Дважды отвергнутая Леди Тени

— Твои «смутные идеи» были в десять раз детальнее, чем все, о чем думала я. Я понимаю слишком поздно, как не готова я была. У тебя были всякие навыки выживания, а я ничего не знала. Я не могла ничего внести.

— Это не важно, ведь произошло не это. У тебя теперь много навыков, — он взглянул на меня. — Мы должны поработать над твоими навыками друида. Тебе нужна татуировка для руны от Рикра, и твое отражение ауры ужасное.

— А у тебя идеальное?

— Да. Это необходимо для выживания.

— Хмф, — я расслабилась у холодной каменной стены, прислонила голову к его плечу. — Ладно, можешь меня научить.

Его рука дрогнула, словно он был удивлён, что я согласилась. Может, он ожидал, что я скажу, что он был последним на земле, кому я позволила бы меня учить. Может, он ждал, что я снова огрызнусь, скажу ему, как ненавижу его, попытаюсь зарезать его.

Пару недель назад, может, я так и сказала бы. Может, даже пару дней назад. Но все менялось — я менялась.

— Зак… — я смотрела на свои ладони, сжимающие одеяло. Слабый скрежет с болью задел мои ребра. — Когда все это кончится… ты должен вернуться в приют со мной. Остаться у меня на несколько дней.

— На несколько дней? — тихо повторил он.

— Да, — я сосредоточилась на дыхании. — Ты можешь показать мне приемы друидов. И… мы сможем поговорить обо всем. По-настоящему поговорить.

Длинная пауза.

— Хорошо.

Я посмотрела ему в глаза, страх пронзил меня и сдавил горло.

— Я буду тебя ненавидеть, когда ты все мне расскажешь?

— Возможно, — боль и сожаление сделали его глаза темнее. — Наверное.

Стук моего сердца звучал в ушах.

— Я не хочу ненавидеть тебя.

— Что сделано, то сделано. Это мы уже не можем изменить.

Страх сдавил сильнее мою грудь. Я помнила, как возле «Вороны и Молота» сказала Заку, что думала, что он нуждался во мне, и как я расстроилась, когда показалось, что это было не так.

И я вспомнила, как он поцеловал меня.

Какими бы странными и полными боли ни были наши отношения, какими бы здоровыми или разрушительными они ни были, мы нуждались в этом. В этом не было смысла, но сейчас мы нуждались друг в друге.

Моя ладонь потянулась к нему, двигаясь так, словно я не управляла ею. Его голая кожа выглядела бледной во тьме, тяжелые тени подчеркивали мышцы его руки. Мои пальцы сжали его предплечье. Острые осколки в моей груди дрожали, но я игнорировала предупреждение.

Я встала на колени. Одеяло съехало по моей спине, холодный воздух задевал мою голую кожу. Сжимая его руку ладонью, я прижала другую ладонь к его челюсти. Его глаза расширились, когда я подняла его лицо. Я смотрела в эти знакомые зеленые глаза, каждая молекула в моем теле дрожала.

Это не было умно. Это было опасно. Это не было хорошо для меня. Но я не могла остановиться.

Я склонилась.

Я поцеловала его.

Его рот замер от шока, но мне было все равно. Мое сердце дико колотилось. Все во мне сжалось, страх и желание состязались. Я отпрянула. Мы посмотрели в глаза друг другу. Он уже не был удивленным, взгляд пылал. Но он не двигался, ждал того, что я сделаю дальше.

Я сжала его лицо обеими руками и прижалась ртом к его рту.

Его ладони сжали мою талию, жаркие на моей коже. Губы раскрылись, рты открылись, языки сплелись. Я прижалась к нему, выгибаясь. Мои колени сжали его ноги, мои бедра были у его торса. Кожа на коже. Его одеяла не было между нами. Я не знала, куда оно пропало.

Его пальцы скользнули к моей попе, и он притянул мои бедра к его. Я охнула в его рот. Обжигающее желание растекалось по моему телу. Я нуждалась в нем. Нуждалась с той ночи, когда мы приставили ножи к шеям друг друга в опасной игре с темным флиртом. С нашего поцелуя у стены конюшни. После того, как он дразнил меня в ванной отеля. После того, как он целовал меня — поглощал — у «Вороны и Молота».

И теперь я целовала его, и этого было мало. Мои ладони сжимали его плечи, ногти впились, и этого было мало. Я терлась об него, бедра двигались, но этого было мало. Моя ладонь опускалась по его груди, мышцам пресса. Нашла пояс его трусов. Скользнула в них…

Он поймал мое запястье и остановил меня.

— Сейбер.

Я застыла, рот замер в дюйме над его.

— Я… — он хрипло выдохнул. — Вряд ли нам нужно это делать.

Отказ ударил по мне. Скалясь, я оттолкнулась от него, и он схватил меня за руки. Мы пошатнулись и перекатились, я оказалась на спине на брошенных одеялах, а он прижимал меня.

— Не сходи с ума, Сейбер, — прохрипел он. — Я останавливаюсь, потому что не хочу тебе навредить, а не из-за того, что не хочу тебя.

— Я люблю, когда грубо, идиот, — рявкнула я.

— Я не об этом, — прорычал он, а потом его рот врезался в мой, зубы, язык и огонь. Он отодвинулся, я тяжело дышала. — Я не хочу, чтобы ты пожалела, делая это сейчас… пока мы не обсудили все.

Жгучая пустота внутри меня плевала на это, но его слова заставили осколки моего сердца задрожать.

— Потому нужно сделать это сейчас, — я прижала ладони к его шее сзади, попыталась притянуть его рот ближе. — Это нужно сделать сейчас, потому что, когда мы поговорим… правда…

Его выражение лица теряло жар. Что-то еще собралось в его глазах, смягчило похоть на его чертах. Его пальцы скользнули по моей щеке.

Страх, который я подавила жарким желанием, пронесся по мне, как ледяная вода, и я поняла, что слезы выступили у меня на глазах. Мои конечности дрожали, но не от холода. Я вдохнула с дрожью.

Он опустился на одеяло рядом со мной, притянул меня в объятия. Я уткнулась лицом в его грудь, подавляя слезы.

Зак не предал меня так, как я думала, но все еще ранил меня. Я была навсегда повреждена болью, которую он причинил мне, и когда я узнаю всю историю, как только я узнаю, почему он разбил мне сердце, я не смогу больше притворяться, что я могла простить его.

Я не смогу притворяться, что существовало будущее, где мы не будем болью друг для друга. То будущее умерло десять лет назад. Я могла только оттягивать неизбежный момент, когда я приму наше прошлое и всю ту боль.

И я не могла долго это оттягивать.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

У входа в пещеру я села на корточки на берегу реки и плеснула холодную воду себе в разгоряченное лицо. Был только полдень, а солнце пропал из виду за высокими деревьями и отвесными стенами оврага. Мы потратили половину дня, и с каждым часом нас с Заком становилось хуже.