Два лика Ирэн

Опомнившись, Ирэн довольно резко вырвала руку, шагнула в сторону, обходя графа, и торопливо проследовала за ведущим их лакеем. Он, кстати, всё это время молча стоял в стороне, но смотрел крайне внимательно.

Добравшись до своих покоев, леди велела закрыть дверь на задвижку – ей показалось, что так будет безопаснее. Растерянно себя чувствовали все свидетели сцены. Дикон, в силу возраста, никогда не задумывался о такой простой вещи, как секс между супругами. Это его просто не волновало раньше.

То, что супруги спят в одной кровати, он принимал, как данность. Но и то, что леди Ирэн спит одна, его не смущало – так было всегда, сколько он помнил. А сейчас он вдруг первый раз подумал, что его отец и графиня живут даже не в одном здании. Что граф никогда не приезжает к ней на ночь в своем кресле. Что они никогда, похоже, не занимаются… Ну, этим самым… Тут уши у него покраснели и он смущённо отвернулся к стене, не желая, чтобы кто-то видел его в этот момент.

Как ребёнок, выросший в сельской местности, он, разумеется, не раз видел случку животных. Иногда наталкивался в коридорах или конюшне на милующихся горничных и солдат. Но то, что леди Ирэн «таким» не занимается, прекрасно знал. Он, кстати, пару раз слышал от солдат, что «благородные леди – они не по этой части». Раньше Дикон вообще не задумывался о личной жизни графини. Она, пусть и частично, заменила ему мать. А о своих матерях дети обычно не думают в таком ключе. Только вот… Получается, что в жизни леди чем-то обделена?!

Дикон чувствовал сомнение и не знал, как правильно такое должно решиться. Нужно ли осуждать леди? Но она же не сделала пока ничего плохого?! И потом… Лорд Ричард – калека… А леди Ирэн – тут он внимательно посмотрел на сидящую у окна леди – она ведь красивая! Для мальчишки это было откровением. О том, красивы ли окружающие его девушки и женщины, он никогда ещё не думал.

Госпожа Кёрст, напротив, отлично поняла и смущение леди Ирэн, и почувствовала тот самый зов плоти, что исходил от графа. Хорош, подлец, что уж там… И леди прекрасно можно понять! Лёгкое ли дело – молодая, здоровая женщина, а рядом – никого. Одинокие ночи и холодная постель… Да и ребёночка больше не родить, что возьмёшь с мужа-калеки? Но, в отличие от того же Дикона, госпожа Кёрст, как взрослая женщина, гораздо более чётко представляла себе возможные последствия такой связи.

От своей хозяйки она всегда видела только заботу и уважительное отношение. Из личной приязни к ней госпожа Кёрст, пожалуй, закрыла бы глаза на такое нарушение супружеской верности, но она сильно страшилась последствий для графини. А последствия эти могли быть ужасны – дай бог, если всё монастырём для неверной жены кончится. Видела она такие любовные истории, видела! Так что, про себя она подумала: «Лучше не нужно, девочка… Сбереги тебя Всевышний, а только добра от этого не будет».

Тяжело вздохнув, госпожа Кёрст отправила Дикона на кухню замка – раздобыть кипятка. Может, графиня чайку попьёт и одумается? Конечно, в такое везение госпожа и сама не верила, но не смотреть же, как леди сидит и бессмысленно пялится в окно? Жалко до слёз, когда вот так вот на женщину нахлынет. Мужику-то что? Получил своё и в сторону, а весь грех на женщину и свалят.

Конечно, госпожа Кёрст хотела бы поговорить с графиней, посоветовать обойти красавца стороной и от души пожалеть молодую хозяйку, но никогда леди Ирэн не давала повода вмешиваться в её супружеские отношения. Ни разу за всё время она даже со своей драгоценной Анги не обсуждала личную жизнь с графом. Не жаловалась, не сплетничала. Вот как тут подступиться, чтобы и гнев графини не вызвать, и уберечь её же от самой себя?!

Ирэн, совершенно шокированная произошедшим, сидела, незряче глядя в окно и пытаясь понять, что это было такое?! Будучи ещё Ириной Викторовной, жительницей другого мира, она слышала выражение «гормональный всплеск». Даже, как ей казалось, понимала смысл. Но та её жизнь текла ровно и монотонно, подвигов на ниве секса муж не совершал, поэтому и никаких таких всплесков раньше она не ощущала. Конечно, в известные дни у неё бывали небольшие боли и некое раздражение, которое она привычно сдерживала. Именно вот это раздражение и принято было объяснять игрой гормонов. Но чтобы вот так полыхнуло по всему телу?! С таким она не сталкивалась никогда!

