Два шага маятника

–  Временами очень плохо. Спазмы.

–  Хорошо, что иных осложнений нет, - сказала Полина.

Физик находился в состоянии прострации, он дышал часто и мелко, но мозг, затуманенный всем, что навалилось на него за эти дни, уже не реагировал на внешние раздражения. Святое неведение окружало его. Равер, Данц, супруги Долли попеременно дежурили у больного. Когда Карел вглядывался в его заострившееся лицо, на ум тотчас приходило завещание. Что бы ни случилось, он не позовет Памелу. Ни за что. После всего…

А газеты и радио захлебывались неожиданной новостью.

Уже показались вездесущие корреспонденты и на улице Кроски, где находилась лаборатория Долли; уже раздавались звонки с просьбой прокомментировать заявление Хеллера и рассказать о собственных усилиях, предпринятых силурийскими учеными в области омоложения людей. Гроза неуклонно приближалась.

Карел все чаще и чаще уезжал к себе домой и отвечал па звонки оттуда. Он служил громоотводом. Пусть поменьше интересуются лабораторией, а побольше его собственной персоной. Он выдержит шквал любопытства.

Между тем в лаборатории все внимание ученые и медики сосредоточили на Ласкаре Долли.

Он проходил этап за этапом, приближаясь к цели.

Его организм выдержал резкое вмешательство.

Прошел «купель».

Осталась позади и последняя, самая трудная операция.

Наконец Ласкар в палате.

Карела Долли разбудил звонок в кабинете. Ом услышал голос жены:

–  Приезжай, - сказала ома.
– Ласкар хочет тебя видеть.

Карел облегченно вздохнул. Кажется, кризис миновал. Очень скоро брат окажется вне всякой опасности, убежит от своей несносной стенокардии и тогда…

Ласкар встретил его улыбкой страдальца.

–  Я был очень плох?
– спросил он.

–  Не сказал бы. Как обычно.
– Карел фальшивил довольно искусно.

–  Значит, ты не вызывал ее?

–  Зачем? Все шло хорошо, ты вел себя молодцом.

–  Полагаешь, удалось?

–  Безусловно. Дней через шесть сделаем анализ, ты убедишься сам.

Ласкар закрыл глаза, прошептал:

–  Как я счастлив, если бы ты знал!

–  Индусы верят в возрождение, - с улыбкой сказал Карел.
– У них это называется метапсихоз, переселение души. Ну, когда человеческая душа перебирается в другую оболочку, скажем, в буйвола или слона. У нас все гораздо проще. Никуда не переселяем, оболочка остается прежней, а возрождение налицо. Как бы это назвать поудачнее, а? Поздравляю тебя, дорогой брат.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ После интервью честолюбивого Хеллера

Случись в окрестностях Урдона взрыв водородной бомбы, упади с неба манна, начнись новый всемирный потоп - ничто так не удивило бы жителей города и страны,, как удивило их сообщение Хеллера.

Удивить - самый мирный глагол для оценки реакции людей. Можно говорить о том, что сообщение ошеломило, подействовало как электрический удар, как гром с ясного неба. Радость и сомнение, надежда и обвинение в шарлатанстве, недоверие и острое желание знать подробности-все это забурлило в людях, слушавших радио или читавших газеты.

Хеллер не ожидал столь быстрой и бурной реакции.

Газеты ему подали по давней привычке в постель. Он развернул страницы и увидел свой портрет, занимавший как раз четверть первой полосы. Портрет был не очень удачный, но вполне приемлемый. Хеллер

испугался и зажмурился. Потом открыл глаза и еще раз посмотрел на себя. Под фотографией били в глаза огромные, явно сенсационного склада заголовки: «Путь в бессмертие», «Биолог Хеллер протягивает руку старым и обреченным», «Открытие, равного которому нет на земле», «Ученые потрясены», «Академия намерена создать авторитетную комиссию»… Еще ниже, набранные более скромным шрифтом, шли подзаголовки с вопросами: «Бессмертие - поразительное открытие или наглое шарлатанство?», «Что происходит в лаборатории Хеллера?», «Можно ли верить биологам?». И, наконец, совсем небольшая, но хлесткая статейка под интригующим заголовком: «Кое-что из личной жизни Ганса Хеллера».

