Две части одного

Он молчит несколько секунд.

– Не стоит благодарить.

– Почему?

– Это моя обязанность защищать тебя.

– Но почему? Кто мы друг другу? – дрожащим голосом надеюсь узнать правду.

Он молчит. Ему нечего ответить. Тишину прерывает голос девушки, ее едва слышно. Но я разбираю слова.

– Рейвен, к тебе спасатели. И я принесла, как ты просил.

Слышу в трубке звяканье стекла.

– Это кто?

Он пропускает вопрос мимо ушей, и вздыхает.

– Извини малыш, я должен с ними разобраться.

Он отключается. А я остаюсь стоять одна, глотая собственную гордость.

А со мной разобраться ты не хочешь? Ещё эта женщина, возможно, они просто работают вместе, или у него много дел именно с ней: предположения в голове посыпались, как холодный град.

Долго не могла уснуть. Приятный голос девушки с той стороны трубки заставлял резко просыпаться. «Она спит с ним?» – быстрая вызывающая раздражение мысль, мелькнула у меня в голове. Я сжала кожу на руке, оставляя маленький синяк, это место неприятно защипало.

Эта девушка тоже неприятно щипала мою и так ноющую душу.

Я ставила будильник на 12, чтобы не проспать весь день и заняться тестами для учёбы, но у подруги были свои планы на меня.

– В кино пойдём? – Дарья будит меня самым неприятным способом. Крича мне в ухо.

– Ласково не разбудить? – подтягиваюсь и закрываю лицо руками.

– Нет, вставай фильм начнется через час, до кинотеатра пятнадцать минут.

– Ты уже и фильм выбрала?

– Ага.

– Может другой сеанс? – умоляюще спрашиваю я.

Она скидывает с меня одеяло без лишних слов. Приходится быстро собираться, под строгим надзором Дарьи.

Она в последнюю минуту хватает зонтик: дожди сейчас не редкость.

– Что смотреть будем?

– Бешеные лани

Я хмыкаю.

– Что это такое?

– Ужастик.

– Ты же не любишь их?

– Актер мой любимый снимается, значит, Дарья должна посмотреть, – уже с третьего лица про себя говорит.

Небо опять чернело. Осень отталкивает лето, занимая свое место. В такую погоду уныние ощущалось глубже.

– Ваши билеты, – просит контролер, и я протягиваю ей два билета. Глаза девушки пробегают по ним, и она отдает обратно с порванным контролем. – Пятый ряд седьмое, восьмое место.

Мы поднимаемся по ступенькам. В зале их почти не видно, только номера рядов подсвечены зелёным, пару раз спотыкаемся и смеёмся.

Садимся на свои места.

– Ну и зачем я так быстро собиралась. Ещё 10 минут до начала и реклама, – начинаю упрекать ее в спешке, опуская подлокотник.

– Люблю рекламу.

– Да я знаю, – каждые наши походы в кино заканчивались тем, что реклама была намного интереснее самого фильма. Смотрю на чёрный экран.

В кинотеатр заходит знакомый на лицо парень, неуверенна, обозналась или нет. Но такие светлые волосы были редкостью. Он садится за два ряда вниз.

– Он похож на Алекса, – шепчу подруге в ухо.

Дарья смотрит вниз.

– Ты уверена?

– Нет, но волосы уж очень знакомые.

– Давай крикнем?

– Не нужно, Рейвен сказал мне, «что взял у него номер самым мягким образом». Не очень будет, если он узнает, – категорично отказываю ей.

Она хмурится.

– Он оставил тебя снова, и ты будешь отказывать себе в общении с другими?

Я закусила язык, боль освежала мысли. Ее слова снова неприятно отдали в груди.

– Мне неприятно, когда ты говоришь, что я для него никто. Неприятно, когда ты говоришь, что он забывает меня.

Она потирает пальцы на руках.

– Извини, я просто вижу, что он придает тебе боль.

– Твои слова тоже.

– Прости, – расстроено говорит она, и легонько толкает в плечо.

Парень вертит головой, и останавливается на нас, его лицо озаряется белозубой улыбкой.

– Девушку слева зовут случайно не Эмиля?

– Алекс? – отозвалась я.

– Рад тебя видеть, я присяду с вами?

Я замешкалась, но потом все равно ответила:

– Садись.

Он проходит через сиденья, поднимается на наш ряд и присаживается рядом со мной.

От него пахнет свежестью и утренним морем. На секунду показалась, что я на пляже, на закате.

– Я думал о тебе, – сообщает он, и кладет локоть на подлокотник, где уже лежала моя рука. Я убираю руку и кладу себе на ноги.

Что мне ответить? «Я влюблялась в человека, который избил тебя?» – как бегущая строка проносятся слова о влюбленности.

Не стоит забывать: любовь к нему не будет легкой. Тогда почему такая тоска, как черная дыра поглощала все мысли, оставляя только голубые безжалостные глаза.

– Я пролежал месяц в больнице, – рассказывает Алекс, ерзая на сиденье.

– А что случилось? – я должна узнать точнее.

– Неудачно сломал руку вместе с телефоном.

Я бросаю взгляд на его руки, он замечает мой интерес.

– Правую, гипс уже сняли.

Сломал ему руку? Но для чего он пошел на такой шаг?

Дарья шепчет на ухо:

– Ничего такой, – я пихаю ее локтем, она тихо хихикает.

– Прости, не представился, – он подаёт Дарье руку, и она пожимает его ладонь.