Однако, пусть и была Ирэн чуть простовата, дурой не была точно. И потому мысли её сейчас, пусть и несколько сумбурные, бежали в следующем направлении:

— Двадцать два года – самый сок, как говорится. А без мужчины я уже пять… Шестой год, получается. Красив, конечно, что уж там, только вот… Неприятный он какой-то и хвастливый… Но я-то! Я-то – хороша! Прямо глазки потупила и вся засмущалась… А ведь он знает, что я замужем. А здесь с этим строго, в ЗАГС не сбегаешь, на развод не подашь. Значит, он меня за гулящую девку принимает?!

Кроме стихающего буйства гормонов, в ней невольно появлялось раздражение. По её нормам морали, такое неприкрытое ухаживание за замужней женщиной было недопустимо даже в прошлой жизни, где развестись без детей – раз плюнуть. Сперва – разводитесь все, а потом хоть заухаживайтесь! Кроме того, она вспомнила прекрасный пример. Что стало с малышом Диконом, когда его мамаша согрешила? Да неужели она, Ирэн, ради мужика рискнёт положением сына?! Да пропади пропадом этот кобель! Здоровая злость на графа Киранского заставила её вскочить и несколько нервно пройти в спальню – ей было стыдно. Стыдно за эту очаровательную слабость, за сладкую истому тела и свои желания.

Ирэн погладила по короткой атласной шерсти скользнувшего следом за ней без спросу Черныша.

— Мой ты хороший, умница, Черныш, умница… И Грай у нас – умница!

Заслышав своё имя, Грай так же счёл возможным слегка нарушить правила и пробраться в спальню. Жмурясь, подставлял под ласковые родные руки лобастую башку, слегка толкал в бедро – не останавливайся, хорошо же чешешь!

Три недели, проведённые леди Ирэн в королевском замке, стоили ей больших нервных потрясений. Она никуда не выходила без сопровождения слуг и собак – граф преследовал её, вызывая уже не нежное томление, а искреннее раздражение. Он был навязчив, развязен и нагл. Пытался услужить, старался взять за руку и вообще коснуться, не стесняясь даже того, что часто у этих сцен были свидетели.

Специально ли был этот разговор устроен так, чтобы Ирэн его слышала, неизвестно. Но две несколько перезревших светских дамы обсуждали графа за колонной, сидя в приёмной герцога. Именно за той колонной, у которой стояла леди Ирэн.

— … да-да, милая баронесса! Именно – совершенно нищий! Говорят, что его отец даже не смог восстановить замок и оставил бедному юноше одни долги!

— Но он так красив, леди Нерис! Думаю, он без труда найдёт себе в жёны богатую сельскую дурочку или вдовушку.

— Совершенно с вами согласна, милая баронесса! Жаль, тогда мы лишимся одного из самых приятных кавалеров при дворе его величества! Ужасно жаль!

— Возможно, его дядя сочтёт нужным найти ему должность при дворе получше?

— Это было бы чудесно! Конечно, для графа быть капитаном стражи – это как-то низко!

Дошло до того, что леди сочла необходимым пожаловаться на него дяде. Разговор вышел не из приятных:

— Я вполне могу понять племянника, леди Ирэн. Вы очень привлекательная женщина! — герцог улыбался, чуть снисходительно глядя на возмущённую леди. Ему всё казалось естественным – дамочка рада-радёшенька, что зацепила такого роскошного поклонника. А что боится и пытается заранее обелить своё имя, мол, я не виноватая, он сам – так это и понятно. Зато, когда овдовеет, все препоны будут сняты.

Немного злило герцога Сайвонского то, что после этой жалобы переговоры о ткацком цехе почти сошли на нет. Леди отказывалась подписывать почти утверждённые документы, заявляя, что без совета с мужем она ничего подписывать не станет.

— Помилуйте, графиня! Но лорд Беррит сейчас является вашим официальным опекуном, и он ясно дал понять, что подписание бумаг в данном деле – ваша прерогатива!

— Ваша светлость, я же не спорю. С разрешения отца я могу подписать бумаги, но я не буду этого делать без совета со своим мужем. Он умён и является прекрасным хозяином! Только обсудив с ним все риски, я подпишу договор.