Это было уже вовсе ни к чему! В статье вспоминалось о Ласкаре Долли, сообщались подробности их университетской дружбы и случай бескорыстной помощи, когда Хеллер послал на выручку своему другу лучшего врача Памелу Гривс. Тут же, правда вскользь, по не без задней мысли говорилось о Кареле Долли, который тоже занимается идентичными опытами у себя в лаборатории.

Берт Хилдинг выжал из интервью с Хеллером тысячу двести процентов прибыли и славы. А Хеллер-то думал, что речь идет о статье в научном журнале! Хилдинг и не собирался ограничивать себя рамками одного журнала. Жди, пока выйдет месячное издание со скучным названием! Такой материал!.. Он написал очень ходовую статью и в тот же день продал ее самой большой ежедневной газете в Урдоне. Он превзошел самого себя и с поразительной фантазией сочинил вслед за этим несколько очерков, навесив на хилый скелет из полуправды целую гору правдоподобного мяса для чтива обывателей. Каждое слово Хеллера он обыграл и так, и этак, а чтобы биолог не обиделся, подпустил в текст достаточное количество похвалы и комплиментов, настолько достаточное, что в них мог бы задохнуться целый коллектив научных работников.

В общем, он сумел использовать нечаянное счастье, подвалившее ему в кабинете Хеллера, и ни капельки не сожалел о содеянном. С Бертом Хилдингом носились сейчас не меньше, чем с героями его сообщения. А уж о деньгах и говорить не приходится. Дай бог каждому журналисту заработать столько в год. сколько отхватил он за два сумасшедших дня!

Памела Гривс, проснувшись поздно утром, несказанно удивилась. Ее квартиру осаждала толпа. В чем дело? Первые же слова, услышанные по радио, разъяснили ей причину повышенного интереса к ее особе. Репортеры уже пытались ворваться в скромную обитель женщины; и они сделали бы это, не появись к тому времени полиция, усмотревшая в сборище людей нарушение порядка.

Здесь любопытных ждало разочарование. Усвоив, в чем дело, Памела Гривс приняла первых трех газетчиков и холодно сказала им, что она не знает ничего о работе Хеллера, что она далека от подобных проблем и что ей сказать репортерам, к сожалению, не о чем, поэтому она просит уважаемых господ оставить ее в покое. На вопросы о Ласкаре Долли и лечении физика она отвечать отказалась.

Холодный тон и гордая сдержанность доктора Гривс привели репортеров в чувство. Они оставили Памелу в покое. Толпа, жаждущая подтверждения чуда, хлынула в сторону хеллеровской лаборатории.

Памела Гривс уселась в уголке комнаты и глубоко задумалась. Что это с Хеллером? Он пошел «ва-банк». Когда же он успел дать интервью - до своей неудачи или после? Зная о неудаче, он не рискнул бы, нет. Значит, до этого. Бедняга Хеллер! Она не завидовала ему. Вот почему он был так взбешен, когда изгнал ее. Не просто осечка, а еще и огромная ложь, непоправимая ошибка с каким-то корреспондентом. Позор на всю страну, на весь мир. Сообщение вызовет научную проверку. А что проверять? Не рассчитал он, поспешил, на свою голову. Ну что ж, каждому- свое. Так ему и надо. От великого до смешного всегда один шаг.

А что делать ей?

Без работы, без будущего, без друзей. Вот он, результат ее скверного поступка, продиктованного

поначалу благими намерениями… Кто она теперь? В глазах Долли - низкая женщина, совершившая и кражу и подлость одновременно. Они ее не простят, особенно Карел. В глазах Хеллера она-причина провала всех его надежд, негодная работница, которая обманула его, будучи обманутой сама. Теперь-то ясно, братья Долли никогда не доверяли ей и устроили так, что она скопировала совсем не то, чего желала. Какой позор! Нет ей ни прощения, ни даже места на земле. Стоит ли жить после этого?