Дважды одаренный. Том VI

— Да мы уже восстановились… как могли, — осклабился безногий ведьмак.

Николай Владимирович с болью во взгляде посмотрел на его культи и произнёс в сторону:

— Корпус выплатил вам страховку.

— Её недостаточно, чтобы покрыть все наши нужды, ваше превосходительство, — проговорила Агата. В голосе ведьмы слышались стальные нотки.

— Хочешь сказать, ни на один протез не хватило?! — начал заводиться Верховный Ведьмак.

— Мы решили не тратить деньги на то, что может подождать, — стукнув костылём по деревянному полу, прорычала в ответ одноногая рыжая ведьма.

Николай Владимирович яростно сверкнул глазами и…

Отвернулся в сторону.

— Четырнадцать заявлений… — пробормотал он и тяжело вздохнул. — Четырнадцать отличных ведьм и ведьмаков…

— Не сокрушайтесь так, ваше превосходительство, — усмехнулся безногий. — Как минимум, пятеро из этих четырнадцати — ненужный Корпусу груз. Ещё два, — посмотрел он на парочку своих бледных товарищей, — под вопросом. Так что остаётся всего семь. Уже не так больно, да?

— Гром! — рявкнул Верховный Ведьмак, впившись взглядом в безногого. — Не так больно?! Я понимаю, что моя боль не сравнится с вашей! Но каждый раз, когда я читаю сводки о павших братьях и сёстрах — боль я чувствую. И когда вижу рапорты об увольнении — тоже. Первых Корпус не смог защитить… А вторых — сохранить. Ведьмы и Ведьмаки должны гордиться своей службой и быть уверены в том, что братья и сёстры их прикроют… А что в итоге? Две группы… бывшая двадцатка Вавилова, и… ваша пятёрка, — он посмотрел на Танка, Клима и Ягу, стоявших рядом с бойцами Агаты, — теряют товарищей в бою и уходят. Одновременно. И… полагаю, уходят в одну сторону?

Он внимательно посмотрел в глаза Агате, а затем и всем остальным.

Ведьмы и ведьмаки ничего не ответили.

Но свой ответ глава Корпуса получил и тяжело вздохнул.

— И вы уверены в своём выборе? — устало спросил он.

Агата и Клим одновременно опустили веки, будто бы говоря «да».

Верховный Ведьмак перевёл взгляд на недееспособную часть этой сборной солянки.

— Ну а вы? Думаете… нужны там будете?

— Будто мы здесь кому-то нужны, — хмуро ответила рыжая одноногая ведьма и потрясла костылём.

Верховный Ведьмак молча поднялся и подошёл к стене, на которой висела коллекция дорогого оружия.

— На правах действующего командира группы ты написала рапорты от имени тех, кто сейчас в коме, — не глядя на Агату, произнёс Верховный Ведьмак. — Такие бумаги не всегда подписываются… А если подписываются, то в том случае, когда вообще нет шансов, что боец выйдет из комы. Чтобы уменьшить количество умерших на службе…

Он обернулся и, впившись взглядом в Агату, тяжело произнёс:

— Но я подпишу. Все четырнадцать рапортов.

Агата молча поклонилась, благодаря Верховного Ведьмака. Остальные последовали её примеру.

А Николай Владимирович грустно вздохнул и снова уставился на свою личную коллекцию.

— Мне жаль, что так произошло, Ворона, — тихо произнёс он. — Увы, я не могу приказать ведьмам и ведьмакам использовать Родовой Дар. Я не могу заставить Вахрушева исцелить твоего мужа. Прости.

Бывшая простолюдинка Агата, не ожидавшая извинений от кузена Императора, опешила и склонилась в поклоне.

— Ну что вы, ваше превосходительство. Не стоит. Я уверена, вы сделали всё, что могли…

— Это вряд ли, — горько хмыкнул Верховный Ведьмак. — Я даже вам достойного выходного пособия выписать не могу из казны Корпуса… — Он замолчал на несколько секунд, а затем резко обернулся и спросил: — Ответьте мне напоследок, планируете ли вы и дальше идти по пути дважды одарённых? Защищать подданных Империи и всю нашу планету от тварей Проклятых Земель?!

Агата и остальные переглянулись между собой. Клим криво усмехнулся и произнёс:

— Мы будем к этому стремиться.

Верховный Ведьмак смерил его задумчивым взглядом, а затем снял пару мечей и красивый топор с постамента.

— Меня устраивает. Возьмите лично от меня прощальный дар. Ценности в бою особо не имеет, так что продайте и используйте деньги по своему разумению.

Растерянная Агата приняла оружие из рук главы Корпуса.

— Благодарю за Службу, братья и сёстры! — громко произнёс Верховный Ведьмак и ударил кулаком себе в грудь. — А теперь ступайте своей дорогой. Пройдите по этому пути с честью! И кольца сдать не забудьте! Хотя… — Он пристально посмотрел на Агату и ровным тоном добавил: — Хотя аквамариновые можете оставить себе.

Агата почувствовала, как на её глазах вот-вот выступят слёзы.

В последнее время ей стало очень тяжело справляться с эмоциями.

* * *

— Ваше сиятельство, прошу за мной. — Возле чёрного хода больницы меня встретил Баха и быстрым шагом открыл передо мной дверь. Дважды одарённый Иерарх очень сильно нервничал — это читалось не только по его обращению ко мне, но и дёрганным движениям.

Мы поднялись на лифте на девятый этаж, Баха пулей рванул вперёд, я шёл от него не отставая. Ратники, которых мы встречали по дороге, кланялись.

Их лица выглядели встревоженными.

Проклятье… Вряд ли Алиса всем сообщила, что дед при смерти. Однако же общее напряжение чувствует каждый здесь.

Передо мной открыли дверь палаты, и по ушам тут же ударила звенящая тишина, а в ноздри — сладковатый запах. Алиса, сидевшая на стуле возле кровати деда, даже не обернулась. Григорий, стоявший у стены, коротко кивнул мне. Старик-дворецкий казался бледным, словно смерть.

Третьим посетителем палаты была графиня Распутина. Млада выглядела невозмутимо и поздоровалась со мной коротким кивком.

Дверь позади меня захлопнулась.

В этот же миг Алиса вскочила с кресла и рванула ко мне. Лицо её было красным, а глаза припухшими. Сестра прыгнула мне на шею и крепко прижалась.

— Я так испугалась, Саша, — всхлипывая, зашептала она. — Я думала, он правда умрёт! Я не знала, что делать! А-а-а-а!!!

Она зарыдала, уткнувшись мне в грудь.

— Ты большая молодец, — приговаривал я, гладя сестричку по волосам. — Молодец, что позвонила мне и взяла с собой Младу. Ты сделала всё, что нужно.

— Я ничего не сделала, — сквозь слёзы проговорила Алиса. — Это Млада! Она ещё раньше просила будить её, если произойдёт что-то плохое! Сама я никак не могу помочь деду!

— Ты сделала всё, что в твоих силах, — ласково произнёс я.

«И не показала своих слёз ратникам», — мысленно закончил я и покосился на старика-дворецкого. Григорий не в счёт.

— Идём. — Я взял Алису за руку и подвёл к кровати деда. Затем, чуть надавив ей на плечи, усадил на кресло.

Да, когда я подходил к палате, я уже знал, что граф Резанов жив. Вот только дыхание его было прерывистым. А сейчас, когда я смотрю на него, я вижу покрасневшее лицо, мокрую от пота подушку, и…