Два кинжала

Я посмотрела на Ярослава. Хоть на лице у него было обычное отстраненное и холодное выражение, но на висках выступили капли пота, а глаза лихорадочно блестели. Татуировка продолжала светиться. Я прикоснулась к руке Волка и заглянула ему в глаза, втайне опасаясь, что он опять обольет меня ледяным презрением. Но нет, в серебристо-серых глазах Ярослава бушевали эмоции в таком количестве, что я решила последовать совету эльфа и пойти помыться. Заодно и от странного, полного чувств Ярослава, буду подальше.

На натопленной кухне постоялого двора мне удалось — в кои-то веки! — почувствовать себя настоящей аристократкой. Хозяйка постоялого двора и ее дочка, с одинаковыми курносыми носами, постоянно кланяясь и величая меня Сиятельной, осторожно очистили мои волосы от остаток щепок, выкупали в большой лохани, расчесали и даже смазали ссадины ароматным маслом.

— Вот, Сиятельная, не побрезгуйте надеть, — дочка хозяйки протянула мне, словно величайшую драгоценность, шелковое платье. Судя по узорам и вышивке, это было свадебное платье, а судя по едва заметному желтому оттенку ткани — чуть ли не семейная реликвия, передававшаяся по наследству.

— Что ты, — серьезно сказала я. — Я не могу это надеть!

— Но это единственное подходящее платье! — чуть не заплакала хозяйка. — Господин Волк велел, чтобы у вас все было самое лучшее!

Ее дочка чуть ли не силком впихнула мне в руки платье.

Я сомневалась, что у меня, завернутой в простыню, будет столько же величия и авторитета, как у Волка, но все же встала со стула, на котором еще минуту назад предавалась неге, и осторожно повесила платье на спинку.

— Что является лучшим, позвольте мне определить самой? — предложила я. — Я не хочу надевать это платье! Я хочу обычные льняные юбки, сорочку и более-менее приличное платье, только не свадебное!

— Но господин Волк… — начала было хозяйка.

— С господином Волком я сама разберусь! — сказала я.

Женщины переглянулись и поежились. После наших с Волком разборок им придется капитально ремонтировать свой постоялый двор.

— Хорошо, — торопливо сказала хозяйка, а дочь уже убежала за вещами.

Новехонькие нижние юбки, видимо, копившиеся для приданого, тонкая батистовая сорочка — как бы не для первой брачной ночи. Раз господин Волк сказал — лучшее, так ничего не жалко! Мне даже вручили шелковую ленту, чтобы перевязать волосы, и аккуратные туфли, которые мне были велики. Пришлось обойтись толстенными вязаными носками.

Приодевшись, я смотрела на мир веселее. Тем временем, Даезаэль закончил исцелять Ярослава, и аристократ привел себя в порядок. В окружении четверых стражников, облаченных в традиционные цвета Волков, мы отправились к озеру — чтобы, как объяснил Даезаэль, можно было меня в нем искупать в случае выхода магии из-под контроля.

Отряд уверенно передвигался по ночной дороге. Мне не хотелось, чтобы простые солдаты слышали наши разговоры, поэтому я приотстала. Даезаэль натянул поводья и недовольно обернулся. Лицо у него было сонным. Ярослав отреагировал чуть позже, когда сообразил, что не слышит перестука копыт наших коней. Он вернулся, махнув рукой стражникам, чтобы они ехали дальше и вопросительно посмотрел на меня.

— Мы сейчас на территории домена Волков? — спросила я.

— Да… — начал было говорить Ярослав, но Даезаэль его перебил:

— Я, как целитель, запрещаю вам разговаривать друг с другом! Только завтра! Возле озера! Когда мы со стражниками отбежим на приличное расстояние!

— Ты считаешь, что мы с Ярославом не можем поговорить даже на отвлеченные темы, чтобы не причинять вреда окружающим? — уязвленно спросила я.

— Можно оставить при себе то, что я о вас думаю? — просил целитель. — Озвучить это будет неэтично с моей стороны к вам, как к нанимателям.

Я удивленно уставилась на эльфа. Раньше никакие соображения этики не мешали ему костерить нас на все лады. Что-то он этой ночью вел себя все подозрительнее и подозрительнее!

— Отвлеченные темы! — продолжал бурчать целитель, потерев лицо и подергав себя за уши. — Хочешь, Ясноцвета, я тебе кое-что расскажу? После того, как ты благополучно поручила нам заботиться о своем теле в разбойничьем лагере, я тебя исцелил. Между прочим, только что спасшийся из смертельной огненной ловушки!

— Я поручила свое тело? Но ты сам сказал…

— Я думал, что ты благородно не послушаешься, и скажешь: что ты, Даезаэль, ведь я вижу, что тебе нужнее, ты ведь так перенервничал, чуть не сгорел и потерял свои роскошные волосы! Опять потерял!

— Мы все очень тебя ценим, — с крайне серьезным видом сказал Ярослав.

— Вот об этом я узнаю только тогда, когда вы, Сиятельные, мне зарплату выплатите! Пока вы меня никак не цените, а безжалостно эксплуатируете, надеясь, что я сдохну от переработки раньше! Не дождетесь! Я еще обеспечу себе безбедную старость, выставив вам счет за услуги!

Даезаэль внушительно попыхтел, чтобы мы осознали всю степень своей вины перед ценным специалистом, раскаялись и предложили премию.

— И что было дальше? — спросила я.

— Черствые, неблагодарные люди! — горько сказал целитель, испепеляя нас взглядом. Я отмахнулась от жара, а Ярослав чихнул. Ему после моей неконтролируемой магии эльфийское возмущение было как укус комара.

— Гвардейцы Владетеля Кота повязали тех разбойников, которые не успели разбежаться, и что будет с ними — это уже не в моей юрисдикции, — сказал Ярослав, глядя вперед, чтобы Даезаэль не подумал, что мы ведем разговор. — Радочест меня удивил. Где он набрал такой сброд? Большинство из них даже не сопротивлялось! Беженцы из тех доменов, где сейчас идет передел власти. Бедняги.

— У них был выбор, — возразил Даезаэль. — Почему было не прибиться к какой-то деревне и не зарабатывать себе на жизнь честным трудом?

— Если бы Радочест победил, ну мало ли, то те, кто стоял у истоков власти, здорово бы поживились, — вздохнула я. Думая недавно о том, как отбивать домен, если свекор не захочет его отдать по-хорошему, а отец займет выжидательную позицию, я уже прикидывала, во сколько может обойтись такая вот «освободительная армия». К счастью, мне удалось увидеть ее эффективность до того, как я совершила свою собственную ошибку.

— Потом мы вернулись в домен моего отца, — продолжал Волк. — Ваше состояние требовало ухода.

— Почему это вы меня купали, а не поручили это дело служ… — у меня пропал голос. Я какое-то время открывала рот, пытаясь извлечь хоть какой-то звук. Ярослав встревоженно протянул ко мне руку.

— Замечательное заклятие, не правда ли? — самодовольно произнес Даезаэль. — Применяется к больным ларингитом, чтобы они не перетруждали горло. Я же предупреждал, что все выяснения отношений — только возле воды! Только когда я отойду подальше!