Дважды отвергнутая Леди Тени

— На твою ферму?

— Ага.

Я теребила застежку куртки.

— Я все думала. Ты говорил, что не работал с бездомными детьми, которых забирал на ферму. Тогда зачем ты это делал? Я не могу представить спасение животных, чтобы потом их игнорировать.

— Спасение животных было твоей целью с самого начала. Я не планировал превращать ферму в дом для подростков. Просто так получилось.

— Как такое может просто получиться?

Пятна лунного света падали на него. Он смотрел вперед, будто что-то взвешивал в голове — думал, хотел ли раскрыть больше?

— Это началось, когда мне было восемнадцать, через год после того, как я убил Аконита, — он взглянул на меня. — Мне было шестнадцать, когда мы встретились.

Мои глаза чуть расширились. После того, как я убила Рут, он еще год был учеником Аконита?

— Смерть Аконита вызвала неожиданные проблемы, — продолжил он, — и я не сразу смог разобраться. Когда меня уже не пытались активно убить…

— Почему… — начала я, но он еще говорил:

— …я связался со старыми знакомыми Аконита в голове, завел новые контакты. Я спрашивал у них о блондинках-мификах Спириталис семнадцати лет на улицах.

Странная и жуткая тишина сдавила мою грудь, словно все осколки в легких застыли. Мы ехали минуту в тишине.

— Через пару недель я получил первый ответ, — он посмотрел на меня, серебряный свет плясал на его лице, — но девушкой была не ты.

Я дрожала. Артеар направил уши ко мне в тревоге.

— Это была Морган, — тихо сказал Зак. — Она выглядела не как ты, была старше — на пару лет старше меня — но она тоже была крепкой. Она была испуганной, одинокой, в опасной ситуации. Она не была тобой… но я не мог бросить ее там. Я взял ее домой, хотел отправить ее в убежище, но она не ушла. Так все и началось.

В ушах звенело. Его слова прыгали в моем черепе, и я не сразу отыскала голос:

— Ты бросил меня, — процедила я, ногти впились в ладони. — Как ты мог забрать ее, но бросить меня?

— За те два года многое изменилось. Ночь, когда я тебя оставил… я сожалею обо всем той ночью.

Гнев вспыхнул во мне.

— Сожалеешь? И все?

— Я должен был мучить себя стыдом? Этого ты хочешь?

Мой гнев вспыхнул сильнее.

— Ты предал меня и бросил умирать! Да, ты должен был ощущать стыд.

— У тебя есть причины ненавидеть меня, Сейбер. Я не спорю, — он пронзил меня мрачным взглядом. — Но ты хочешь знать одну из причин, почему я ненавижу тебя?

Я запнулась, потом рявкнула:

— Почему?

— Потому что ты продолжаешь винить меня за все, хотя мы были одинаковыми — напуганными и замученными детьми, пытающимися выжить. Но ты сделала меня ответственным за твое будущее, — он стиснул зубы. — А я? Ты не спасла меня, Сейбер. Я нуждался в спасении. Ты понятия не имеешь, как сильно.

Я глядела на него, в груди двигались острые осколки так сильно, как было десять лет назад, когда он впервые разбил мне сердце.

— Ты бредишь? Как ты можешь звать и себя жертвой? — вспылила я. — Ты соврал обо всем и обманул меня!

Артеар тряхнул головой, мой вопль ему не понравился.

— Ты дал мне фальшивый яд! — заорала я. — Ты сломал единственное, что оставалось у меня от родителей! Ты пришел и бросил обломки в грязь, а потом ушел! Ты заставил меня доверять тебе, любить тебя, а потом растоптал! Как ты можешь быть жертвой в этом, Зак?

Шок пробежал по его лицу, и я поняла, что выпалила признание, которое поклялась не произносить.

— Что значит: фальшивый яд?

Мой рот открылся на миг. Я закрыла его.

— Думаешь, я не знаю? Ты дал мне мятное масло, не яд. Я все еще не могу поверить, что не поняла…

— Нет, — он склонился, впившись в меня взглядом неожиданно пристально. — Я украл яд у Аконита.

— Это была подделка, — яростно ответила я. — Рут знала, что я попытаюсь отравить ее кофе, знала, что яд был фальшивым. Она даже немного выпила, чтобы поиздеваться надо мной.

— Тогда она подменила яд, который я тебе дал, фальшивым.

— Невозможно. Я не выпускала флакон из виду, пока не налила его в кофемашину.

— Но я дал тебе настоящий яд.

— Хватит врать…

— Врать? — заорал он. — Какая мне выгода от вранья сейчас? Почему ты делаешь из меня злодея? Черт! Потому я тебя терпеть не могу!

— Это взаимно! — закричала я. — Как ты можешь делать вид…

— Умолкни, Сейбер! Просто… блин! — рыча ругательства, он направил вес вперед. — Тиллиаг, беги!

Конь фыркнул и помчался галопом, его копыта стучали, и я не успела сказать Артеару, чтобы он унес меня подальше от Зака, — он побежал за Тиллиагом. Ветер трепал мои волосы, темные деревья проносились мимо.

Слепой гнев горел во мне, и я издала вопль без слов. Я склонилась над шеей Артеара, погнала его быстрее, хоть было опасно мчаться галопом в темноте. Холодный ветер резал мое лицо, покалывал на влажности на моих щеках.

Почему Зак не мог признать, что он предал меня? Как я могла принять прошлое и отпустить, когда он менял историю? Как я могла думать даже на миг, что я не ненавидела его?

Зак и Тиллиаг впереди были темным силуэтом, несущимся по неровной земле. Деревья редели, и оставшиеся были еще более кривыми. Я уловила запах гнили. Свет луны блестел на воде, выглядывающей за низкими растениями.

Пенная волна взорвалась, и монстр вырвался из скрытого пруда на пути Тиллиага. Конь отпрянул от атакующего существа, его копыта плюхали водой. Он рухнул с воплем, Зак был сброшен.

Артеар не замедлился. От него исходил жар, оранжевые глаза сияли, как угли. Его копыта опустились, линии огня устремились по земле к существу — фейри-богомолу из Теневого Двора.

Богомол отпрянул от огня. Призвав ледяное копье, я метнула его в отвлеченное существо. Оружие покинуло мою ладонь, и женский хохот раздался слева от меня. Бледная женщина-фейри выскочила из тьмы, длинные когти на пальцах устремились ко мне.

Артеар отпрянул и ударил задними ногами. Женщина-фейри уклонилась от копыт и бросила волну серебряной магией. Она пронеслась по нам, и мои конечности стали ледяными, словно кровь из них выкачали.

Ноги Артеара подкосились. Он рухнул, и я скатилась с него. Я рухнула в лужу вонючей грязи, перекатилась и оказалась на коленях, копье льда уже росло в руке. Я ударила им в сторону груди женщины. Она отпрянула, лед взорвался острой вспышкой.