Два мира, одна любовь

Мне даже на мгновение стало жалко мужчину, чей бумеранг судьбы вернулся. Сочувствие ко всему живому шевельнулось, но я быстро заглушила его воспоминаниями о поступках Виктора: о двойниках, которых он без стеснения вытаскивал из разных миров, о смертях и экспериментах над живыми людьми. О том, что хотел оживить сына любыми способами, не гнушаясь ничего.

Елена хлопотала вокруг мужа, в который раз удивляя меня разницей между тем, кем она была на публике и дома. Холодная аристократка и заботливая женушка. Небо и земля. Заносчивая стерва на публике и любящая супруга дома. Кажется, она искренне любила Виктора. А вот сына… словно делала вид, вытаскивала насилу из себя чувства.

Такая двойственность натолкнула на безумную мысль. Я вспомнила записи Виктора о первой попытке женщины-двойника и тут же отрицательно покачала головой: не может быть. Нет. Глупости.

Свою догадку я решила проверить сразу после завтрака. Поймала в коридоре госпожу Миллер, которая любовалась садом через окно, и спросила:

– Вам нравятся цветы?

– Кому же они не нравятся, — улыбнулась женщина.

– Бабочки здесь необычные, большие, яркие, — я встала рядом, делая вид, что присоединилась к созерцанию прекрасного.

Женщина пожала плечами, мило улыбаясь, и я сказала со вздохом:

– Похожее чувство испытывала, смотря на Нотердам де Пари, но теперь после пожара… — я разочарованно покачала головой, вся внутренне настороже.

И Елена резко повернулась, открыла было рот, но тут же закрыла. Отвернулась обратно, напряженная, как тетива лука. О былой легкости атмосферы не было и речи.

Свой ответ я получила, наигранно улыбнулась и сказала:

– Почитаю что-нибудь…

Я шла, чувствуя между лопаток жгучий зуд взгляда, словно Елене жутко хотелось остановить меня и расспросить обо всем, но она сдерживалась. Неужели, Виктор поменял себе жену на более покладистую версию себя? В записках не сказано, двойник ли это противоположного пола, как в случае со мной. Что, если он сменил неугодную стерву на милашку вот так запросто? Тогда неудивительно, что сынок недалеко ушел от отца по благородности поступков!

А вечером мы отправились на прогулку с Алексом. Я настояла, чтобы мы пошли пешком, не брали дрон с водителем, который только доставил бы проблем.

– Куда идем? – Алекс напустил на себя скучающий вид.

– Ты знаешь, где живут Вильсоны?

– Вильсоны? – удивился младший Миллер. – А что тебе от них надо?

– Хочу с Матильдой поговорить, — я понадеялась, что молодой мужчина клюнет.
– На балу видела у нее одну безделушку, загорелась желанием приобрести такую же.

– А деньги-то у тебя есть? Ты же на содержании у отца, — не преминул уколоть фактом Алекс.

Оскалилась в ответ, уточнив:

– Знаешь или нет?

– Знаю. Тут недалеко, в нашем районе, — Алекс показал за поворот. – Вот по той улочке и до конца. Голубой особняк.

Дом Вильсонов был лишь немногим скромнее, чем у семейства Миллеров, но куда как живее. Дружественная обстановка царила даже в саду, где садовники в споре решали, сделать из живой изгороди кружочки или квадратики.

– Простите, — окликнула я их. – Мы хотели бы увидеть Матильду Вильсон.

– Госпожа ушла в кондитерскую за углом, тут недалеко, — охотно поделился молодой садовник, отчего получил оплеуху от коллеги в возрасте, который тут же зашептал о том, что надо бы сначала узнать кто такие и зачем ищут молодую хозяйку, а уж потом рассказывать, где та.

– Спасибо! – поблагодарила и повернулась к Алексу: — Знаешь, где эта кондитерская?

Миллер озадаченно покачал головой. Видимо, «проспал» открытие в виде спящего красавца. Ну ничего, найдем!

Повернули за угол, побродили минут пять по улочкам и увидели неприметную красную вывеску.

– А вот и она: «Кондитерская у Менни», — обрадовалась я, а у входа развернулась на каблуках, уперев руку в грудь Алексу. – Подожди снаружи, хорошо?

Алекс недовольно посмотрел на меня, потом через стекло на почти пустой зал кондитерской и отвернулся.

– Вот и чудненько! – потерла руки и открыла дверь, ища глазами Матильду.

Девушка обнаружилась в углу, поедающая ложкой огромный торт. Вот это сладкоежка!

– Здравствуйте, Матильда! – поприветствовала я девушку. – Можно присесть? Я ненадолго.

Девушка чуть не подавилась куском торта, торопливо запила чаев и вытерла салфеткой уголки губ:

– Мы не могли бы поговорить позже?

– Простите, но это срочно, — я обернулась, убедилась, что Алекс стоит у входа спиной к нам и продолжила: — Матильда, вы же знаете, кто я?

– Да, сестра Кристиана Свальда, — настороженно кивнула та.

Девушка отлично играла. Оттого было интересней, что же она скрывает!

– Думаю, вы знаете больше, — я не стала разводить церемонии и показала свои браслеты дриады: — Матильда, я знаю, что у вас с Крисом есть такие же…

Матильда с шумом провела подошвами ботинок по полу, убирая ноги под стул. Но уже не поможет, я все видела, как бы не конспирировалась эта парочка.

– Вы попались. Я видела вас двоих в саду и знаю, что вы вместе с Крисом. И браслеты на щиколотках у вас и у него не просто так, — я видела, как запаниковала Матильда, и положила свою руку поверх ее. – Не волнуйтесь, я никого не сдам. Просто хочу спросить: вы что-то знаете о ведьмином даре?

Матильда стала белее мела. Руки затряслись, пальцы похолодели – я чувствовала это под своей рукой. Она точно знала, о чем я!

– Матильда, прошу, помогите разобраться. Я очень хочу верить Крису, но не знаю, могу ли. Этот поступок полностью выбил меня из колеи… — я зашла с беспроигрышной тактики. Если это не так, кто послала ведьмин дар, то разразиться эмоциями и переживаниями, если она – выгородит Криса.

И Матильда оправдала мои ожидания, обмахнувшись рукой, словно ей вдруг мгновенно стало жарко, она ловко убрала свою руку из-под моей руки и сказала:

– Никому не говорите о нас с Крисом пока, хорошо? – умоляюще посмотрела на меня девушка. – Он хороший парень и нисколько не детоубийца…

Оправдывает? Значит, это не она?

– Но ведьмин дар…

– Я не могу рассказать вам всего, просто примите, что Крис не виноват.

– Как это не виноват, если этот подарок от женщины, чье нерожденное дитя убили, говорит сам за себя! – вспылила я, не выдержав. Как можно его оправдывать? Любовь так слепа?

– Вы ничего не понимаете, — покачала головой Матильда.

– Кажется, это вы так влюблены в Криса, что видите в нем только хорошее. Думаю, девушка, кто послала ведьмин дар, думает иначе.

– Это я послала ведьмин дар! – не выдержала Матильда, на эмоциях вскочив с места. А потом осмотрелась по сторонам, опустила голову и смущенно села, повторив: — Это я та, кто послала подарок. Но повторю: вы ничего не понимаете.

– Я и правда ничего не понимаю, — призналась я, ошеломленно смотря на девушку.

Матильда нервно мяла юбку платья, а потом подняла голову и снова стала защищать Криса – не смогла смириться с несправедливостью: