Два кольта и винчестер

— Что? К кому?

— К Розе. Идёмте, я покажу, — Девушка подвела меня к загону, где стояла белая кобыла с бурым пятном на морде, очень сильно похожим на распустившуюся розу. — Видите, какая красавица? Она любит меня, а я её. Она бы с ума сошла без меня тут! А если бы осквернённые смогли пробраться сюда? Я бы не пережила такого.

— Вы серьёзно?!

Та посмотрела на меня с непониманием. До неё не дошёл смысл моего вопроса. А я подумал вот что. Что зоошиза — это не бич двадцать первого века. Данное психическое отклонение, оказывается, появилось намного раньше. В моём времени даже чиновники боялись связываться с общественным мнением тех, кто с болезненным азартом и исступлением бросался на защиту «собачек и кошечек». И это при том, что в стране минимум один раз в месяц бродячие стаи убивали человека. Чаще всего ребенка. Потому законы про отлов и усыпление бродячих собак принимался не один год, а когда был принят, то его исполнение скинули на местные органы самоуправления. Те же в свою очередь опять же из страха перед зоошизиками убирали его в дальнюю папку, оставляя всё идти прежним ходом. А ведь про опасность собачьих стай говорилось и писалось давно. Сначала слали тревожные письма с докладами охотники, егеря, охотоведы и лесники. Сообщали, что популяцию диких животных, в том числе краснокнижных, истребляют стаи собак. Даже безбашенные кабаны удирают от одичавших друзей, мать их, человека. Волчьи и собачьи стаи делят охотничьи территории в самом буквальном смысле. О таком я читал новости из рязанской области. И серые стараются не лезть к псинам. Потом появились жалобы фермеров. Бродячие собаки регулярно нападали на фермы, где выращивалась домашняя птица и скот. В том числе и экзотические животные. В памяти всплыли эпизоды с гибелью страусов, альпак, ондатр, овец с козами от клыков собак. Потом начались регулярные нападения собак уже на людей. Интернет заполонили видео с камер на парковках, магазинов, авторегистраторов и телефонов. В новостях общественность потихоньку стала привлекать внимание людей к этой серьёзной проблеме. И каждый раз зоошизики, считающие себя зоозащитниками, начинали жуткую истерию на тему «жизни собак тоже важны». Тем самым мгновенно ломали все попытки решить проблему опасности бродячих собак. Последователи теории заговора видели в этом происки иностранных разведок. Мол, это один из кирпичиков, которые всяческие англичане и американцы закладывают в стены, что расслаивают общество и вызывают недовольство правительством.

И вот сейчас напротив меня стоит одна из таких, кто посчитала, что её жизнь не стоит жизни какой-то лошади. Мало того, даже не подумала, что в попытках защитить её погибнут другие. Человеческие жизни в обмен за жизнь животного.

— Тьфу, — плюнул я совсем как Лодочник на дверь загона, где нервничала белая кобыла, вызвав очередной недоумённый взгляд девушки. Если она захотела возмутиться, то не успела — заражённые усилили натиск на входную дверь, которая угрожающе затрещала.

Мы с Самантой подскочили к ней, прицелились в мелькавшие в бойницах фигуры и открыли частую стрельбу.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!..

Левой ладонью я отводил курок к себе, а с правой стрелял, почти прислонив ствол к срезу крестообразной бойницы. Просовывать оружие в неё не рисковал, чтобы его не схватили заражённые. Они хоть и тупые, но определёнными рефлексами обладали. Уж хватательными точно. С той стороны скопилась настолько плотная толпа, что каждая пуля, и моя и Саманты, находила свою цель.

Глава 23

ГЛАВА 23

Ферме не повезло оказаться на пути небольшой кочующей орды заражённых. Небольшой — это несколько сотен тварей от прыгуна до лотерейщика. Кого-то сильнее в этом смертоносном стаде не обнаружилось. И в этом нам повезло. Будь в орде хотя бы десяток кусачей, мы бы не отделались малой кровью. Всего погибли пять человек. В нашем отряде это был Ийко. Ферма также лишилась отары овец. Заражённые сумели сломать дверь в овчарню, которую никто не защищал. Ещё они вытоптали почти все посевы.

— Что-то Мотыга расстроенным не выглядит, — тихо сказал я Лодочнику. — У него люди погибли, полей лишился и скота. А он ходит чуть ли не песенку насвистывает.

— Он с этого нападения поимел сотен пять споранов и несколько десятков горошин. Вышло намного больше, чем потерял, — ответил он мне. — Поля для него полная ерунда. Выращивает всякую муть только за тем, чтобы рабочих занять делом. Погибли тоже работяги. Нанять несколько человек не составит труда хоть в нашем форте, хоть в каком-нибудь другом посёлке поблизости. Да и овец можно будет найти на каком-нибудь кластере. Всего лишь нужно знать подходящее место.

