совершенно не приходило. Впрочем, ему действительно хотелось этого вымогателя порвать в мелкие лоскуты. А это желание, помимо воли накладывало естественные ограничения на варианты.

Наконец, в один из дней, Василий позвал брата на яхту. Как он туманно выразился «на презентацию». Что именно он собрался «презентовать» — не сказал. Но вид, когда встретил Григория имел очень довольный.

Григорий же, все эти дни пребывал не в лучшем настроении, поэтому, сходу, с порога, задал мучивший его вопрос.

— Ты что-то говорил про «умных и честных православных». А они вообще есть?

— Есть. Могу познакомить. Соловьёв — философ, Иван Павлов — психолог… Да много ли? Можно и графа Толстого сюда же записать. Но его эти вот… как раз от церкви и отлучили.

Григорий скептически покачал головой, но спорить не стал.

— Но ты что-то всё-таки придумал… — как утверждение сказал он.

— Да. Пойдём.

Василий провёл в кают-компанию, и подвёл к тому месту, где раньше был во всю стену киноэкран. Сейчас же там, вместо экрана было большое зеркало. Григорий повернулся к нему, мельком глянул. И вопросительно посмотрел на брата.

— А зачем тут зеркало?

— А ты приглядись… — сказал Василий и стал рядом.

Некоторое время ничего не происходило. Но потом, над отражением Василия, вдруг зажёгся нимб. Красивый, такой. Радужный. И чем дальше, тем больше он сиял.

Потом вдруг за его спиной прорисовались белоснежные крылья. Ещё мгновение и они распахиваются во всю ширь с характерным хлопком и шорохом перьев.

— Так это всё-таки экран! — догадался Григорий. — Ты программу для него написал!

— Это не всё. — прервал его Василий. — ты на своё «отражение» посмотри.

Григорий глянул. И долго-долго смеялся.

По его «как-бы отражению», ползало сразу три рогатых создания, с кожаными крыльями и премерзкого вида. Что самое интересное, у каждого из созданий был свой, индивидуальный облик.

А смеялся Григорий потому, что тут же представил на своём месте того самого попа. Ведь нет худшего наказания для попа-грешника, нежели увидеть предметно доказательство, что бог и дьявол существуют.

Когда отсмеялся, задал вполне ожидаемый вопрос.

— А как комп отличает того, на ком что рисовать?

— Ну… — сделал загадочное лицо Василий, но потом «раскололся» — всё элементарно. Я не стал заморачиваться с распознанием наших личин, а задал самое простое: на ком есть этот значок…

Василий продемонстрировал брату неприметный значок.

— …Тот ангел. А кто не имеет — тот грешник.

— Дай и мне значок. Не хочу перед людьми позориться. — тут же хищно потребовал Григорий.

— На, держи.

* * *

Через несколько дней прикатил и давешний поп.

Бричка остановилась у трапа яхты, и сильно просев под тяжёлой поступью ожиревшего священнослужителя жалобно скрипнула сгружая того на бетонную поверхность причала.

С ним же припёрлась и какая-то шушера в виде измождённых худых мальчиков в ритуальных одеяниях. Был также и тот самый жирный дятел, который послужил первоосновой конфликта.

Встретил «делегацию» Григорий.

Он еле сдержал рвущуюся улыбку, когда поп, с важностью и сознанием полной победы прошествовал по трапу.

— Сюда. — сказал Григорий указав на дверь входа во внутренние помещения яхты. При этом служки дружно вытаращились на нахала, который во-первых, не поздоровался с духовным лицом, во-вторых… да он вообще себя вёл как нехристь!

Жирный поп покосился на Григория, но ничего не сказал.

— Служки могут подождать тут. — также без проявления каких-либо эмоций кинул Григорий, имея в виду пустую палубу яхты. На этот раз поп таки кивнул. Видать тоже не хотел делать их свидетелями неблаговидного дела.

Плотно притворив и закрыв изнутри дверь за попом, Григорий последовал вслед за ним. И чем ближе была кают-компания, тем больше разжигалось в нём предвкушение потехи. Поп же, наверное привыкнув к полной безнаказанности пёр вперёд уверенно, как танк на учениях.

Василий встретил их стоя посередине главного зала. Аккурат напротив «зеркала».

— А! Гэбриэль… Прикрой дверь и проходи сюда. — кинул Василий, полностью проигнорировав попа.

— И ты тоже. — Чуть «поправился» Василий, обращаясь к попу.

Наверное поп списал всё на то, что братья — иностранцы, и не знают как полагается обращаться к рассейским попам. Но, хоть и неохотно он всё-таки повиновался.

Василий убедившись, что поп подошёл и стоит точно напротив, посмотрел ему за спину и кинул.

— Гэбриэль! И ты тоже, пожалуйста, подойди.

Григорий обратил внимание, что Василий к нему обратился подчёркнуто уважительно. В отличие от попа. Поп же, явно начав что-то подозревать воззрился на Василия с явным неодобрением.

«Угу. Посмотрим что ты скажешь уже через пять минут» — с сарказмом подумал Григорий, глядя на этот цирк. И братец не подкачал.

Он посмотрел в сторону экрана, как бы приглашая посмотреть туда и попу, а после заговорил. И тон у него был торжественный. Как у обвинителя, начинающего длинную речь на суде.

— Здесь зеркало у нас. И это не обычное зеркало. Ибо есть «Зеркало Истины». Оно единственное на Земле, которое показывает скрытое от глаз смертных. Смотри же! И узри то, что МЫ ДАВНО ВИДЕЛИ.