Две части одного

– Правда? – ее голос дрогнул. Она, конечно, была эмоциональной, но я заметил, что с доверием у нее неладно.

Я не стал отвечать, слова мало что покажут ей.

– Крепко спал? – спросила она, не выдержав тишину.

– Довольно хорошо.

– Я сильно помешала?

– Был бы это кто-нибудь другой, я бы обязательно разозлился, – а сейчас я злился только на себя: почему я продолжал говорить с ней, еще и признаваться ей что чувствую?

– Приятно слышать.

– Следующий раз, слушай на занятиях, – не ожидал, что у меня получиться связаться с ней, но она все-таки думала обо мне и случайно ответила на импульс, позволив мне узнать, что с ней происходило в ту минуту.

– В последнее время все труднее выходить из своих мыслей, – вполголоса сказала она.

– О чем?

– О тебе, – шепотом произнесла она и громко выпустила воздух из легких.

Я хотел стать ей другом, стать наставником в моём мире, чтобы он стал и ее. Но не предполагал, что буду слышать от дочери, предателей двух миров, такие слова.

Они задевали струну, как я думал, мертвой души. Воскрешали ее, делая меня слабым.

Я уставился в одну точку. Продолжительные войны не косили меня, как ее ласковый голос.

– Ты должна оставить место в своих мыслях для нормальной жизни, – едва я верил себе, что хотел бы, чтобы она выкинула меня из головы.

– Я понимаю, но твой запах преследует меня, а глаза затопили с головой.

«Затопили с головой?» – что это значит?

– Я так плохо пахну? – я рассмеялся в трубку, сам от себя не ожидая, и услышал ее прекрасный смех в ответ.

– Нет, ты пахнешь потрясающе.

– Спасибо, ты тоже, – я отвечаю ей, а сам все больше не понимаю себя, не убирая взгляду с одной точки на стене.

– А чем?

Я стал вспоминать. Ее запах стал медленно заполнять пространство рядом со мной. Я принюхался к обонятельной галлюцинации.

– Какой-то цитрус, то ли лимон, то ли мандарин… – так я и не смог разобрать. – И слабые нотки цветов.

– Ничего себе, а я сама от себя не чувствую, – слегка удивленно прошептала девушка.

– Зато чувствуют другие. Ты боишься грозы? – услышав гром, я стал подозревать, почему ей сейчас было страшно.

– Ночью страх ощущается больше.

– Я люблю ночь.

– Почему?

Она вправду интересовалась мной. Аккуратно задавала вопросы, принимая мою вспыльчивость.

– Она даёт отдохнуть телу и разуму. Как ты сейчас себя чувствуешь?– я прикрыл рот от зевка.

– Уже лучше, твой голос создаёт барьер от страхов.

– Тогда тебе нужно ложиться спать.

– Ты прощаешься со мной?

– Я ускоряю нашу встречу.

– Спи сладко, Рейвен.

– И ты, Малыш.

Я отключаюсь. Она не должна слышать слабость в моем голосе. Я сам не должен, но почему то слышу.

***

Противные громкие гудки. Мне не хочется убирать телефон от уха, в голове крутятся его слова: «Ускорить нашу встречу». Я ложусь на кровать вновь улыбаясь, и теперь закрыв глаза, моментально засыпаю, с чувством защиты от мужчины, который сейчас так далеко.

Дарья шепчет мне на ухо, что пора вставать. Она быстро отходила и вчерашнюю обиду оставила позади. С трудом открываю сухие глаза.

– Ты спала вообще? – спрашивает она и садится в мои ноги, – и продолжает спрашивать. – Видела, надо сделать фото? Сегодня последний день или ты пролетаешь с показом.

– Да, сейчас встаю, – я откидываю одеяло и медленно поднимаюсь. Слегка потупив, умываюсь и надеваю, что под руку попало.

– В этом ты собираешься фотографироваться? – она с призрением рассматривает меня.

Обычная черная майка с шортами.

– Я спать хочу, – завываю я.

– Возьми мое чёрное платье, – предлагает она и встает.

– Платье, – я состроила кислое лицо.

– Один раз наденешь, и будем выбирать наряд на сегодняшний концерт.

– Тебе жалко дать платье на вечер? – смеюсь я.

– А ты хочешь? – серьезно спрашивает она.

– Неа.

– Ну и все.

Она начинает рыться в своем шкафу и спустя несколько скучных минут достает обычное лёгкое платье. Я встаю рядом с ней, и она помогает мне его надеть. Слегка великовато, но поясок в цвет ткани платья идеально подходит, подчеркнув тонкую талию.

Мы поднимаемся на верхний этаж, где уже собрались другие девушки. Их тут было не меньше 20.

Как на подбор красивые и высокие, просто загляденье. Я занервничала. Ни когда не чувствовала себя такой уродливой, серой мышью.

– Эмиля успокойся. Ты намного лучше их, – Дарья пытается подбодрить меня, но все мои мышцы напряженны.

– Тебе очки пора покупать, – язвлю я.

– Очень смешно, – подруга кривит губы.

– Все кто участвует, зайдите в актовый зал, – секретарь директора подходит девушкам и показывает расположение зала, куда нам нужно идти. Многие были с первого курса и могли не помнить, где находится актовый зал.

– Подождёшь меня? – спрашиваю я, поправляя поясок на платье.

– Платье не испорть, – она подмигнула мне и подтолкнула к толпе. – Ты лучше всех!

Зашагала за другими, идя в самом конце. Ради чего только не пойдешь, чтобы не сдавать экзамен.

Я вошла в широкие двери. Тут уже полным ходом шел ремонт к показу. Длинный подиум был почти готов. Сейчас уже принялись расставлять стулья. Я не на шутку занервничала.

– У каждого будет свой номер. По одному называем свое имя и фамилию и проходим к фото-зоне, – секретарь посмотрела в правый угол, где стоял фотограф и настраивал камеру.