Двадцать пять дней из жизни Кэтрин Горевски
Шрифт:
Кажется, такой вариант его полностью устраивал.
Двадцать дней пролетели, как один.
Четыре-пять часов сна – максимум, на которые я могла рассчитывать. Хандорс был ненасытным, давая мне намного больше, чем я могла принять.
Предсказания, которые он сделал в ту первую ночь, сбылись в полной мере. Я кричала, просила, умоляла. Мое тело реагировало на него, даже когда я практически теряла сознание от усталости, а губы продолжали шептать его имя, когда свое собственное стиралось из памяти.
Как мне удавалось при этом помнить, ради чего
– Отправь. – То самое сообщение, которого ждал полковник, я передала Виллеру на двадцать первый день после начала болезни, которую сама называла сумасшествием. Не любовь – одержимость. Излечить меня от Хандорса мог только один человек – Шторм. – Эвакуация.
– Принял, - не поднимая головы от планшета, произнес Юрген.
Демонстрируемые нами отношения в последние дни могли стать эталоном выдержки и самообладания. Остальные, кто был «не в курсе» подоплеки всего происходящего, смотрели на мою связь с императором демонов довольно равнодушно. Все люди взрослые, да и в жизни всякое бывало.
– Готовность – два часа.
Через три за мной должен был прибыть гвардеец….
Конверт все еще лежал на столе в гостиной моего номера. Извинения за действия, затрагивающие честь женщины….
После его размашистой подписи – тоже традиция, - аккуратно дописала: «Прости…. Так будет лучше….»
Кардинальное решение вопроса: нет человека – нет проблемы.
Эта мысль оказалась неожиданно увлекательной, сумев избавить от тяжести ожидания.
Десять минут до назначенного времени…. Комм завибрировал, выдав на дисплей сообщение о том, что среди экипажа крейсера, уже три дня, как вставшего на орбиту Ярлтона, находится мой «муж»….
Обычная неразбериха. Раньше было не до того….
Четыре минуты до назначенного времени…. На то, чтобы доставить меня к медикам, у Юргена будет лишь полтора часа – ровно столько продержатся глубинные боты, которые имели все в команде полковника.
Универсальные откажутся спасать мою жизнь через двадцать….
Две минуты до назначенного времени…. Капсулу с ядом я проглотила не задумываясь.
Так будет лучше….
Проблемы между секторами из-за дурости влюбившейся в императора идиотки никому не нужны. По всем «бумагам» Екатерина Оленева умрет уже в нейтральной зоне. Крейсер покинет орбиту, как только меня поднимут на борт….
«Прости…. Так будет лучше….»
Вряд ли Виллер отдаст личной охране императора мое прощальное письмо.
Ни к чему… если только случайность…. Сегодня мы с Хандорсом договорились встретиться значительно раньше….
Юрген об этом не знал.
Эпилог
– Свободен! – Шторм лишь на мгновенье оторвался от планшета, бросив быстрый взгляд на Виллера.
Отстраненное выражение на лице капитана не изменилось, но если бы кто сумел заглянуть к нему в душу, почувствовал испытанное им облегчение, словно висевшая на волоске операция все-таки не сорвалась с идеально выверенного курса утвержденного плана.
По большому счету так оно и было. Кэтрин, пока они добирались до Таркана, держалась, ничем не выдавая сжирающей ее сердце боли - женщины в их службе частенько были незаменимы, но… сколько
хлопот после этой самой незаменимости.А тут еще и….
Император демонов был из тех игроков, что запоминаются на всю жизнь.
Так что покинул Виллер кабинет если и без радости, то с явной надеждой на то, что Шторму удастся вернуть Кэтрин в строй раньше, чем закончится терпение парней их группы. Находиться рядом с брызгающей ядом стервой с каждой минутой становилось все тяжелее.
– Салага! – холодно бросил полковник, как только за капитаном закрылась дверь, оставляя их наедине с младшей Горевски. Не заметив – ощутив, как она вздрогнула, повторил, добавив в голос равнодушной презрительности: - Салага….
– Господин полковник…. – Кэтрин не взвилась – поднималась медленно, четко контролируя каждый его жест.
Бешенство начальства грозило непредсказуемыми последствиями. Это была первая истина, которую она усвоила, попав к Шторму.
– Молчать! – оборвал он ее, пройдясь пальцами по крышке стола.
«Есть только мы и… победа!» - мысленно повторила Кэтрин вслед за отзвучавшим ритмом. – «Есть только мы и….»
– Ты хоть понимаешь, что именно стоит за добытыми тобой сведениями? – уже спокойнее произнес полковник, позволив ей увидеть в своих глазах гордость. За нее…
– Господин полковник… - решилась Кэтрин еще на одну попытку высказаться, но и эта закончилась с тем же результатом.
– Хочешь играть судьбой мира – избавься от сентиментальной дури, пока она не избавилась от тебя.
– Все настолько серьезно? – нахмурившись, поинтересовалась Кэтрин. Хандорс все еще находился здесь, стоял за спиной, горячо дыша в затылок, но… полковник был прав, зацепив то, что было для нее значительно важнее ласк демона и того безумия, что они творили в его постели.
Не ответив на вопрос, Шторм поднялся, подошел практически вплотную. Хитрый, скользкий, изворотливый, не отступающий, не знающих пощады, умеющий ждать и наносить удар именно тогда, когда его меньше всего ждут. И, главное, свой….
– Игроков такого уровня, как император Хандорс, можно сосчитать по пальцам одной руки. И ты, Кэтрин, - в голосе полковника ясно прозвучали довольные нотки, - его сделала. – Он усмехнулся, тронул пальцем усы, кивнул, словно подтверждая то, что сказал: - Сделала….
– Мне показалось, что…. – начала Кэтрин, вспомнив про странную, если не сказать, особую нежность демона в их последнюю встречу.
– А вот это – неважно, - резко бросил он, заставив ее в очередной раз замолчать и посмотреть на то же самое, но с другой стороны. – Хандорс слабым не помогает.
Уже почти легко улыбнувшись, Кэтрин с едва заметным лукавством снизу вверх посмотрела на Шторма:
– Говорите – справилась?
Вроде как обреченный вздох стал ей наградой:
– Есть у меня для тебя одна работенка, но…. – задумчиво скривился он.
– Никакой сентиментальной дури, господин полковник! – довольно хмыкнула Кэтрин и… вытянувшись, резко опустила голову, приветствуя командира: - Я могу быть свободна?
Оставшись один, Шторм еще не раз ловил себя на том, что в каждом вздохе пытается ощутить слабый аромат ее тела. Дерзкого, чувственного, притягательного….