— Понятно.

Когда нападение было отбито, урон подсчитан и бардак частично устранён у меня состоялся разговор с Вороном. Тот к моему удивлению решил вспомнить про своё обещание.

— Всё? — слегка удивился я, когда услышал его слова, что я полностью свободен.

— Да. Удивлён? — усмехнулся он.

— Признаюсь, да, — кивнул я. — Ты говорил, что отпустишь меня через пять дней только в том случае, если всё будет тихо. А тут… — я не договорил и обвёл взглядом территорию фермы. Здесь до сих пор грудами лежали тела заражённых.

— Эти твари собрались с десятков кластеров. Теперь на некоторое время в округе будет чисто и спокойно. И мой дар молчит, что ещё более важно

— А тот искалеченный не то рубер, не то элитник?

— За ним придётся погоняться, конечно, — пожал плечами помощник шерифа. — Времени займёт порядком, но мы справимся. В этом нападении он не участвовал, значит, ушёл куда-то далеко. Может даже в тот город, откуда ты привёл новичков. Или появилось крупное пастбище с бизонами, где он надолго засядет, чтобы откормиться самому и откормить свою свиту.

— И я в этом деле не нужен? — уточнил я.

— Нет. Ты нам очень хорошо помог. За то, что защитил дочку Мотыги, он теперь будет ещё долго благодарен. Причём лично мне, — вновь усмехнулся Ворон.

— Так Саманта его дочь?

— Не знал?

— Нет, — я отрицательно мотнул головой.

Ворон не только выполнил все ниши договорённости с ним, но даже одарил сверх того. Я получил патроны, оружие, продукты и одну из лошадей, доставшуюся нашему отряду от муров. Мне достался здоровый и крепкий мерин. Шаманский амулет у него должен был проработать ещё не одну неделю.

Я возился с лошадьми на конюшне в одиночестве, когда туда пришла Саманта, одетая в лёгкое белое платье, башмачки и жилетку из тонкой кожи. Волосы, завязанные в косу, прикрывала знакомая шляпка.

— Уезжаешь? — спросила она.

— Да.

— А не хочешь остаться на ферме?

Я помотал головой:

— Не моё это.

— Не обязательно возиться на земле или ухаживать за скотом. Ты можешь стать разведчиком и охотником. Будешь искать кластеры, где можно поживиться чем-то очень полезным. Или осквернённых, чтобы знать, когда те нападут, — девушка подошла вплотную ко мне и положила мне на плечо руку. От этого невинного прикосновения во мне словно бочка с порохом взорвалась. Я даже сильно вздрогнул и прерывисто вздохнул от всплеска гормонов.

— Всё равно не моё. Я люблю полную свободу и не люблю старших над собой, — вновь отказался я.

— Очень жаль, — вздохнула Саманта и убрала с моего плеча руку. — Я не хочу отпускать тебя без награды. И очень хочу сохранить в памяти о тебе как можно больше.

Она отступила от меня, подняла руки вверх и расстегнула жилетку, которую бросила на ворох соломы слева от себя, используемой для подстилки лошадям. Затем расстегнула несколько пуговиц на воротнике платья и ловко спустила его до пояса. А затем и вовсе стянула его вниз. Под ним ничего не оказалось кроме стройного и гладкого девичьего тела с небольшой грудью со светло-розовыми маленькими сосками. Внизу виднелся курчавый треугольник светлых волос.

Никаких слов и предложений больше не требовалось. Я шагнул к ней, подхватил на руки и увлёк на солому…

Когда голова очистилась от гормонального взрыва, я немного испугался совершенного. Вдруг в голову пришла мысль, что всё это могло быть ловушкой и провокацией. То есть, меня хотели поймать в медовую ловушку и заставить с помощью шантажа остаться на ферме. Мол, в петлю за изнасилование или год работ на ферме. А убежишь, так твоё описание и ментальный слепок сознания, получаемый шаманами, разойдётся по всем поселениям. К счастью, ничего подобного не последовало. Поступок Саманты был только её желанием, как она сказала, оставить побольше памяти обо мне. Позже я догадался, что это стало последствием совместного сражения. Я в прошлой жизни не раз слышал о коротких и бурных романах между мужчиной и женщиной, пережившие вместе серьёзные стрессы, когда их жизнь находилась на грани и нужно было приложить все силы, в помощи друг другу, чтобы спастись. В кино такие истории сценаристы тоже любят.