Два вампира (сборник)

Она обернулась и у стремила на меня внимательный, изучающий, оценивающий взгляд. Я остро ощущаю и точно определяю такие взгляды — они тешат мое тщеславие, а уж его-то у меня хоть отбавляй.

Наконец Дора пробормотала несколько слов по-латыни, однако я не сумел их разобрать и перевести.

— Что вы сказали? — переспросил я.

— Люцифер, Сын Утра,— прошептала она, не отводя от меня восторженного взгляда, и упала в стоявшее рядом большое кожаное кресло. Оно досталось нам вместе с остальной меблировкой квартиры и больше подходило для делового кабинета, чем для жилого помещения, но тем не менее было весьма удобным.

— Нет, я не тот, чье имя вы сейчас назвали. Я уже сказал вам, кем являюсь на самом деле, и не более того. А он, обладатель титула,— это мой преследователь.

— Дьявол?

— Да. А теперь выслушайте меня, я хочу рассказать вам все, от начала до конца, и попросить вашего совета. А тем временем...— Я огляделся. Да, вот он — шкаф с деловыми бумагами.— Ваше наследство... Все здесь. Состояние, о котором вы даже не подозревали. В целости и сохранности, чистое, зарегистрированное по всей форме в налоговых органах. Необходимая информация и разъяснения содержатся в черных папках. Ваш отец, умирая, завещал это вам, для организации церкви. И если вы отвергнете его дар, что ж... Однако не думайте, что своим отказом вы исполните волю Господа. Не забывайте, ваш отец мертв. Его кровь очистила деньги.

 Верил ли я сам тому, что говорил? Не знаю. Во всяком случае, Роджер, несомненно, ожидал, что именно такими речами я попытаюсь убедить его дочь.

 — Роджер просил меня сказать вам об этом,— добавил я, стараясь вести себя как можно увереннее.

 — Я понимаю,— ответила Дора.— Но вы беспокоитесь совсем не о том, что действительно важно сейчас. Подойдите ближе, прошу вас, позвольте мне обнять вас. Ведь вы весь дрожите.

 — Да, я и правда дрожу.

 — Здесь очень тепло, но вы, похоже, этого совсем не чувствуете. Ну подойдите же.

 Я опустился перед ней на колени и вдруг в каком-то порыве обнял ее, совсем как недавно Армана, и прижался головой к ее виску. Она была холодной, но никогда, даже в день своего погребения, она не будет такой ледяной, как я,— моя холодность не имела ничего общего и не шла ни в какое сравнение с человеческой. Я словно вобрал в себя жесточайшую зимнюю стужу и походил скорее на изваяние из пористого мрамора. Впрочем, наверное, я таковым и был.

 — Дора.. Дора... Дора..— беспрестанно повторял я.— Как он любил вас и как страстно мечтал, чтобы все в вашей жизни сложилось удачно... Дора...

 Ее интуиция ничуть не уступала моей.

 — Лестат, расскажите мне о дьяволе,— внезапно попросила она.

 Я устроился у ее ног на ковре так, чтобы видеть ее лицо. Она сидела на самом краешке кресла — полы черного пальто распахнулись, открыв колени, концы золотистого цвета шарфика свободно свисали вниз; на бледном взволнованном лице ярким пятном выделялся румянец. Дора словно излучала магический свет и в то же время производила впечатление неземного создания — казалось, она не в большей степени человеческое существо, чем я сам.

— Даже вашему отцу не удалось в полной мере описать, как вы красивы,— сказал я.— Весталка... лесная нимфа...

— Так назвал меня отец?

— Но дьявол... Ах да, дьявол велел мне задать вам один вопрос. Он велел попросить вас рассказать правду о глазе дядюшки Микки.

Я только сейчас вспомнил о странном совете и, конечно же, даже словом не упомянул о нем в разговоре с Дэвидом и Арманом. Впрочем, не думаю, что это важно.

Мои слова явно произвели впечатление на Дору.

— Дьявол именно так и сказал? — Она чуть откинулась в кресле и выглядела очень удивленной.

— Он заявил, что это его дар. Он хочет, чтобы я помогал ему. Утверждает, что он не носитель зла и что его соперник и враг — Бог. Я все вам расскажу. А этот совет он дал мне в качестве своего рода дополнительного подарка, бонуса. Чтобы убедить меня в искренности своих слов и намерений.

Дора растерянно и смущенно покачала головой и прижала пальцы к вискам.

— Подождите-подождите. Правду о глазе дядюшки Микки? Вы уверены, что он произнес именно эти слова? А отец ничего не рассказывал вам о дядюшке Микки?

— Нет. Более того, ни в мыслях, ни в сердце вашего отца я не обнаружил и намека на что-либо подобное. Дьявол еще добавил, что Роджер не знал всей правды. Что бы это могло значить?

— Отец действительно не знал правды,— сказала Дора.— И так никогда и не узнал. Потому что его мать держала все в тайне. Микки был дядюшкой отца, а мне рассказали о нем родственники моей матери — Терри. Насколько я помню, суть вот в чем. Моя бабушка со стороны отца была богатой женщиной и владела большим красивым особняком на Сент-Чарльз-авеню.

— Да, я знаю этот дом. Роджер встретил там Терри.

— Все правильно. Но в молодости бабушка жила в бедности. Ее мать, как и многие ирландки, служила горничной в Садовом квартале. А дядюшка Микки был одним из тех веселых, беззаботных и легкомысленных людей, которых никто не принимает всерьез и которым совершенно наплевать на то, что о них думают окружающие.

 Отец понятия не имел о том, какую жизнь вел его дядюшка. Мама рассказала мне обо всем, чтобы показать, каким глупцом был отец, и объяснить, что его напускная важность ровным счетом ничего не стоила, поскольку на самом деле он происходил из самых низов общества.

 — Понимаю.

 — Отец очень любил дядюшку Микки — тот умер, когда отец был еще мальчишкой. У дядюшки Микки были волчья пасть и стеклянный глаз. Я помню, как отец показывал мне его фотографию и рассказывал историю о потерянном глазе. Дядюшка Микки обожал фейерверки. И вот однажды, когда он в очередной раз забавлялся ими, одна из жестянок неожиданно взорвалась и попала ему прямо в глаз. Такова была версия отца, и я долго в нее верила. Дядюшку Микки я видела только на фотографии, поскольку и он, и бабушка умерли еще до моего рождения.

 — Все правильно. А позже родственники матери рассказали вам совсем другую историю. Так?

 — Мой дед со стороны матери был полицейским и отлично знал семью Роджера. Знал, что его отец был горьким пьяницей и дядюшка Микки тоже, хотя и в меньшей степени. В молодости Микки крутился среди букмекеров, работал так называемым «жучком», то есть добывал сведения о лошадях перед скачками. И вот однажды он утаил ставку, иными словами — присвоил деньги, которые должен был поставить на лошадь. К несчастью, лошадь выиграла...